Марк обмер, боясь пошевелиться.
– А что она тут делает, пап? – прошептал он, с шумом сглатывая слюну.
– Вик, дорогой, не желаешь объясниться?
«Я со всеми объяснюсь потом! – внутренне огрызнулся Вик. – Только, ради бога, заткнитесь!»
– Как и говорил, мы отчаливаем, Юлия Алексеевна. – Смотрел он только на нее. Рот тянулся до ушей, грозя лопнуть в любой момент, будто резинка. – Вы присаживайтесь, не стесняйтесь. Мы с женой выйдем, а вы спокойно переговорите, да?
– Вик, что происходит? – Ника автоматически коснулась ручки двери. – Куда нам выходить? Для чего?
– Садитесь, садитесь. – Вик был сама благожелательность. Он даже приоткрыл свою дверцу, изображая порыв покинуть машину.
Девушка оглянулась на своего хмурого парня. Ее взгляд, виноватый и раздосадованный, как бы говорил: «Я сама мало что понимаю, но с меня спустят шкуру, если по моей вине пострадает ученик. А еще там много компьютеров и, возможно, премия».
Она забралась в машину и улыбнулась, обнаружив на соседнем сиденье Марка с отвисшей челюстью. Улыбка померкла, когда Вик захлопнул свою дверцу и нажал на кнопку общей блокировки пикапа.
– Простите, Виктор Иосифович, а что происходит? Вы могли бы разблокировать машину?
– Пап! – Марк с каждой секундой краснел всё больше и больше.
Лицо Ники побледнело. Она послала растерянной учительнице улыбку, потом строго посмотрела на мужа.
– Вик, прекрати это немедленно. В конце концов, мы не дома, где тебе всё прощается.
Их слова доносились будто сквозь щит, состоявший сплошь из ваты. По лицу Вика змеилась улыбка. Он не сводил глаз с парадной лестницы банка. По ступеням в эту самую секунду поднимался Вешняков – прилизанный и наверняка в клубах дорогого одеколона. Взглянув на часы, управляющий упер руки в бока и оглядел улицу.
«А вот и второй этап, – сказал себе Вик. – Не просри его, детка с кнопкой».
– Сейчас всё станет ясно. Дайте мне секунду, пожалуйста. Буквально секундочку.
У водительского окна возникла тень. Костяшки чужого кулака постучали по стеклу.
– Эй! Эй! Простите! – Парень постучал еще раз. Дернул ручку. Тяжелое и прерывистое дыхание говорило, что конфликты не его конек. – Откройте дверь и выпустите Юлю! Я в полицию позвоню! Уже звоню!
Вик потряс указательным пальцем, прося немного тишины. Другой рукой он держал телефон, набирая номер Вешнякова. Какое-то время ничего не происходило, и управляющий банка просто глазел по сторонам. Потом он спохватился и полез в пиджак. Приложил добытый смартфон к уху.
– Артем Валентинович, доброе утро, – с дьявольской улыбкой промолвил Вик, едва установилась связь. – Буду буквально через минуту.
– Вик, это не дело, когда начальство приходит раньше подчиненного!
– Тут я полностью согласен. А теперь, будьте добры…
В окно еще раз постучали. Куда настойчивее, чем в первый раз. Парень явно был полон решимости довести дело до конца. Если уж не разбить стекло, то хотя бы вывести Вика из себя.
– Открой дверь, ненормальный! Открывай, пока я кирпич не взял!
Губы Вика сжались в тонкую белую нить. Он опустил стекло на пол-ладони и рявкнул:
– Завали хлебало хоть на минутку, ради бога! Я с начальством разговариваю! – Вик опять приложил смартфон к уху. – Артем Валентинович, у меня для тебя сюрприз. Я заказал обновление фасада банка и начал с парадных ступеней. Будь любезен, возьмись за клятые перила, будто за обвислый зад своей клячи.
– Что ты ска… Что ты сделал?!
– Просто возьмись за чертовы перила и сам убедись в том, какое они дерьмо!
В пикапе воцарилась тишина. Даже парень снаружи, казалось, остолбенел, прислушиваясь к тому, что говорил Вик. Наконец все догадались посмотреть на парадные ступени Первого межрегионального.
Вешняков поставил брифкейс, перехватил смартфон и положил ладонь на перила. Подергал. Потом дернул чуть сильнее, и те качнулись, словно гнилой зуб. По лицу управляющего побежали морщинки злости. Он поднажал, и перила из трех секций обломились в самом низу, выскакивая из креплений. Заваливаясь, они ударили Вешнякова по ноге и заскользили вниз. За ними кожаной таблеткой поскакал брифкейс.
– Вот видишь! – просиял Вик. – Жди, я уже везу новые!
– Ты сломал их! Сломал! Погоди… Ты что, наблюдаешь за мной?!
Сбросив вызов, Вик кинул смартфон в кармашек для напитков:
– Пристегнитесь.
Марк и Ника машинально проверили ремни безопасности, но они и не отстегивались, рассчитывая сразу продолжить поездку.
– Да что происходит? – завизжала Богомолова. Никакая сила в мире не могла заставить ее прикоснуться к ремню безопасности.
– Я хочу пересечь проезжую часть. Так что пристегнись, солнышко. Того требуют правила! – Вик одарил опешившего парня обаятельной улыбкой воскового пугала. – Мой совет, дружок: возьми самый толстый кредит и наплюй на условия, а потом гульни от души. Но только в другом банке. Этот с минуты на минуту прогорит!
Грудь Вика распирал дикий смех, но он не давал ему вырваться. Последнее, в чём Вик сейчас нуждался, так это в том, чтобы его семья посчитала, будто он окончательно свихнулся. А ему понадобятся все крупицы веры, какие только удастся сохранить.
Утопив педаль газа в пол, Вик отправил Битюга в сторону банка.
Под капотом словно взревел дьявол, когда асфальт и резина исторгли совместный визг.
Вик мог только догадываться, каково сейчас его пассажирам. Вместо догадок он сосредоточился на своей цели. Учительница заголосила, явно ощущая себя жертвой похищения, и Вик не винил ее за это. Ника умоляла прекратить всё это, а Марк просто вымученно молчал. Патлатый парень рванул за пикапом, но безнадежно отстал.
«А ведь я совсем не учел того факта, что буду пулей пересекать дорогу! – внезапно сообразил Вик. – А вдруг нам в бок ударит другая пуля?»
Однако менять что-либо или тормозить было слишком поздно. Парадные ступени «Первого межрегионального Ейского банка» (мы заботимся о вас и ваших денежках, аминь) летели прямо на них. На ступенях застыл Вешняков. Он оттаскивал упавшие перила, но не успел справиться и наполовину, когда увидел мчащийся пикап Вика.
Битюг с грохотом ударился о первые ступени, подпрыгнул и рванул вверх. Перила разлетелись на никелированные составляющие, забарабанившие по днищу машины. Вешняков, замерший с глазами-блюдцами, точно олень на дороге, мобилизовал ресурсы нервной системы в последний момент.
К досаде Вика, управляющий отпрыгнул вбок, укатываясь на газон.
Битюг с хрустом и лязгом вломился в стеклянную дверь-вертушку. Пробил ее ревущим черным снарядом и устремился дальше по Главной Площади Осквернения, где уже звучали вопли.
Глаза Вика превратились в узкие щелки; на руках яростно побелели костяшки. Исчез писклявый сигнал бортового компьютера, оповещавший о том, что кто-то из пассажиров не пристегнут. Пикап разъяренным монстром летел в сторону банковского хранилища. К этому времени оно уже было открыто, а управляемый пол – поднят.
– А вот и вторая лунка, мальчики и девочки! – непроизвольно вырвалось у Вика.
Битюг заскользил, зажевав под себя остатки декоративной клумбы. Вик с криком поддал газу, и колеса выплюнули то, что в них застряло. Пикап выровнялся и напрыгнул на охранную армированную решетку, установленную сразу за дверью хранилища.
Силовой хромированный обвес машины с лязгом боднул препятствие. Подточенную кислотой решетку вышибло внутрь. Если бы к таким конструкциям полагалась обувь, то она осталась бы на месте. Сам пикап, проскальзывая в овальный короб двери, едва не ободрал стойки. Полуспущенные колеса сделали свое дело.
Вик ударил по педали тормоза. Битюг недовольно заскрипел. Зад немного занесло, но машина не перевернулась и не нанесла хранилищу непоправимого ущерба. Не теряя ни секунды, Вик сунулся в бардачок и выбрался из машины уже с пистолетом в руке.
– Это не ограбление! – проорал он, выскакивая из хранилища. Поднял обе руки вверх и буквально пролаял: – Никто не пострадает! Это не ограбление!
После грохота мало кто услышал Вика. Точнее, услышали все, но разум отказывался верить вооруженному человеку в банке, заявлявшему, что это не ограбление.
Многие просто сидели на полу. Среди них был и Еремин. Часть его мозга настойчиво требовала, чтобы он поднялся и обнажил оружие, как и полагается мужчине, выполнявшему работу охранника. Однако в голове у него крутилось воспоминание о том, что этот весельчак с восковой улыбкой предупреждал, что именно так всё и будет.
– Так это не ограбление? – растерянно проблеял Еремин.
– А это похоже на ограбление, чертов ты придурок? – Вик вытянул шею, заглядывая в хранилище. – Я на секунду, подождите. Скоро всё закончится. Я не в плохом смысле! Просто вы будете в безопасности, ладно?
Никто и не подумал покидать пикап.
Главная Площадь Осквернения напоминала жертву урагана, но Вик без труда отыскал стол Рубцовой Виталины – номера три в его списке воскрешения человечества. Сама Рубцова сидела на заднице, таращась на Вика с испугом и животным преклонением. Но он знал, что она преклоняется не перед ним, а перед оружием, которым владели его руки.
– Вставай.
– Что? Нет, не надо! – Рубцова завыла, размазывая слезы по лицу.
– Мне нужно, чтобы ты пошла со мной, это безопасно. Так что поднимай задницу! – Он потянул ее за предплечье, и она, потеряв одну туфлю и взяв ее в руки, поднялась на ноги. Немного подумав, Вик громко объявил: – И это не захват заложников, ясно?! Не ограбление и не возня друг с дружкой!
Он подтащил хныкавшую Рубцову к банковскому хранилищу. Движением пистолета показал, чтобы она зашла. Боясь прекословить, девушка торопливо, буквально на ковыляющих цыпочках, скользнула внутрь. Проводив ее взглядом, Вик повернулся лицом к банку. На него смотрели как на опасного сумасшедшего.
– Не делайте этого, Виктор, – донесся знакомый голос. – Не мстите нам, п-пожалуйста.
Это говорил Захаров Евгений, табельно оформленный жополиз управляющего. Он лежал на полу, сложив почему-то руки за головой и уткнувшись носом в рассыпанные бумаги. Вытаращенные глаза ассистента пытались следить за Виком.