— Выполним непременно ваши указания, товарищ командир.
— Ну, что ж… Как говорится, ни пуха, ни пера!
Леля Колесова, Нина Шинкаренко, Вера Ромащенко и Аня Минаева достигли шоссе благополучно. Правда, выбрались из лесов и болот мокрыми до нитки. Кое-где им довелось вообще шлепать по воде, хотя осенний лес и так набух до предела. Не опавшая с ночи роса сыпалась с кустарника и елового лапника дождем. Пришлось выбрать небольшую поляну и малость обсушиться на солнышке. А шоссе было совсем рядом. Уже слышался гул тяжело груженных машин и рокот быстро мчащихся легковушек.
Было еще раннее утро, но по магистрали уже двигалась масса машин. Заночевавшие из страха перед возможными ночными нападениями партизан в Борисове и Орше водители теперь спешили наверстать упущенное драгоценное время. Длинные лобастые грузовики шустро катили по серой безлюдной глади дороги. В кабинах позевывали водители и офицеры сопровождения. В кузовах погромыхивала поклажа — бочки с горючим, ящики с патронами, тяжелыми снарядами, мотки колючей проволоки… Все это текло мутным потоком на восток.
А на запад — в Германию — ускользали мешки с зерном, мукой, картошкой, ящики с награбленным чужим добром, тюками овчины, шерсти… На одном из больших грузовиков везли шесть коров степной породы по три в ряд. Вслед за ним катил обшарпанный, изрешеченный пулями автобус с ранеными. На свежих бинтах у некоторых темнела кровь. Эти, как видно, получили свою порцию русского угощения, не доехав до фронта.
Леля сняла с руки черненькие трофейные часы и протянула их своим помощницам:
— Засечь время и сосчитать количество машин, проходящих на восток за четверть часа.
— А на запад?
— Не нужно. Какой смысл? Пускай бы их, паразитов, всех ветром сдуло на свой запад.
— Ветром не сдует, а вот чесануть по ним из автоматов — помогло бы… — сказала Нина Шинкаренко.
— Подождите! Надо выбрать цель покрупнее. Да и о безопасности не нужно забывать.
Девушки залегли на опушке, выбрав удобные места для стрельбы из автоматов, а Леля забралась на усыпанный скудными осенними цветами, обросший густым кустарником бугорок, достала из-за пазухи бинокль и уставилась на шоссе.
После 10 часов утра, как по команде, поток движущихся автомобилей по магистрали резко сократился. Изредка с интервалом в 20—30 минут на шоссе появлялись лишь одиночные грузовые машины местных немецких гарнизонов с различным хозяйственным скарбом. Девушки даже начали упрекать Лелю за то, что с утра они упустили несколько грузовых автомобилей с солдатами. Но вдруг Леля схватила рядом лежащий на пне бинокль и пристально вгляделась в дорогу.
Окуляры бинокля уловили необычную машину, идущую из Борисова на восток. Это был комфортабельный средний автобус, разделенный на две части: в передней, за кабиной водителя, оборудован салон с удобствами, в задней — место для охраны. В кабине рядом с плюгавеньким шофером сидела важная персона в кожаном реглане. На остром носу поблескивали очки. В зубах дымила сигарета. По всему было видно, что припожаловал довольно высокий чиновник.
Как покажет потом допрос пленного, чиновник из Берлина действительно ехал осваивать восточные земли в одном из районов Смоленщины. В кармане фашиста обнаружили немецко-русский разговорник. В нем были такие фразы: «В каком районе области лучшие земли?», «Где можно набрать специалистов по возделыванию льна?», «В каких водоемах можно разводить карпов?», «На каких фабриках и где можно ткать льняное полотно?», «Какой лучший дом отдыха на Смоленщине?», «Какая самая красивая актриса в городе?»… Судя по этому разговорнику, чиновник ведомства по освоению русских земель всерьез думал обзавестись на Смоленщине хозяйством по выращиванию и обработке льна.
Совсем неожиданно он увидел на шоссе женщину в поношенном синем плаще с корзиной в руках. Она появилась как из-под земли и, став на середине проезжей части, тревожно, предостерегающе размахивала руками, показывая на асфальт.
Машина резко затормозила. Чиновник высунулся из кабины, спросил по-немецки: «Что там, на шоссе? Какая опасность?» Женщина не ответила. Тогда он, подбирая ранее заученные слова, спросил по-русски:
— Вы есть кто? Кто есть на асфальт?
Женщина подошла к кабине:
— Я есть русский партизан! Смерть оккупантам! — и выстрелила в упор.
В то же мгновение по машине хлестнули автоматы девушек. Пять немецких охранников были убиты наповал. Уцелел только один, легко раненный ефрейтор, которому удалось выскочить и влезть в водосточную трубу. Девушки вытащили его за ноги и увели в лес.
На шоссе ярко пылала машина с барахлом чиновника и рюкзаками тех, кто ехал «осваивать» русские земли и расстреливать непокорных русских людей. Важный чиновник, правда, успел выкатиться из машины, но уже мертвым. Он даже не увидел тех, кого мечтал превратить в рабов.
Это была последняя самостоятельная засада отважных девушек под руководством девичьего атамана Лели Колесовой. Перед боем в Выдрице решением командования группы они были зачислены в отряд Спрогиса.
Это случилось в Выдрице
В лесном массиве в 16 километрах южнее Крупки, на берегу реки Бобр, раскинулась деревня под названием Выдрица. До недавнего прошлого она ничем особенным не отличалась от других белорусских деревень. Немцы и полицейские до весны 1942 года туда почти не наведывались, опасаясь партизан и десантников, которые были частыми гостями в ней. И не только гостями. Деревня Выдрица и окружающие ее леса являлись своего рода базой для диверсионной работы на железной и шоссейной дорогах на участке Борисов — Толочин. Через нее проходили проселки и тропы, соединявшие лесные массивы с железной дорогой. Там же сохранился единственный мост через реку Бобр. Население Выдрицы и маленьких лесных деревушек Липовщина, Прудок, Чернявка, Литвинка, Узнаж всячески помогало партизанам в борьбе с оккупантами, снабжало их продовольствием, вело разведку во вражеских гарнизонах и само принимало участие в боевых действиях.
После ряда удачных боевых вылазок партизанских групп и десантников положение в этом районе резко изменилось. Фашистское командование было крайне обеспокоено бесконечными крушениями воинских эшелонов, потерями автомобилей и солдат вермахта на автостраде. Оно решило закрыть подступы к железнодорожной магистрали и шоссе с юга сильными гарнизонами в Велятичах, Выдрице, Ухвале. Довольно крупные силы были сосредоточены в Выдрице — укрепленном опорном пункте с дзотами, окопами, ходами сообщения. По замыслу оккупантов, гарнизон должен был не только оборонять опорный пункт, но и во взаимодействии с соседними вести активные контрпартизанские действия, устраивать засады на лесных тропинках и дорогах. И этот замысел в первое время фашистам удался. Несколько групп подрывников из партизанских отрядов напоролись на их засады и понесли потери.
Гарнизон в Выдрице стал серьезной помехой для диверсионных групп, настоящим «бельмом в глазу». Вставала острая необходимость разгромить Выдрицкий гарнизон и расчистить путь к магистрали. Посоветовавшись с командирами партизанских отрядов, Спрогис решил эту операцию осуществить совместными усилиями десантников и партизан. Командовать предстоящей операцией взялся он сам.
На сложную, опасную и ответственную операцию уходило около ста человек — воинов Красной Армии и партизан, хорошо вооруженных автоматическим оружием, взрывчаткой и гранатами. Как условились заранее, отряд был разбит на три группы. Ударную, основную, возглавлял Артур Спрогис, две другие — командиры партизанских отрядов Виктор Свистунов и Василий Изох.
Ночью перед выходом еще раз проверили оружие, боеприпасы и снаряжение, распределили людей по группам. Все участники предстоящего боя встали в строй. Тут же оказалась и Леля Колесова, которая не должна была участвовать в налете. Самовольство десантницы возмутило Спрогиса.
— А вы тут зачем? — спросил он строго.
— Хочу идти на Выдрицу, товарищ командир!
— А кто разрешил? Вы же оставлены в лагере старшим.
— Пока никто… Не могу, товарищ командир.
Спрогис подпер кулаками свои перехваченные ремнем бока:
— Ну, вот что, голубушка. Если в армии каждый будет считать себя командиром и станет сам собой командовать, то такому человеку в армии делать нечего. Да и армия эта наверняка развалится. Так что — марш из строя! И прошу выполнять то, что вам приказано! А вам, как я знаю, приказано остаться в лагере.
Колесова, выйдя из строя, разрыдалась.
— Ну, почему?! Почему я должна сидеть сложа руки? Выдрицкой полицией были схвачены мои девчонки… Там сидит их палач, мой личный враг. Я должна отомстить!.. Это мой долг подруги и командира. А меня отстраняют… Где же ваша справедливость, Артур Карлович?
Спрогис подошел к Сороке.
— Что будем делать, Григорий Яковлевич?
— Решайте сами, — умыл руки Сорока, косясь на Лелю. — Я считаю ваше первоначальное решение правильным. Отряд ее понес большие потери. Мало их осталось… В бою она горяча, все знают. А тут еще кровная обида за подруг… Слепая месть может кинуть ее черт-те куда. Надо поберечь девчонку.
— Да-а… Ты прав. И все-таки надо взять. Но глаз с нее не спускать! Понять нужно человека…
Потом, спустя несколько часов, Спрогис будет жестоко ругать себя, проклинать за допущенную минутную слабость, за то, что поддался на слезные уговоры. А пока он резко обернулся и скомандовал:
— Станьте в строй! Утрите слезы. Позор! В бою глаза должны быть сухими.
— Есть стать в строй! — радостно встрепенулась Леля Колесова и птицей влетела в строй.
Спрогис тут же забыл об этом инциденте и предался главному, что его занимало уже третьи сутки. Он лично ходил с Сорокой на рекогносцировку, часами просиживал у карты, чертил и перечерчивал план боя на площадке песка, изучал разведданные. Все было им обдумано, обговорено и переговорено с товарищами до мелочей. Пора ставить отряду боевую задачу.
Расположив людей под могучим вязом, он начал:
— Противник, силами до полутора рот, вооруженный пулеметами и легкими минометами, занимает опорный пункт Выдрица — важный узел дорог с мостом через реку Бобр, длительное время терроризирует местное население, устраивает засады на лесных тропах. От рук фашистских палачей погибло несколько наших боевых товарищей, в том числе и две наши девушки-десантиицы. Фашистский гарнизон расположен в основном в центре деревни. Наиболее укреплены местность в районе моста и северная окраина Выдрицы. Подготовлены к бою два дзота и траншеи… Наша задача внезапным ударом перед рассветом уничтожить дзоты, захватить мост и, ворвавшись в центр деревни, уничтожить фашистов. Основная группа наступает в обход деревни с юга и с юго-запада, вторая группа — с востока, третья группа — с севера, обходя опорный пункт с северо-запада. Смерть за смерть! Кровь за кровь! Ясно, товарищи?