Длительное время разведчики не знали, где находится управление по освоению оккупированных районов Белоруссии. Теперь «Белка» напала на это учреждение. Оно оказалось здесь, в кирпичном двухэтажном здании. Об этом говорила вывеска на стене у главного входа. Увидела она и мастерские по ремонту подбитых танков. Танков было стянуто много. Аня успела насчитать сорок восемь. Дальнейшему подсчету помешал офицер. Он остановился у приличного особняка с маленьким балконом. На балконе стоял седовласый мужчина в белой сорочке. Аня узнала в нем полковника. И он узнал ее.
Куликова отдала офицеру завернутое в белую салфетку содержимое из корзинки и, поклонясь, повернула назад. Но офицер остановил ее:
— Айн момент! Я вас проводил. Айн момент…
«Чуть не упорола глупость, — подумала Аня. — Меня могли бы задержать на обратной дороге. Пропуска-то в военный городок нет».
Офицер явился быстро и обратился к ней:
— По дороге один вопрос, фрау. Господин полковник просил узнать ваш адрес. Он считал, что вам ходил трудно. Он мог бы посылать за сало солдат на машина.
На какую-то минуту Аня смутилась, растерялась. Ей показалось, что ее заподозрили и хотят допытаться откуда она, кто такая. Но она тут же нашлась с ответом.
— Спасибо, господин офицер. Вы видели в прошлый раз, что я показывала господину полковнику документ. В нем был мой адрес. А насчет приезда за салом я не возражаю, но мне надо посоветоваться с фатер, мутер. Смогут ли они продавать продукты и дальше?
По пути к проходной навстречу ей попадалось много пеших солдат и офицеров, мотоциклистов, одетых в форму СС. И все они направлялись в лесочек, за ручей, к двухэтажным зданиям.
«Белка» невольно подумала: «Прав был офицер, говоря о наличии гестапо в городе». Но какое именно ведомство из гестапо? Чем оно занимается? Пока она этого не знала. Нужные сведения ей удалось получить несколько позже через красивую девушку Тамару, которая работала официанткой в офицерской столовой в Борисове и вечера коротала в обществе немецких офицеров. Она хорошо знала немецкий язык. Подслушивая разговоры офицеров, она вскоре узнала, что в городке находилось одно из управлений гестапо по борьбе с партизанами в Белоруссии, созданное по велению фюрера, по личной просьбе гауляйтера Кубе. Возглавлял его Зигфрид фон Федер, который непосредственно подчинялся начальнику войск СС и полиции при гауляйтере Кубе Карлу Ценкеру. Там же, в Печах, находился и учебный танковый полк, которым командовал полковник Кребс.
Офицер вывел «торговку» за ворота КПП и довольно любезно сказал ей:
— Ми ожидайт вас, фрау…
Но Аня в городе больше не появлялась. После удачной бомбардировки советскими самолетами учебного танкового полка фашистов и управления гестапо, в городке Печи была проведена серьезная чистка. Заподозрили в этом «Белку», а вместе с ней и тех, кто покупал у нее сало, яйца, сметану… Многих офицеров и низших чинов из охраны военного городка за плохое несение службы услали на Восточный фронт.
Созданием диверсионных групп из рабочих и служащих, работающих на железной дороге в Борисове и Крупках, вплотную занялся сам «Добрый». Явившись в штаб группы в конце октября, он обратился к новому командиру:
— Разрешите доложить об обстановке на железной дороге Минск — Орша?
— Давайте, товарищ «Добрый», докладывайте.
— В Крупках создана и уже работает подпольная диверсионная группа. Руководит ею Синяков Семен Петрович по кличке «Старик», бывший машинист водокачки. В Борисове подпольной группой руководит Микульчик Владислав Станиславович, по национальности поляк, рабочий железнодорожной станции, по кличке «Боевик». Обе группы снабжены магнитными минами, хорошо проинструктированы…
— Они уже успели «насолить» оккупантам?
— Да. Первые эксперименты прошли блестяще. При помощи магнитных мин взорвано три эшелона с горючим, направляемых на восток. Причем два из них в районе станции Приямино и один — западнее станции Славное, где нет лесов, на открытой местности.
— А что фашисты?
— Пока ломают голову. Гадают, как это могло произойти. Ведь в тех местах в те дни партизан не было.
— А как настроение у «Старика» и «Боевика»?
— Хорошее настроение. Магнитные мины им очень понравились. Без большого риска и труда, а горят целые вражеские эшелоны с бензином!
— Как без риска и без труда?
— Делаемся это просто. Станционные рабочие из группы «Старика» и «Боевика» под видом осмотра исправности колес и тормозов незаметно прикладывают магнитные мины под цистерну. Эшелон уходит со станции и в пути взрывается ровно через столько времени, на сколько запрограммирован взрыв.
— А как с минами? У нас они в резерве имеются, и можно пополнить запасы. И еще. Передайте всем товарищам благодарность от имени Красной Армии и предупредите о мерах предосторожности. Скажите, чтобы не частили со взрывами, желательно, устраивали их в ночное время и в разных местах. Иначе засекут — и все рухнет.
— Обязательно передадим ваши указания.
— А что сделано для уничтожения паровозов?
— Для этой цели в этих же группах, кроме магнитных мин, налажено изготовление угольных. В куски антрацита вставляется взрывчатка и засыпается с углем в тендер. Кочегар-немец забрасывает ее в топку, и паровоз через несколько минут взрывается.
— Результаты были?
— Да. Таким путем уничтожено уже несколько паровозов.
— Хорошо! Чувствительные удары. Я говорю об этом потому, что немцы испытывают большую нехватку в паровозном парке. Да и машиниста не сразу-то подготовишь.
Понадобилось менее месяца, чтобы выполнить поставленные Центром в телеграмме срочные задания. До подробностей оказался раскрыт фашистский гарнизон в Печах. Больше того, усилиями Бухова и Куликовой в Борисове была создана крепкая разведывательная группа, которая добывала важные разведывательные данные не только о гарнизонах оккупантов в Борисове и Печах, но и далеко за их пределами. Большая заслуга здесь принадлежала советской разведчице — официантке офицерской столовой в Печах. Успешно начали действовать на железной дороге группы «Старика» и «Боевика», за что многие их участники были награждены высокими государственными наградами.
Переполох в Борисове
— Господа! Терпению германского командования и гражданской администрации пришел конец. Мы не можем больше допустить нападений партизан и десантных отрядов на наши воинские эшелоны, колонны войск и тылы, следующие по железной и шоссейным дорогам, и, наконец, на гарнизоны, несущие службу по наведению нового порядка и умиротворению. За допущенную преступную медлительность в ликвидации лесных банд, гибель многих сотен солдат рейха и чиновников германской администрации с занимаемых постов сняты начальник гарнизона города Борисова и шеф гестапо. Оба они отправлены на фронт. Так распорядился сам фюрер. Он сказал, что только в окопах они поймут, как нужны на фронте солдаты рейха, патроны и снаряды, пушки, которые слал он и которые попали в руки русских или ими уничтожены.
Так начал секретное совещание по разработке операции по уничтожению партизан и десантников, действующих в лесах между реками Березина и Друть, южнее магистрали Минск — Москва, командующий карательными войсками в Белоруссии генерал Штернеке.
— Преступная халатность этих лиц, — продолжал он, — нам стоила слишком дорого. По скромным подсчетам военных специалистов мы потеряли в районе Борисов — Орша и особенно на железной и шоссейной дорогах Минск — Орша и в лесах южнее столько солдат, техники и оружия, сколько их хватило бы на укомплектование хорошей дивизии.
В кабинете задвигались стулья, послышались вздохи. Кто-то нервно закашлял. Генерал меж тем продолжал:
— Господин гауляйтер Белоруссии и командующий группой армий «Центр» приказали разработать и как можно быстрее осуществить операцию под кодовым названием «Берта» по уничтожению банд, скопившихся в лесах.
Штернеке подошел к стене и резким движением сдвинул штору с карты, взял со стола указку.
— Во исполнение этого приказа мною разработан следующий план предстоящей операции. Как нам известно, основные силы противника находятся в лесах между реками Березина и Друть и между магистралью Минск — Орша и шоссе Березино — Белыничи (с севера на юг). Как видим, сам бог послал нам удачу. Не допуская продвижения противника через реки Березина на запад и Друть — на восток, ударом с севера от линии шоссейной дороги Минск — Орша мы прижмем бандитов к шоссе Березино — Белыничи и устроим для них настоящее побоище с помощью танков, бронемашин и доблестных солдат фюрера. Ни один бандит живым не должен перейти эту дорогу на юг. Считаю этот вариант удачным и приемлемым. Но мой начальник штаба разработал свой вариант. Он исходит из того, что гнать противника по болотам с севера на юг нашим солдатам, не имеющим практики их преодоления, будет крайне трудно и потому его вариантом предлагается следующее…
Штернеке опять вооружился указкой.
— Расположив наши войска на берегу реки Друть, мы начинаем гнать противника с запада на восток. На этом направлении меньше болот и местность более доступна для действий артиллерии и даже танков. Пытаясь уйти от преследования и не зная о нашей ловушке, противник отходит к реке Друть, чтобы ускользнуть на левый берег, но натыкается на нашу засаду и уничтожается. Вариант в принципе не плох. Но пойдет ли противник в направлении Белыничи — Могилев? Трудно сказать. Хотел бы я услышать мнение присутствующих.
Первым заговорил новый шеф гестапо — молодой штурмбанфюрер.
— Опыт показывает, — сказал он, — что в большинстве критических ситуаций окруженные части Красной Армии и их разрозненные группы имеют тенденции к отходу на восток, поближе к линии фронта, к своим. Но они кидаются на восток лишь в том случае, когда на пути к своим имеются лесные массивы или тогда, когда нет иного выхода. Я не думаю, что партизаны и десантники, возглавляемые опытными кадровыми офицерами, оставят леса и пойдут на восток к Оршанскому безлесью. Они скорее попытаются уйти на юг в лесной массив, южнее шоссейной дороги Березино — Могилев. А следовательно, ваш план, господин генерал, более реален. Гестапо готово включиться в его реализацию.