Перед вылетом в Тирасполь Лебедя инструктировали вице-президент А.В. Руцкой и секретарь Совета безопасности России Ю.В. Скоков. По словам самого А.И. Лебедя (Российское информационное агентство «Национальная служба новостей» («НСН»), 18 мая 1996 г.), инструктаж у вице-президента А.В.Руцкого «был десятиминутный, носил предельно эмоциональный характер, из 10 слов 9 были матерные». Ю.В. Скоков от имени президента России поставил А.И. Лебедю пять задач:
1. Остановить любыми доступными средствами кровопролитие.
2. При необходимости обеспечить эвакуацию семей военнослужащих.
3. Взять под жесткий контроль все базы и склады с оружием и боеприпасами.
4. Обеспечить или создать условия и предпосылки беспрепятственного пропуска эшелонов с боеприпасами, оружием и техникой через территорию Украины.
5. Создать условия непрепятствования для выполнения вышеуказанных задач со стороны руководства Молдовы.
Лебедь довольно быстро оценил обстановку и вошел в курс всего происходящего, установил контакт с местным руководством, и вечером к складам с боеприпасами приехали 3 колонны грузовых автомобилей с людьми. Всю ночь офицеры управления армии руководили погрузкой и сопровождением машин с боеприпасами. К утру все боеприпасы были перевезены в бетонные капониры для самолетов. Угроза взрыва складов миновала. Всем немного стало легче на душе. Можно было не бояться ответного удара.
В 18 часов в зале Военного совета армии собрались все командиры приднестровских вооруженных формирований. А.И. Лебедь внимательно их выслушал. Проанализировав сказанное, он уловил самое главное — все военные структуры ПМР действуют на уровне плохих партизанских отрядов. Никто никому не подчиняется, нет никакого взаимодействия между 14-й армией и вооруженными формированиями ПМР, связь отсутствует. Гвардейцы, казаки и отряды ТСО действуют каждый сам по себе. Начальник республиканского управления по обороне и безопасности Ш.Ф. Кицак обстановкой не владеет и не контролирует действия вооруженных формирований ПМР.
Ознакомился Лебедь и с общей политической и криминогенной обстановкой. Здесь же была поставлена задача на отмобилизование 59-й дивизии и армейских частей в кратчайшие сроки.
Заработали на полную мощь военкоматы. Генерал-майор Б.М. Мельничук не вылезал из учебного центра, где днем и ночью шли боевые стрельбы и боевое слаживание подразделений. Заместитель командующего армией по вооружению и его службы сутками напролет приводили в боеготовое состояние технику и вооружение. К концу июня 59-я мед и другие части армии были полностью отмобилизованы и готовы к боевым действиям, при этом их численность составляла 17 тысяч человек.
Службам тыла и службе военных сообщений (ВОСО) были поставлены задачи по выводу и эвакуации гражданского населения из Бендер. На станцию Тирасполь были поданы все имеющиеся в наличии вагоны, включая и «теплушки». Организовано питание и медицинское обслуживание беженцев. В течение трех суток совместными усилиями местных властей и военных было эвакуировано более 30 тысяч человек.
Батальон спецназа ВДВ под командованием полковника В.М. Прокопенко при помощи Тираспольской комендатуры (штат комендатуры был значительно увеличен), которой командовал полковник М.М. Бергман, в течение суток перекрыл все дороги в зоне ответственности 14-й армии. Рост криминальных проявлений как в зоне боевых действий, так и в населенных пунктах резко пошел на убыль.
В интервью российскому информационному агентству «Национальная служба новостей» (18 мая 1996 г.) А.И. Лебедь сказал: «Я развернул эту комендатуру полностью, захватил город, сразу прекратилась вся стрельба, сразу прекратились все грабежи, всех пьяных с оружием задерживали и изолировали». Впоследствии на службу в комендатуру перешли многие сотрудники правоохранительных органов ПМР, не согласные с политикой руководства республики.
Батальон спецназа ВДВ занимался не только наведением порядка в зоне ответственности армии. Каждую ночь группы спецназовцев уходили на ту сторону. Чей приказ выполняли они, в чьих играх выступали опасными пешками — это еще один открытый вопрос этой странной войны. Тех, кто их посылал (А.И. Лебедь, Н.П. Гаридов, С.Ф. Харламов) и кто мог бы ответить, куда они ходили и зачем, уже нет в живых.
В с. Колбасная были направлены мотострелковый батальон для обеспечения охраны складов с боеприпасами и батарея 1162-го зенитного ракетного полка.
Много было разговоров по поводу участия в боевых действиях так называемых «белых колготок» из Прибалтики. На эту тему председатель Государственной Думы РФ И.П. Рыбкин дал интервью нью-йоркской газете «В новом свете».
Корреспондент: «О “белокурых снайперах” из Прибалтики вы говорили еще во время войны в Приднестровье. Все о них слышали, но никто не видел. Вы не могли бы привести хотя бы одно доказательство их существования?»
Рыбкин: «Почему же? Я вот приезжал в Приднестровье под чужим именем со своим званием капитана запаса. И знаю, что когда генерал Лебедь приехал туда под псевдонимом “полковник Гусев”, то он, прежде всего, занимался снайперами. Более тридцати снайперов он “снял”, прежде чем вступить в командование армией. Тогда только и завершилась паника на улицах Бендер».
23 июня средствами ПВО 14-й армии было обнаружено 59 целей на малых и средних высотах. Самолеты, входившие в зону поражения, заходили с северного направления по руслу Днестра.
Заместитель председателя исполкома горсовета г. Бендеры К.Ф. Каранов говорил о той разнице в отношениях Тирасполя к Бендерам, которую они ощутили сразу же по прилете в Приднестровье А.И. Лебедя: «В это время мы почувствовали, что Тирасполь нами по-настоящему занимается. Город стал получать оружие, на позиции шло ополчение, эффективно заработали военкоматы. Бендерский военкомат развернул свою работу в Тирасполе. 24 июня в Бендерах побывал А.И. Лебедь».
Контрразведчики (особый отдел армии) положили на стол А.И. Лебедю магнитофонные записи телефонных разговоров не только Ю.М. Неткачёва с Ионом Косташем, но и все телефонные разговоры офицеров управления армии как с молдавской, так и с приднестровской стороны. Выводы были сделаны незамедлительно. Через 3 дня ни одного офицера-молдаванина в управлении армии уже не было.
До этого момента вся информация (приказы, распоряжения, планы), которая обсуждалась на служебных совещаниях под руководством Ю.М. Неткачёва, буквально через 2–3 часа уже была известна как молдавской, так и приднестровской сторонам.
Неткачёв самоустранился. Не могу припомнить ни одного случая, чтобы он хоть раз что-то докладывал А.И. Лебедю. По всей видимости, при первом же знакомстве Лебедь убедился в том, что Неткачёв не владеет в полном объеме обстановкой, армия живет сама по себе, а он сам по себе.
Так как с 19 июня ни одно подразделение, кроме артиллерийских, в боевых действиях не участвовало, А.И. Лебедь меня от служебных совещаний освободил. Один из полковников (Смирнов или Медведев) ходил на совещания, а я с другим ездил по огневым позициям артиллерии и местам отмобилизования подразделений. Чаще я находился в штабе РВиА и управлял оттуда боевыми действиями.
Разместился А.И. Лебедь со своими офицерами на 3-м этаже штаба армии, в кабинетах оперативного отдела. Там же, на 3-м этаже, располагался и штаб РВиА армии. Так как ни у кого из начальников родов войск и служб подчиненные подразделения не участвовали в боевых действиях, а вся информация о положении на передовой стекалась ко мне, то все они по много раз заходили в штаб РВиА узнать обстановку.
24 июня, проходя мимо штаба РВиА, А.И. Лебедь зашел ко мне и сделал замечание за то, что в штабе много посторонних. Он мне объяснил популярным языком, что идет война и каждый должен нести «свой чемодан сам» и что не всякое любопытство является просто любопытством.
Средствами ПВО армии в этот день было засечено 87 целей. Днем, для прикрытия авиации, противником применялись пассивные помехи, а ночью такие помехи ставились для имитации полетов вертолетов. В этот же день недалеко от Кишинева вынужденную посадку совершил один вертолет Ми-8 с 42 пулевыми пробоинами. Оба его летчика были ранены.
Следует особо отметить активность авиации соседней Румынии. Ее транспортные самолеты перевозили оружие и амуницию для молдавской армии. Приднестровские вооруженные формирования старались бороться с ними. На вооружении у них находилось некоторое количество средств ПВО, в том числе и такие, как ПЗРК. Были и специалисты, в совершенстве владеющие этим оружием. В начале 1992 г. лейтенант Илья Кулик из ПЗРК «Игла» сбил румынский военно-транспортный самолет Ан-24.
Вооруженный конфликт в Молдове вызвал беспокойство и в соседней Украине. Руководство Украины подчеркнуто дистанцировалось от ПМР. Вдоль границы, в наспех вырытых капонирах разместились БТР, направив стволы в сторону Тирасполя. Чувство не из приятных, когда тебе в спину смотрят пулеметы. Тем более, когда в тебя целятся славяне. Невольно начинаешь понимать, что ты — заложник в какой-то грязной и непонятной игре.
Для усиления погранвойск в срочном порядке были переброшены четыре Ми-8 и один Ми-24 отдельной эскадрильи национальной гвардии Украины. Эти машины базировались на аэродроме Вапнярка и площадке Красные Окна. В течение трех месяцев четырнадцать экипажей занимались переброской групп блокирования и подвозом материальных средств. Украинские перехватчики МиГ-29 несколько раз поднимались для вытеснения румынских транспортников из собственного воздушного пространства.
Украина, как и Россия, боялась прецедента. На Украине войны пока не было, но были территориальные споры с Венгрией, Польшей, Румынией.
24 июня на утреннем заседании парламент Республики Молдова принял постановление об обострении ситуации в республике в связи с прямым и преднамеренным вмешательством 14-й армии в конфликт в восточных районах страны. В нем было решено обратиться в ООН с просьбой о незамедлительном созыве Совета Безопасности ООН в связи с открытой агрессией России против Молдовы. Зона Левобережья и Бендер признавалась в по