— Царапина, — снова включил сухой, безжизненный тон.
Бросил в меня долгий изучающий взгляд, оставляющий на коже горячие ссадины и глубокие рытвины и прежде чем выйти все-таки тихо сказал:
— Я сейчас.
Сколько его не было, не знаю, но когда дверь снова распахнулась, в комнату, красный, словно его хорошенько прогрели в бане, забежал лечащий врач Темки.
Затем были долгие разговоры, объяснения и новые анализы. Всё завертелось так сильно, что я ощутила себя в центрифуге. Но стоило мне хоть на миг растеряться, потерять почву под ногами, то я смотрела на Влада и ощущала себя уверенной. Я не знала, что тому причиной, но я будто обретала новые силы. Будто он делился ими со мной, просто тем, что был рядом.
Когда пришли результаты новых анализов, я едва не потеряла сознание
От облегчения.
Операцию, наконец, утвердили!
Я так вымоталась и устала, что едва сопротивлялась сонливости. Глаза закрывались сами собой, а пол, казалось шатался.
Очнулась я уже дома. Сев на кровати, быстро осмотрелась и прижала руки к груди. Одежда была на мне, и я немного успокоилась. Поднявшись, обошла нашу опустевшую без Тёмки квартирку и тяжело вздохнула при виде горы грязной посуды и пустых банок пива на полу.
Убралась в доме и, приняв душ, переоделась.
Заварила себе ароматного чая и, открыв баночку домашнего варенья с малиной, призадумалась.
Почему я оказалась здесь? Влад весьма жёстко дал понять, что я больше не вернусь. Попыталась вспомнить, как ехала, на чём, но всё было будто во тьме. Кажется, я заснула в больнице или потеряла сознание.
Помыв кружку, я взяла телефон и набрала номер клиники. Слушая длинные гудки, заволновалась, но в конце концов мне ответили. Медсестра в крайнем раздражении заявила, что всё сказала моему мужу и не хочет пересказывать всё снова.
Когда она отключилась, я невидяще смотрела в стену.
Кому она рассказала? Кем считают работники клиники Влада? Ведь он всегда был рядом со мной. Знают ли, что мой муж (пока) — это Дима? Ведь он появлялся лишь два раза.
Щёлкнул замок входной двери, и я встрепенулась. Сердце заколотилось так сильно, что пришлось задержать дыхание. Я хотела пойти посмотреть, кто пришёл, но ноги дрожали, и я осталась сидеть.
Когда на кухню вошёл Дима, я глубоко вздохнула и прижала ладонь к ноющей груди. А кого я ожидала? Это квартира мужа, у него есть ключ.
— Привет, — попыталась улыбнуться.
Он не отреагировал, сразу прошёл к холодильнику и достал бутылку пива. Налил в бокал и залпом выпил. Наполнил вторую и сел за стол.
— Ну и как он? — спросил резко.
— Хорошо, — радостно улыбнулась я. — Сначала анализы были плохими, и я сильно испугалась. Но потом их переделали, и всё оказалось в норме. Врач сказал, что медсестра неправильно…
— Я о твоём папике, — грубо перебил Дима и залпом выпил второй бокал. Взялся за бутылку и хмыкнул: — Куда он тебя трахал?
— Дима! — вскочила я.
— Что? — пьяно прищурился он, глядя на меня снизу вверх. — Мне же интересно, как ебут мою жену… — Он швырнул стакан в стену и заорал: — Мою, блять, жену!
Я зажмурилась в ужасе, а когда открыла глаза, увидела на руке кровь — из запястья торчал крупный осколок, и меня замутило от боли и страха.
— Дим, я поранилась…
— Не хочешь значит говорить, поднялся он и неожиданно схватил меня за волосы. — Так покажи!
И потащил меня в коридор. Я ощущала, как осколки впиваются в колени, и из глаз брызнули слёзы.
— Дим, не надо. Дим, что ты делаешь? Ди-ма!
Но он будто не слышал. Прижав меня коленом к полу, задрал халат и сорвал белье.
— Нет! Дима, нет! Мне же больно!
— Заткнись! — выплюнул он и перевернул меня на живот. — Шлюха должна давать и давать!
Ломая сопротивление, муж придавил меня к полу своим телом, между ног полоснуло новой болью, а из горла вырвался крик.
Глава 32
Бешеный
Не спалось.
Домой приехал за полночь. Убедившись, что с мальчуганом все в порядке и операция назначена на раннее утро, отвез спящую Варвару к себе. И она выспится, и мне утром нужно срочно завершить все дела, чтобы не отвлекаться, и кое-кого проведать. Ей лучше побыть вдали от меня в такие моменты.
Да и весь прошедший день было не по себе находиться рядом с женщиной так много времени. Я — одинокий волк. Мне ничья компания не нужна, я бешусь от шумных вечеринок и скопления людей, а теперь вынужден мириться с тем, что Варвара все время близко. И, вопреки здравому смыслу, я жаждал ее присутствия. Находился каждую минуту в напряжении, стремился к ней, будто сам добровольно зашел в пыточную и протянул палачу плеть с колючками.
Слишком мы с ней заметны вместе — это непривычно. Вечно оборачиваться с опаской, прислушиваться к голосам, ждать удара в спину — вот к чему я привык, а сейчас моя осторожность играет против нас. Лютый поймет, что я что-то скрываю, он слишком наблюдательный.
Я не боялся, нет. Меня сложно узнать после множества операций. Да и шрамы сделали меня другим — я их нарочно оставил на лице, чтобы помнить обо всем, что со мной случилось и кто в этом виноват. Чтобы не проколоться, я иначе укладываю волосы и ношу линзы. Да и сам себя не узнаю в зеркале, потому и смотрю в него крайне редко.
Но быть внешне другим — это одно, а другое — вызывать подозрения. Этого нельзя допустить.
Да и быть рядом с Варей становилось мучительно с каждой минутой все больше. Это не поддавалось контролю, не получалось спрятать чувства и стать ледяной глыбой. Просто выполнить то, что нужно, и выбросить ее из мыслей, не достраивать в голове красивый образ, тонкий стан, не слышать звук ее голоса в шорохе за окном.
Она въедалась в мою кожу, как кислота, проникала в кровь. Быстро, стремительно. Запахами, вздохами, слезами и стонами…
В окне разгорался рассвет, а я так и не уснул. Крутился на кровати, сцепив зубы, дышал в потолок и гнал нахрен похотливые мысли. А их было много. Мне казалось, что моя кожа утратила свой терпкий запах, протипалась пряностями Варвары, ее свежестью волос с нотой малины. Влезла внутрь и крутила нервы, издеваясь.
Проверив время, отметил, что уже семь. Поднялся с кровати и долго курил у окна, пока не затошнило. Сердце не на месте, в груди давило до чувствительной боли, будто кто-то лапу сунул и сжал кулачищем.
Нужно выдержать без Береговой хоть несколько часов. Ей все равно стоит поговорить с мужем, порвать отношения, я не хочу в это лезть — пусть сама сделает. А она сделает.
Вчерашний день был для меня откровением. Казалось, что меня нечем уже удивить, а нет… Варвара смогла и это. Как она умоляла спасти не ее сына — уму не постижимо. Чужой ребенок! Не родной. А она за него готова свое сердце вынуть из груди и отдать на блюде.
Я не понимаю. Почему Береговой, сука, не такой отчаянно преданный? Почему он не поверил лучшему другу, не прислушался к моим словам? Смотрел в мои глаза, когда меня паковали, и верил, что я тронул Милу. Сучонок! Я же ее любил… Как у него, у твари, мысль такая вообще промелькнула?
Я очнулся, когда врубил в откос кулаком, и свежие раны на костяшках снова закровили.
— Сука… — вытянул еще сигарету, глянул на телефон. Времени до операции еще много, можно вызвать на адрес Вари такси, чтобы она могла в больницу поехать сама, но...
Я задумчиво смотрел на щелкающие секунды и понимал, что не хочу ее никому доверять.
Перехватив здоровой рукой телефон, побрел в кухню. И, доставая аптечку, набрал номер.
— Не спишь?
На том конце линии смачно выматюгались, а потом послышался хлопок двери и журчание.
— Уже не сплю, — сонно пролепетал Ривз.
— Я приеду под вечер. Устроит?
— Бой через три дня, — его ответ смешался со звуком сливного бачка. — Можешь вообще приехать прямо на него. Я видел тебя в деле, мне главное результат.
— А с кем в этот раз? — перематывая кулак бинтом, я выглянул в окно. Во дворе было тихо и туманно. Небо нахохлилось сиреневым и темные облака прошили светло-голубое утреннее полотно.
— Какой-то громила из столицы. А что, струсил? В прошлый раз ты Борзого вынес на славу, теперь мы тебе покрепче выбрали соперника. Ставки высокие, Бешеный, не подкачай.
Я глянул на сжатый кулак. За пару дней не заживет рука, но что делать — уже слово дал.
— Ривз, я поговорить хотел. Ты больше на меня не рассчитывай, я буду занят пару месяцев.
— Нового менеджера нашел? Бросаешь нас?
— Просто… дела важные. Личные. Не серчай.
— Да ок, я что тебе сторож. Захочешь еще драться, ты знаешь мой номер.
Я отключился, отложил телефон, только потом прошептал:
— Знаю. Только вряд ли доживу.
Выехал к Варе я около восьми. Тревожно было до ужаса. Темнело в глазах. Пару раз останавливался на обочине, чтобы отдышаться — забивало горло горечью. Наверное я просто опасаюсь нашей встречи. Боюсь, что сломаюсь, сорвусь и позволю себе снова вляпаться в чувства.
А я, блять, не хочу. И не могу.
Подъехав к подъезду Береговой, я выкурил еще несколько сигарет, только потом спрятал поглубже свои настоящие эмоции и поднялся по лестнице к ее квартире.
Было открыто.
Я толкнул дверь и насторожился. Изнутри слышался сдавленный плач. Варин плач.
Я дернулся вперед, сбив на ходу вешалку, зацепил плечом косяк, отчего в глазах засверкало. Вылетел на звук. Шум воды и сдавленные рыдания доносились из ванной комнаты.
Не церемонясь, дернул дверь, она от порыва сорвалась с петель.
Варвара сидела в душевой кабине, прижав к подбородку колени. Замерла от страха, услышав, что кто-то вошел, и, по силуэту я понял, прижала ладонь ко рту, чтобы не плакать.
— Это я… — сорвалось с губ. Подошел ближе, распахнул душевую. Девушка бросилась ко мне, будто я единственный, кто мог удержать её на краю бездонной пропасти.
Отчаянно.
Безрассудно.
Глава 33
Варвара
Я поверить не могла.
Сознание расплывалось, закрывая от меня, давя в памяти самые болезненные моменты.