Она замолчала, отвела взгляд. Слишком поспешно. Но руки не отняла.
— А еще… — я наклонился и дохнул теплом ей в лицо. — Мне кажется, что ты не готова перейти на другой уровень отношений, а я подожду.
Она опустила голову ещё ниже. Произнесла с напряжением:
— Разве тебе недостаточно просто меня? Без всей этой романтической чепухи? Я… — Она снова отвернулась и быстро прикоснулась к лицу, будто смахивала слезу. — Я не верю в любовь. Больше не верю. Мне казалось, я так сильно любила Диму. И думала, он относится ко мне также. Что я у него единственная. И он никогда, ни за что не причинит мне боли. А оказалось, всё ложь.
Варя осторожно высвободила свою руку и замолчала, сжавшись в комок.
— Похоже, что я способен на романтику? — я усмехнулся и почувствовал, как от гримасы натянулись раны на лице. Те, что оставили мне прислужники Чеха. Жена старательно пыталась меня вылечить все это время, но она не представляет насколько глубоки мои шрамы. Это не лечится. — Да я и сам давно разочаровался в любви. Любил однажды, больше не хочу. Но… — повернулся и посмотрел на притихшую девушку. Она как зайчонок забилась на сидение и смотрит на меня так пронзительно, что воздух улетает из груди. — Я все-таки самец и… — Я стиснул челюсти и отвернулся в окно. Блядь, как ей это сказать? Что хочу ее до темноты в глазах. Что не сплю из-за ее пряного запаха и бесконечной близости. Что я… сука! как озабоченный, жадно слежу за каждым ее движением.
И смысл даже не в задании Чеха. Наверное, я бы положил толстый болт на все мероприятие, забил бы на месть, придумал бы, как вызволить Настюшку, а сам разобрался с больным ублюдком раз и навсегда. Нашел бы способ. Есть люди, которым Чех тоже перешел дорогу. И их не десятки, их сотни-тысячи. И все бы ничего, но у меня уже вторую неделю жар в штанах такой, хоть яичницу жарь. И всему виной не моя женщина, сестра врага, девушка, которую должен ломать и терзать, а я не могу!
Милка так не держала меня за яйца, как эта синеглазка. Вот как однажды нырнул в ее омуты, так и не выплываю. Настоящая одержимость.
Чтобы сказать последнее, пришлось прочистить горло, но голос все равно опустился и опасно захрустел:
— Я хочу тебя, Варя… — и снова повернулся к жене, — но боюсь трогать. И со мной, — зашипел, не сдерживая эмоции, и ударил ладонью по рулю, — никогда такого не было! Пиздец просто… Снял бы шлюху, чтоб остыть, так мы вроде как в браке…
Глава 43
Варвара
Дверь распахнулась...
Он ворвался в мою спальню так решительно, что я вскрикнула. Подскочив на кровати, торопливо отползла к противоположному краю и, вжавшись спиной в стену, замерла. Не спускала с Влада пристального взгляда, улавливая каждое движение его огромного накаченного тела.
Без единого клочка ткани!
Бугрящиеся под загорелой атласно-переливающейся кожей мышцы вызывали дрожь своими размерами, а пронзительный взгляд вводил в оцепенение, будто незваный гость гипнотизировал меня...
Хищник! Неотвратимый и беспощадный.
Я как безвольная жертва могла лишь ждать своей участи.
Влад приближался неторопливо, зная, что добыча никуда не денется. Я видела, как изогнулись его твердо очерченные губы в ухмылке, как сверкнули белоснежные зубы. Сердце забилось еще чаще, и я услышала стон…
Осознав, что это мой, опустила голову и обнаружила, что тоже полностью обнажена. Грудь вздымалась от рваного дыхания, соски вызывающе сжались в розовые бутоны, а ноги порочно раскрылись.
Меня будто током пронзило: Влад смотрит на самое сокровенное, а я не сделала ни единого движения, чтобы изменить позу. Будто желаю большего.
Мужчина навис над кроватью грозной, смертельно-опасной скалой и медленно осмотрел меня с головы до кончиков пальцев на ногах. Я ощущала его взгляд, будто он был осязаем. Словно Влад проводил по моей коже легким перышком, вызывая мурашки.
Не выдержав сладкой и очень медленной пытки, я снова застонала…
Муж подался ко мне и, опершись кулаками о кровать, посмотрел в глаза.
Я ждала, что он что-то скажет, но Влад неторопливо потянулся к моим губам. Прикрыв веки, потянулась к нему, ожидая поцелуя. Желая его!
Но ощутила лишь рывок. Вскрикнув, распахнула глаза и поняла, что уже сижу на полу. Влад сдёрнул меня с кровати и, усадив на край, теперь возвышался надо мной, прекрасный в мужском нетерпении. Его крупный напряжённый орган пульсировал от возбуждения. Я помнила запах и вкус его плоти…
Он снился мне в кошмарах после того постыдного минета на глазах монстра и его подручных. Но сейчас всё было иначе.
Я хотела поцеловать Влада там.
Запустив пальцы в мои волосы, муж легонько сжал мой затылок и, заставив встать с кровати и опуститься перед ним на колени, направил к себе. Словно прочитал мысли. Будто видел меня насквозь!
И я подчинилась.
Дрожа от возбуждения и некой доли страха, подползла поближе и, жадно приоткрыв губы, приняла в рот горячую головку. Опустив ресницы, расслабила гортань, подчиняясь нетерпеливым движениям его бедер, вбирая в себя мужскую плоть как можно глубже…
Слаще.
Бесстыднее.
По телу прокатилась такая волна приятного жара, что я…
Проснулась и в панике осмотрела пустую спальню.
Никого рядом не было. Дверь закрыта, а я под одеялом в пижаме.
Сев на влажной постели, уткнулась пылающим лицом в ладони:
— Не верю! Снова?!
А в голове, как уже не первый день, звучал хриплый голос: «Я хочу тебя, Варя…»
Десять, сто, пятьсот раз, раздирая меня изнутри, наполняя ненасытным теплом и постыдными желаниями. Я опять и опять прокручивала в памяти тот день. Разговор в машине. Его слова. Его прожигающий до самого нутра взгляд.
«Никогда такого не было! Пиздец просто…»
В тот момент я испугалась так сильно, что не разговаривала с Владом до самого дома, да и потом старательно избегала его, используя всю хитрость и любые уловки.
Но с того дня стали приходить сны, которые выжимали меня насквозь. Я проделывала в них такое, от чего наяву сгорела бы со стыда. И всё чаще просыпалась, как сейчас, — от оргазма.
— Ты чудовище, — обхватив голову, прошептала я. — Испугалась не его… А себя. Своей реакции на те слова. Потому что…
Я не могла произнести это вслух.
Да мне и не нужно было этого делать. Я и так понимала, что хочу этого мужчину. Не знаю, родилось это обжигающее желание из благодарности. Или же мое тело отозвалось в ответ на его призыв. Может, все это — лишь химия…
Сжав ткань простыни, я посмотрела в окно. В темном небе плыли кружева облаков, иногда приоткрывая стыдливую луну. Когда та оказалась полностью обнажена, и свет залил комнату, мне вдруг стало все равно.
Будто мне что-то вкололи, как тогда Владу. Я все осознавала, но пропали все желания, кроме одного. Того, которое не давало мне жизни десять дней после нашего разговора в машине.
Я откинула одеяло.
Внутри меня поселилась холодная уверенность. Хотя по венам, казалось, текла настоящая лава. Я ощущала, как между ног влажно и горячо, будто все еще находилась в эротическом сне.
Я была уверена, что так оно и есть.
Потому что ни за что и никогда не смогла бы войти в спальню мужчины ночью. Не подошла бы к нему и, наклонившись над спящим, не дотронулась бы до его крепких бедер.
Провела ладонями по мощному телу Влада и, позволяя себе во сне все, что в голову взбредет, нежно обхватила через ткань покрывала его член.
Плоть под пальцами быстро стала твердой, как камень, и я услышала тяжелое учащенное дыхание мужа. Мне это понравилось, и я стала нежно водить ладонью, чтобы подарить ему удовольствие.
Присела на кровать и, наклонившись, вгляделась в лицо Влада.
Прекрасный сон! Я не видела на лице мужчины ни единого шрама. Не ощущала стыдливости или скованности, позволяя себе быть…
Шлюхой, которую он хотел вызвать, чтобы снять напряжение.
Меня сильно покоробили эти слова. Гораздо больше, чем то, что мужчина сказал ранее. И в машине я испугалась не его, а своей реакции, потому что едва не прикусила язык, с трудом удержавшись предложить себя.
— Только я! И никаких шлюх. Вообще никого! — процедила я, лаская мужчину. — Иначе…
Договорить не успела. Влад со стоном выгнулся до хруста в спине и активно содрогнулся, а ладони коснулась обжигающая сперма.
И будто некто сдернул покрывало с моего сознания, звуки и ощущения вернулись, я снова стала собой: насмерть перепуганной добычей зверя, которого только что бесстыдно дразнила.
А Влад, тяжело дыша, вдруг открыл глаза.
Глава 44
Бешеный
Зря сказал. Зря открылся.
Нужно было шлюху все-таки снять, потому что яйца будто начинили взрывчаткой — ныли и тянули ежедневно. Ежечасно. Сводя с ума.
Чтобы выплатить все расходы по реабилитации малого, мне пришлось попахать и не оглядываться на едва затянувшиеся раны и сошедшие синяки от побоев. Я выходил на ринг. Снова и снова. Хоть на несколько часов снимая напряжение.
Варвара о моих поездках ничего не знала. Да она особо ничего и не спрашивала, мы практически не общались — я держался особняком, не приближая ее к себе намерено.
Почти месяц прошел выделенного нам срока, а мы поцеловались пару раз, какой там секс и беременность. Я понимал, что Чех следит и скоро спросит с меня, но время еще есть. Ведь есть?
Хотя я готов был голову сложить перед главарем, лишь бы не выполнять дурацкое задание.
Принуждать и ломать Береговую не хочу. Я передумал. Себя сломать легче. А смотреть в ее испуганные глаза, как в синие глубины бездны — это все равно что представлять, как над Милой издевался ублюдок, который ее убил, и поставить себя на его место. Я не могу стать таким же. Я — тварь, но не настолько.
Бой затянулся. Противник был не атакующим, но крепким боровом, я выиграл по очкам, а зал неприятно скандировал и требовал зрелища.
Не сегодня. И не сейчас.
Я выбрался с ринга и, быстро приведя себя в порядок в раздевалке, вернулся в бар.