Это было похоже на долгий отказ от вредной привычки. Стоит позволить себе лишь маленький кусочек, не можешь остановиться. Да и не хочешь, погружаясь в пучину порока всё глубже и прощаясь с волей. С самим собой!
Её атласная кожа была нежнее натурального шёлка, а естественный аромат тела сводил с ума, заставляя терять последние крохи самоконтроля.
Варя хватала ртом воздух, будто тоже тонула в своих запретных желаниях, а когда её подрагивающие реснички приподнимались, сводила с ума затуманенным взглядом, наполненным сахарным удовольствием. Она не скрывала, что ей хорошо, не отстранилась от меня, не пыталась вырваться. Наоборот, впивалась острыми ноготками в разгорячённую кожу, доставляя наслаждение на грани боли, и показывала белые зубки, шипя, будто рассерженная кошка:
— Только я, слышал? Иначе… Пожалеешь… А-ах!
Выгнулась всем телом, сжимая меня внизу сладостными спазмами настоящего оргазма, который невозможно симулировать. Доказывая, что искренне хотела меня. Грезила о звере, представляла его в постели. И, чтобы ни вставало между нами, больше не желала скрывать животного интереса. Смирилась с собой…
А борьба была — её следы видно по мокрым дорожкам на щеках, тронутых стыдливым румянцем, и по искусанным губым, которые сейчас подрагивали в довольной улыбке.
Варя, посмотрев на меня влажным от удовольствия взглядом, признала свою полное и сокрушительное поражение, шепнув бесстрашно:
— Хочу ещё.
Глава 46
Варвара
Это был взрыв.
Я лежала и смотрела в потолок, не веря самой себе. Так бесстыдно кувыркалась всю ночь с мужчиной, одна мысль о котором ещё недавно приводила в ужас, сжимала тело в животном страхе и рождала одно стремление — бежать без оглядки. Измученные невероятным удовольствием, мы уснули на рассвете в объятиях друг друга, но сейчас, когда солнце беспощадно пробивалось в щель между шторами и слепило глаза, я проснулась одна. И была благодарна за это. Ночью я отдала зверю всю себя, раскрыв такие стороны, о которых не то что бывший муж — сама не подозревала!
И сейчас точно умерла бы от стыда, лишь взглянув в глаза своему новому мужчине. Мне нужно было время, чтобы принять новую себя. Порочную, страстную, ненасытную, как кошка по весне.
Шлюху…
Зажмурившись, улыбнулась. Вчерашняя я пришла бы в уныние от одной мысли о новом образе, но сегодня мне все нравилось. Пусть считают кем угодно! Муж уже давно заклеймил меня порочной… Бывший муж!
А сейчас я замужем за другим и для него хотелось быть такой. Той, которую он бы хотел всегда. Я распахнула глаза, боясь тех картинок, которые мелькали перед внутренним взором. Яркие, страстные, наполненные невыносимым кайфом, и каждый вздох казался последним. Я никогда и ни с кем не испытывала подобного!
И одна мысль, что Влад может сделать это с другой, лишала самообладания.
Но он был со мной! Наполняя меня, доводил до исступления раз за разом, пока я не взмолилась о пощаде.
Ему понравилось и это. Я видела это по тёмному взгляду, когда призналась, что удовлетворена, как никогда — мужчина улыбнулся по-звериному довольно.
Сам же так и остался напряжён…
Мой ненасытный монстр!
Закрыв ладонями пылающее лицо, я забила ногами по постели, но тут же скривилась от ноющей боли. Охнув, схватилась за бёдра.
Ощущая себя так, будто по мне проехался трактор, я едва смогла перевернуться. С трудом сев на постели, провела кончиками пальцев по жёсткой, будто накрахмаленной ткани. Вот только это не крахмал…
Снова ощутила, что улыбаюсь. Ночью я была такой порочно липкой, и мне это нравилось.
Удивительное ощущение. Такой страстно желанной я себя не чувствовала ни разу.
Кривясь от такой приятной боли, направилась в душ, где тёплые струи смыли с моего тела следы вчерашнего безумия и усталости., приготовив к новому марафону… Уверена, что Влад захочет продолжения. Казалось, не останови я его вчера, он продолжал бы сутки! Но больше меня это не пугало. Хотелось снова окунуться в водоворот страсти...
Не вытираясь, я вышла из душа и огляделась.
Взгляд упал на небрежно брошенную на пол мужскую рубашку. Подняв её, я закрыла глаза и уткнулась носом ткань, пропитанную мускусным ароматом хищника. Ненасытного самца! С улыбкой укуталась в предмет одежды, способный заменить мне платье и, осознавая, что влажная ткань облепила мою фигуру, дёрнула уголком рта.
Рисуя в воображении, как отреагирует муж на мой внешний вид, выскользнула из комнаты. Ступая босиком по прохладному ламинату, поспешила на поиски.
Прислушиваясь, ощутила себя хищницей, и мне это понравилось. Как же надоело быть жертвой! Рядом с таким мужчиной я изменилась. Стала другой, и мне ещё предстоит познакомиться с этой уверенной в себе женщиной.
Но я уже влюбилась в неё!
Она хотела оседлать мужчину и заняться с ним сексом немедленно, наплевав на время и место. Это пробуждало диких бабочек в животе.
Да! Мы трахнемся. Жёстко, горячо, немного болезненно… Но так приятно!
А потом вместе поедем навестить Тёмку…
Я застыла на пороге, не веря собственным глазам.
Влад улыбался, и на его здоровой щеке образовалась милая ямочка, а болотного цвета глаза будто светились. Но с такой нежностью мужчина смотрел не на меня.
За столом, где муж пил кофе, сидела молодая и невероятно привлекательная девушка, не старше восемнадцати.
Длинные ноги в тонких матовых чулках, резинка которых призывно виднелась из-под ультра-короткой юбочки, а высокая упругая грудь едва не выпрыгивала из топика. Девица бросила на мужчину призывный взгляд, и это будто обрушило на меня ледяной душ.
Уверенная в себе женщина, которая проснулась этим утром, будто растворилась под ним, оставив лишь меня — жалкую бывшую, которую унизили при всех, поставив на колени и заставив заниматься оральным сексом. Приемную мать, не способную защитить больного ребенка.
Слабую жертву в привычном состоянии отчаяния.
И почему я вдруг подумала, что может быть иначе? Потому что этот хищник переспал со мной? Так ему приказали. Тот страшный человек велел нам быть мужем и женой. А я вдруг решила, что действительно интересна Владу?
Какая глупая!
Забыла отражение в зеркале?
Вот какие ему нравятся — ноги от ушей, пышная грудь, яркая внешность и непоколебимая уверенность в себе и своей привлекательности. Настоящая хищница! А не её слабое подобие…
Меня использовали.
«Спустили пар».
Отымели, как... шлюху.
А я вообразила невесть что! Едва не плясала от радости, нацепила на себя мужскую рубашку, представила, что в ней сексуальна, как никто.
Идиотка…
Меня даже не заметили. Так и беседовали, попивая кофе и смеясь друг другу.
Ощутив собственное бессилие в полной мере, я покачнулась и вцепилась в косяк. Медленно развернувшись, поспешила скрыться, чтобы избежать ещё большего унижения.
Но не успела.
Влад поймал меня в коридоре, перехватил за талию и прижал к стене. Он смотрел на мои искусанные губы и долго молчал, словно искал что-то на моем лице. Медленно склонился и, коснувшись кожи губами, снова отстранился. Будто проверял что-то. Не отпустил, вновь прижал к себе, заставляя чувствовать его мощь и жар. Ноздри мужа расширились, затрепетали, веки прикрыли светлые глаза, а губы снова оказались очень близко к моим.
— Доброе утро, Варя, — хриплый голос распускал по мне дикие мурашки. — Так хотел разбудить тебя утром, — его дыхание прервалось, шепот занизился, превратился в сип, — но подумал, что тогда ты весь день не сможешь ходить.
Глава 47
Бешеный
На рассвете я выключился. Закрыл глаза, обнимая Варю, мокрую от пота и горячую от последнего захода, и очнулся, когда солнечный свет яркой полосой забрался в окно.
Жена так мило сопела, подложив ладошку под щеку и устроившись у меня на груди, что я невольно заулыбался. Густые волосы разметались по подушке, укрыли меня жарким покрывалом, часть прядей легла на губы, и я коснулся их языком, попробовал на вкус. Сладкая девочка. Моя дикая кошечка. Между ног изнывало от желания, мне мало этого ночного марафона. Кажется, только раздразнил зверя, но глядя на маленькую беззащитную женщину в моих объятиях, не стал ее будить. Пусть отдохнет. Привыкнет немного к моему темпу и голоду. До вечера я как-нибудь потерплю, ведь дольше ждал.
Попытался выбраться из-под нее, но Варя недовольно засопела и лишь плотнее обняла меня, закинув еще и ногу на мое бедро. Она так льнула ко мне, как к родному, доверяла, а я… обманщик. Использую ее для мести. Если она узнает, кто я и зачем все это — никогда не поймет и не простит.
А я уже и не хочу мстить Лютому, по инерции качусь в обрыв, не в силах остановиться. Так размяк за эти дни супружеской жизни, что одно воспоминание о Чехе и его контроле вызывало во мне ураган ярости. И убрать эти чертовы камеры не могу — пристрелят же обоих. И отказаться не могу… Настюшка ведь пострадает.
— Тварь! — выплюнул шепотом в потолок.
Варя на мой голос вздрогнула, сползла с меня и отвернулась, а я смог сбросить ноги с кровати и опустить голову на руки. Продер пальцами волосы, дернул, пытаясь себя отрезвить. Бля, не помогает… Как из этого дерьма выбраться?
Что-то стукнуло на кухне. Я вскинул голову и на автомате потянулся к штанам. Впрыгнул в одежду и, крадучись, пошел на звук. Как тигр, переступал бесшумно по холодному полу и, заглянув в кухню, чуть не расхохотался.
Мое ночное приключение тряслось около закипающей джезвы, обнимая себя за крошечные плечи и пританцовывая босыми ногами.
— Проголодалась? — я ступил ближе, отчего девушка заметно дернулась и прислонилась к стене.
Совсем о Марьяне забыл, это ж надо, как увлекся секс-марафоном с Варварой.
— Не очень, но замерзла жутко, — оценив меня с головы до ног, девушка тут же расслабленно выдохнула и вернулась к закипающему кофе. — Одеяло тонкое оказалось, а больше я ничего теплого в комнате не нашла, а вам… мешать не захотела. Под утро уже спать не могла, всю колотило. Вот, решила хоть как-то согреться.