Сколько пройдет времени, прежде чем они обнаружат, что спальня принца пуста?
Покои принца находились в противоположном конце дворца, на втором этаже, а Руна с Гидеоном до сих пор были на первом.
Минуты три. Может, даже меньше.
Времени было недостаточно. Даже если она доберется до спальни Сорена раньше Крессиды, дверь заперта, да и охраняют ее четверо стражей – от них просто так не избавишься. Стало быть, Руне придется наложить очередное заклинание, и вот это только укрепит подозрения Крессиды. Тогда судьба Руны будет предрешена.
Ей не на что было надеяться.
Она ни за что не успеет вовремя вернуться в комнату.
Глава 9Гидеон
Гидеон невольно заметил, насколько заклинание Руны отличается от колдовства Крессиды и Авы. Последняя и вовсе использовала мощное заклинание подчинения, чтобы лишить его свободы воли, унизить. А вот заклинания Руны были совсем незаметными, он их едва чувствовал.
Ее чары не контролировали ни Гидеона, ни других. Она, казалось, попросту предлагала людям отвести взгляд, посмотреть в другую сторону, а то и вовсе проигнорировать тех, кого скрывает маскировка. Была в заклинании какая-то… нежность.
– Вход в конюшни находится в восточном крыле Ларкмонта, – объясняла Руна. Он до сих пор видел ее, хотя и не знал почему. Заклинание, казалось, на него не действовало. – Найдешь темно-рыжую лошадь – это моя. Садись на нее и уезжай подальше.
Что-то в голосе Руны было не так, и при мысли об этом Гидеон напрягся как тетива.
– А ты куда направишься?
– Мне надо вернуться в спальню Сорена, – откликнулась она. – Желательно до того, как туда доберется Крессида. Вот только дверь заперта, четверо стражников Сорена охраняют вход, и мне никак не пробиться внутрь. Если Крессида обнаружит, что меня нет…
То поймет, что Руна ему помогла.
Так почему же она помогла мне?
На ум пришли слова, произнесенные в чулане: «Я это делаю ради Алекса, не ради тебя. Он бы никогда не простил меня за то, что дала тебя в обиду».
Точно. Алекс.
Тот самый Алекс, который стал бы мужем Руны, если бы Крессида его не застрелила. Тот самый Алекс, чье кольцо до сих пор красовалось у нее на пальце, и этот жест невозможно было истолковать превратно.
Она до сих пор любит моего брата.
С чего еще ей спасать Гидеона – человека, который не далее как этим вечером пытался ее убить?
«Я это делаю ради Алекса, не ради тебя. – А потом добавила, едва слышно: – Он бы никогда не простил меня за то, что дала тебя в обиду».
– Как ты сбежала из спальни? – спросил он, пытаясь отвлечься от неприятных мыслей.
– Спрыгнула с балкона.
– А обратно забраться сможешь?
Руна отрицательно покачала головой, ускорила шаг, повернула за угол. Мраморные статуи, выстроившиеся вдоль стен коридора, казалось, следили за каждым их шагом – на них заклинание Руны явно не действовало.
– Стены здесь каменные. – Руна покосилась на Гидеона. – Не переживай за меня, я что-нибудь придумаю. Тебе надо выбраться из Ларкмонта, пока Крессида не догадалась использовать заклинание посильнее моего.
– А она сможет?
Руна не ответила.
Гидеон шумно выдохнул, запустил руку в спутанные волосы. С каждой секундой промедления шансы выбраться, не попавшись снова, сокращались, но Руна всем рискнула, чтобы спасти его, и теперь ей предстояло за это поплатиться. Он не мог просто так оставить ее.
– А балкон низко расположен? Ты сможешь взобраться, если я тебя подсажу?
Шаги Руны на мгновение замедлились.
– Я… Я не знаю.
Гидеон решил, что поможет ей – всего один раз, ради Алекса. А потом вернется в безопасное место и заново соберется с силами.
Пусть ему пришлось отступить, но только временно.
– Показывай, где это.
Руна привела его в сад в самом сердце дворца Сорена. Стоял влажный теплый вечер, цикады тихо и настойчиво выводили рулады. Со всех сторон сад окружали каменные стены, на втором этаже расположились комнаты с балконами.
Стало быть, там и находились личные покои Сорена.
– Какое именно окно?
Руна встала возле клумбы с желтыми георгинами и указала на балкон прямо у нее над головой. Из окон лился свет, окутывая девушку теплым сиянием. В золотистом платье (и Гидеону пришлось напомнить себе, что вообще-то ее наряд не вызывал у него ничего, кроме презрения) Руна казалась пламенем во плоти.
И тут Гидеон заметил, что губы у нее припухли.
Он нахмурился. Они так и выглядели, когда он впервые подкараулил ее в уборной?
Нет. Он стоял совсем близко, не заметить подобное было бы невозможно.
Хуже того, вся шея у Руны была в синяках – и явно не от пальцев Гидеона. Такие синяки оставляют поцелуи.
Поцелуи Сорена.
Гидеон стиснул зубы. Покосился на балкон принца у них над головой.
– И часто ты ночуешь в его спальне?
Руна не сводила глаз с балкона.
– Тебе-то какое дело?
Тут она была права. Его совершенно не волновало, чью постель Руна согревает по ночам. Он просто собирался отдать долг, не больше. Если для этого придется отправить ее прямиком в объятия другого мужчины, так тому и быть.
Для него-то она ничего не значит.
А он – для нее.
Так почему же ему было никак не прикусить свой дурацкий длинный язык?
– На сей раз ты сама себя превзошла. Соблазнила принца.
Руна даже не моргнула.
– Выйдешь за него, и у тебя будет все самое шикарное: шикарные балы, шикарные друзья, шикарные наряды, такие, о каких ты и не мечтала.
– Ревнуешь? – поинтересовалась Руна, рассматривая стену. – Если ты хотел жениться на мне, Гидеон, надо было так и сказать.
От Гидеона не укрылась издевка в ее голосе.
Как будто Руна опустилась бы до такого, как он.
– Жениться на тебе? – Он решил подыграть. – На девушке, которая собирается помочь Крессиде воскресить ее сестер и восстановить ведьминский режим? Нет, спасибо.
Руна резко повернулась к нему.
– Что-что?
– Крессида все мне рассказала: как она собирается воскресить Анали́з и Эловин из мертвых. И тогда все, о чем вы, ведьмы, мечтаете, сбудется: у власти окажутся спятившие убийцы.
– Насколько мне известно, у власти и сейчас спятившие убийцы. – Руна нахмурилась. – Говоришь, Крессида планирует воскресить своих сестер?
Руна казалась искренне удивленной, но Гидеон знал, что она опытная лгунья.
– Будешь утверждать, что ничего об этом не знала? – Он внимательно смотрел на нее, пытаясь понять, правду она говорит или нет.
– Впервые об этом слышу. – Руна вернулась к изучению стены. – Да и в любом случае это невозможно. Заклинания воскрешения требуют равноценного обмена, жизнь за жизнь. Нужно принести в жертву родственника того, кого собираешься воскресить, а у Крессиды не осталось семьи. Она последняя из Роузбладов.
– Она, похоже, так не считает.
– Тогда она сошла с ума, – заявила Руна, забравшись в середину клумбы под балконом Сорена. Видимо, решила, что подобных разговоров с нее хватит. – А может, она просто пыталась помучить тебя.
Может, и так.
Времени было в обрез, так что Гидеон оставил свои сомнения при себе. Внимательно осмотрел стены, прикидывая, как лучше подняться. Впрочем, Руна была права: они были выложены из идеально гладкого камня. Схватиться было не за что.
Зато балкон находился достаточно низко, и Гидеон мог подсадить Руну.
Он тоже забрался в гущу цветов, встал рядом с ней. Согнувшись, сложил ладони и вытянул вперед.
– Держись за меня.
Руна окинула его пристальным взглядом, будто прикидывала, стоит ли ему доверять. И все же через пару секунд она крепко вцепилась Гидеону в плечи. Он нащупал сквозь шелк платья ногу Руны и поставил себе на ладонь.
– Давай кое-что проясним, – заявила она, когда он выпрямился. – Если наши пути снова пересекутся, не жди от меня милосердия.
Руна на мгновение потеряла равновесие и вцепилась в Гидеона, но быстро выровнялась.
– Вот и славно, – в тон ей откликнулся он, поднимая девушку повыше. Мышцы под весом чужого тела напряглись. – Потому что, когда мой пистолет в следующий раз коснется твоей головы, я точно выстрелю.
– Идеальный вариант, – процедила Руна, встала ему не плечи и потянулась к перилам балкона. – Рада, что мы понимаем друг друга.
С тихим кряхтением она подтянулась, и вес, давивший Гидеону на плечи, исчез. Руна схватилась за железную перекладину балюстрады и забралась выше.
А потом и вовсе исчезла из вида.
Гидеон вовремя отпрянул: двери на балкон закрылись, свет погас, и он остался в одиночестве, в окружении георгинов и цикад.
Что теперь с ней станется? В какую западню я ее привел?
Впрочем, это его не касалось. Руна могла сделать другой выбор – все зависело только от нее.
А Гидеону надо было просто прекратить чувствовать. Мир захватила – или совсем скоро захватит – война. Нельзя быть человеком из плоти из крови, надо обернуться порохом и сталью, стать несокрушимым, неуязвимым.
Гидеон повернулся спиной к дверям в покои, где исчезла Руна, и двинулся прочь – прочь из сада, прочь из Ларкмонта.
Глава 10Руна
Скатертью дорога, Гидеон Шарп.
Спасать его – даже раз – было откровенной глупостью, ведь он явился сюда убить ее. Если снова попадется, пусть Крессида с ним разбирается.
Заслышав голоса в коридоре, Руна поспешно нырнула в постель. Простыни уже были откинуты, будто дожидаясь ее.
Не было времени раздеваться и выкидывать испачканное платье. Не было времени оттирать с рук кровь.
Она успела лишь стереть с запястья символы «Призрачного стража», рассеивая заклинание.
Едва Руна натянула покрывало до подбородка и закрыла глаза, как дверь распахнулась.
– Видите? – послышался голос Сорена. Он тихо подошел к кровати. Руна не открыла глаза, притворившись, что спит. Принц ласково погладил ее по волосам, убирая в сторону выбившиеся волоски. – Она в безопасности.