Зал гудел от голосов и звона посуды. Помещение было узким, в расположенных вдоль стен канделябрах горели свечи, погружая зал в полумрак. Стойки управляющего не было, так что Руне пришлось самой искать место. Все столики были забиты, и большинство гостей глазели Руне вслед.
Она осознала, что слишком хорошо одета.
Слишком хорошо одета и привлекает нежелательное внимание.
Она нашла пустую кабинку в конце зала и поспешно села.
На столе лежали два меню. Она схватила одно и притворилась, что изучает его, а сама украдкой начала разглядывать посетителей.
По крайней мере, это «Аркадия».
На борту «Аркадии» все подчинялись законам Кэлиса. Вот почему она выбрала именно это судно. Безопасная обстановка вкупе с иллюзией, маскировавшей внешность Руны, позволяли хоть ненадолго расслабиться. Она знала, что ближе к ночи заклинание рассеется и завтра утром придется накладывать его снова.
Когда же Руна ступит на территорию Новой республики, она окажется без защиты. Едва корабль прибудет в порт, его наводнят охотники на ведьм с псами и проверят каждую каюту. Только когда всех пассажиров пересчитают и тщательно обыщут, им позволят сойти на берег.
Руна знала, что ей ни за что не пробраться мимо собак: они мгновенно почуют ее магию. Если Гидеон их не остановит, все будет кончено.
Она оказалась в его милости.
Что же я натворила?
– И почему такая красавица ужинает в одиночестве?
Руна подняла голову и обнаружила рядом молодого человека. Он приветливо улыбался, а в глазах плясали отблески свечей. У него был такой же цвет волос, как у Алекса, – рыжевато-золотистый. В одной руке у него была бутылка вина, в другой – два бокала.
– Мой… хм… моего мужа мучает морская болезнь, – соврала она.
Незнакомец явно был пассажиром – по крайней мере, формы работника «Аркадии» на нем не было.
– Какая жалость. – Он поставил оба бокала на стол и принялся разливать вино. – Составить вам компанию, чтобы было не так скучно?
– У нее уже есть компания.
Знакомый голос потряс Руну подобно землетрясению.
Незнакомец замер, не долив вино, и повернул голову. Руна неохотно последовала его примеру.
Гидеон переоделся в темно-зеленый костюм из гардероба Сорена. Пиджак ему был маловат, швы, казалось, вот-вот разойдутся. Однако фигура Гидеона от этого казалась еще более впечатляющей, фактурная линия плеч и сильные руки мгновенно приковывали внимание.
– А вы, я так понимаю, муж с морской болезнью?
Гидеон покосился на Руну, и она слабо улыбнулась ему.
– Он самый. – Гидеон снова повернулся к парнишке. – А вы уже уходите.
Незнакомец, осознав, что эту битву ему не выиграть, без лишних воззражений удалился, оставив вино и бокалы. Гидеон скользнул на место напротив Руны и поставил на стол стакан воды, с которым пришел.
Для мужчины с габаритами Гидеона столик был маловат. Они с Руной тут же соприкоснулись коленями, и она поспешно подобрала ноги.
– Обязательно было грубить? – спросила она, наблюдая, как удаляется ее несостоявшийся кавалер.
– Если ты думаешь, что ему нужна была только твоя компания, ты ужасно наивна.
Руна закатила глаза.
– Не у всех есть скрытые мотивы, Гидеон. Некоторые люди попросту милы с окружающими. Тебе тоже стоит попробовать.
– Я мужчина, – обронил Гидеон, не сводя глаз с незнакомца, который теперь искал другой столик. – Поверь мне, я знаю, чего хотел этот тип.
Руна фыркнула.
– Какая нелепость. Что, у всех мужчин есть встроенный радар, позволяющий читать мысли других мужчин?
– Вроде того.
Гидеон скользнул взглядом по лицу Руны, и на мгновение между ними снова воцарилось искрящееся молчание, как тогда, в каюте. Руна заметила, что свечи в канделябре на ближайшей стене почти догорели, что их с Гидеоном столик находится вдалеке от остальных, практически в темноте, что и сами они кажутся лишь очередной парочкой, решившей поужинать.
В такую игру им еще не доводилось играть.
Она прочистила горло и сменила тему.
– Удалось найти вторую каюту?
Гидеон покачал головой.
– Все занято.
О чем она ему и сказала, когда они только взошли на борт. Руна провела по ободку бокала кончиком пальца.
– Тебя так долго не было, что я уж подумала, ты спрыгнул за борт и решил вплавь вернуться на берег.
– С чего вдруг? – Он поднял стакан с водой, сделал глоток. – Вода в проливе Барроу в это время года просто ледяная.
– Но делить со мной постель наверняка гораздо страшнее.
Гидеон поперхнулся. Вскинувшись, он уставился на Руну и медленно отставил стакан.
– Чего мне бояться? – Он понизил голос и добавил: – Мне и прежде доводилось делить постель с ведьмами, но я же выжил.
Это он Крессиду имеет в виду? Или меня?
И тут Руна поняла, что он говорит об обеих.
Отчего-то ей стало ужасно больно, что их с Крессидой причесали под одну гребенку, как будто они были одинаковыми. Обычно Руна старалась не вспоминать ночь, проведенную в постели с Гидеоном, но прямо сейчас только об этом и думала.
– Так вот, значит, что произошло между нами? – Она опустила голову и принялась разглядывать бокал с вином. – Ты просто пытался выжить?
– Не тебе об этом говорить. – Гидеон откинулся на спинку стула и скрестил руки. Он буквально исходил раздражением. – Ты так старательно меня соблазняла, а сама все это время была влюблена в моего брата. Так что не притворяйся, что тебя это ранило.
Руна озадаченно взглянула на него.
Что?
– Ой, да ладно. Будешь со мной прикидываться простушкой? – Губы Гидеона скривились, как будто от вкуса гнили. – Незачем притворяться. Я тебя насквозь вижу, даже несмотря на иллюзию. – Понизив голос, он кивнул в сторону лица Руны. – Я видел тебя с Сореном, и твои навыки соблазнения для меня предельно очевидны. Он же был абсолютно убежден в твоей симпатии, прямо как я два месяца назад. Я будто со стороны на себя посмотрел. – В голосе его слышалось отвращение. – Может, однажды ты меня и обманула, но повториться этому я не позволю.
Руна отвела взгляд.
Изображала ли она чувства к Гидеону первое время? Да. Пыталась ли соблазнить его, чтобы получить ценную информацию? Разумеется. Только так она могла спасти Серафину.
Вот только в какой-то момент она перестала притворяться.
В какой-то момент ложь стала правдой.
У Гидеона не было причин верить, что чувства Руны все это время были искренними. А ее не должна удивлять его уверенность в том, что она была влюблена в Алекса. В конце концов, она до сих пор носила кольцо, подаренное его братом в честь помолвки.
Не имеет смысла объясняться.
Он никогда ей не поверит. А если и поверит, это ничего не изменит. Руна была ведьмой, и, что бы она ни сказала, Гидеона ей не переубедить: сама ее сущность, врожденная, неизменная, вызывала в нем отвращение.
Руна одним глотком допила вино.
– Бедняжка Гидеон. Такой невинный, обманутый ведьмой. – Алкоголь быстро чувствовался на пустой желудок. Лицо Руны раскраснелось, болтовня в зале казалась едва слышной. – Ты прямо настоящая жертва.
Ее охватил гнев. Она схватила бутылку и налила себе еще бокал.
– Разумеется, я тебя обманула. Знай ты правду, отправил бы меня на казнь!
Гидеон оглянулся по сторонам.
– Говори тише.
Руна поморщилась. Тут он был прав, она слишком громко выступала.
Последовав примеру Гидеона, Руна оглядела зал, но на них никто не смотрел. Оставалось надеяться, что гул голосов вкупе с удачным расположением их столика не дадут никому подслушать их разговор.
Тем не менее не стоило забывать, что Руна и Гидеон изображали новобрачных в медовый месяц. Им надлежало выглядеть до отвращения влюбленными друг в друга, а они напоминали соперников в разгар разборки.
Гидеону, должно быть, пришла в голову та же мысль, потому что он протянул руку и заключил затянутую в перчатку руку Руны в свою.
Ошеломленная, Руна уставилась на их переплетенные пальцы.
«Это все ложь, – напомнила она себе. – Он просто играет роль заботливого мужа».
Гидеон притянул ее руку ближе, перевернул ладонью вверх. Медленно, ласково провел пальцами по шелковой перчатке, изображая нежность, подушечкой пальца погладил ладонь.
Руна вспомнила их совместно проведенную ночь, когда Гидеон не скрывал своего обожания. Тогда он еще не знал, кто она на самом деле.
Ей хотелось снять перчатки. Хотелось снова ощутить кожей его прикосновения.
Нет. Это последнее, что тебе сейчас нужно.
Надо было сохранять здравомыслие. Нельзя было доверять этому мальчишке – ни за что, никогда. Что бы ни случилось, нельзя расслабляться.
– Как я могла быть собой рядом с тобой? – прошептала она, не скрывая злости, Руне хотелось, чтобы Гидеон, который так ласково гладил ее руку, понял, что она чувствует на самом деле, каково ей пришлось. – Ты охотишься на таких, как я. Ты бы вздернул меня вниз головой за один только факт моего существования, позволил бы моим врагам перерезать мне глотку, а сам бы аплодировал им.
Пальцы Гидеона замерли, в глазах вспыхнуло мрачное пламя – всего на секунду. Мгновение спустя лицо его приняло прежнее выражение, и Руна даже не успела понять, что за эмоции ей довелось увидеть в его глазах.
– Так что да, я солгала тебе. Я солгала всем.
– Но не Алексу, – заметил Гидеон, коснувшись обручального кольца, скрытого перчаткой.
– Верно, – прошептала Руна, убирая руку. Пальцы сжались в кулак. – Не Алексу. Твой брат не испытывал ненависти к моей сущности.
– И потому теперь он мертв.
От этих слов у Руны защипало глаза.
– Знаешь что? Давай не будем об этом. – Она оглядела тускло освещенный зал, забитый посетителями. – Нам придется еще несколько дней потерпеть друг друга, а потом мы оба получим желаемое и сможем никогда больше не заговаривать друг с другом. Так что давай просто… придерживаться плана.