– Могу я вам чем-то помочь? – спросил гвардеец, не сводя глаз с Руны.
– Мы пришли за ребенком ведьмы, – прервал его Гидеон. – Командир требует доставить девочку во дворец.
Гвардеец оторвался от созерцания Руны и выпрямился, услышав властный голос Гидеона.
– Ребенка сегодня утром уже отвозили во дворец. Документы у вас с собой?
Руна покосилась на Гидеона. Документы? Стоило упомянуть, что понадобятся документы.
– Не было времени, – сказала она. – Приказ пришел из штаба командира в последнюю минуту.
– Боюсь, без документов я не могу вас впустить.
Значит, пора импровизировать.
– Я же говорила, что так и будет, капитан. – Руна повернулась, как будто собралась уходить. – Надо было настоять, чтобы… ой! – Руна поморщилась и схватилась за лодыжку, будто ее пронзила резкая боль. – Кажется, я… – Она притворилась, что потеряла равновесие, качнулась вперед и полетела прямо на гвардейца. – Ох!
Он поймал ее за талию, помогая ровно встать на ноги.
– Вы в порядке?
Он был так близко, что девушка чувствовала запах мыла для бритья, исходящий от его кожи. Руна прильнула к нему, стоя на одной ноге и по-прежнему сжимая лодыжку.
– Простите. У меня была травма щиколотки. Вот и побаливает временами.
Она покосилась на Гидеона. Тот, сощурившись, наблюдал за представлением.
Ну, от тебя все равно никакой помощи не было.
– Не нагружайте ее. – Солдат подхватил ее под колени, взял на руки. – Я отнесу вас в гостиную. Там вы сможете отдохнуть, а я попрошу кого-нибудь вызвать врача.
Руна обняла его за шею.
– Вы очень добры, но я не хочу никого беспокоить…
Символ «Морока» у нее на запястье нагрелся. Руна скользнула пальчиком по воротнику солдатского мундира. Гвардеец смотрел на нее как завороженный.
Он с трудом сглотнул.
– Вы никого не побеспокоите.
Руна взглянула на гвардейца из-под ресниц.
– Как вас зовут?
Он понес ее в дом, в маленькую гостиную.
– Эд. – Он замотал головой. – В смысле Эдмунд. Друзья зовут меня Эд.
– Эдмунд, – промурлыкала Руна.
Гидеон мрачно пялился на нее поверх плеча гвардейца.
– Я попрошу экономку привести врача. – Эдмунд опустил девушку на кушетку. – Побудьте здесь.
– Разумеется. – Руна снова обратила на него сияющую улыбку. – Обещаю не двигаться с этого места.
Едва гвардеец исчез из вида, Руна вскочила на ноги. Гидеон маячил в дверях, мрачный как туча, и не сводил с нее сердитого взгляда.
Проигнорировав его, Руна выглянула в коридор. Эдмунд как раз поворачивал за угол.
– Давай найдем детскую, пока он не сообразил, что мы пропали.
Удостоверившись, что все чисто, Руна скользнула в пустой коридор.
Гидеон последовал за ней.
Даже внутри дома стены были желтыми. Цвета масла, подтаявшего на солнце.
Навстречу им попалось несколько слуг, спешащих по своим делам: женщина с огромной корзиной белья, мужчина со стопкой дров. Руна всем улыбалась и делала вид, что она тут своя. И надеялась, что «Морок» сработает.
Когда они наконец остались наедине, Гидеон заворчал.
– Это что, действительно было необходимо?
– Что было необходимо?
Руна нашла лестницу и стала подниматься. Детская находилась на третьем этаже – это Руна заметила еще с улицы. Открытое окно выходило на гавань, и было видно, как над кроваткой кружатся игрушечные облака на веревочках.
Туда и лежал их путь.
– Необязательно было флиртовать с ним.
Руна ощетинилась. Он что, серьезно?
– Благодаря моему флирту мы попали внутрь. Тебе стоит меня поблагодарить.
Вот только Гидеону явно было не до благодарности. Таким угрюмым Руна его еще не видела.
– У этого парня нет с тобой ни единого шанса, – бубнил он, взбираясь на второй этаж. Здесь лестница заканчивалась. – Ты ведь сама это знаешь. И я знаю. А он не знает. Ты дала ему ложную надежду, а это жестоко.
– Жестоко? – Руна возмущенно глянула на Гидеона и, кипя от злости, двинулась вперед по коридору. Стены были оклеены обоями с нарциссами, свежевымытые полы блестели. – И это говорит мне человек, который зарабатывает на жизнь охотой на девушек.
– На ведьм, – поправил ее он. – Я охочусь на ведьм.
Где-то неподалеку открылась дверь, послышались голоса. Руна и Гидеон остановились, прислушиваясь. Идти дальше было опасно.
– Я оставил ее в малой гостиной, – рассказывал Эдмунд, тот самый солдат, которого облапошила Руна. Голос его разносился по коридору. – Она не могла идти. Думаю, у нее сломана…
Через секунду Эдмунд повернул бы за угол и заметил их, но Гидеон схватил Руну за рукав мундира и затащил в пустую комнату, захлопнув за собой дверь.
Руна судорожно выдохнула, мысленно возблагодарив спутника за сообразительность.
Она огляделась. Комната напоминала библиотеку. Вдоль стен выстроились стеллажи с книгами, посреди комнаты стоял письменный стол. Окна выходили на воду.
К счастью, в комнате никого не было.
Руна приоткрыла дверь и выглянула в щелочку. Эдмунд все еще стоял в конце коридора и разговаривал с кем-то из слуг. Путь был перекрыт.
Они вынуждены оставаться здесь, пока гвардеец не уйдет.
Гидеон прислонился к стене, прислушиваясь к приглушенным голосам. Руна вдруг поняла, что ей до сих пор не дает покоя его недавнее замечание.
– Может, тебе трудно в это поверить, – зашептала она, не сводя глаз с гвардейца в коридоре, – но я не у всех вызываю отвращение.
Гидеон покосился на нее.
– Что?
– То, что тебе отвратительна одна только мысль обо мне, еще не значит, что все такие, – продолжала она, стараясь говорить тихо. – Некоторым нравится, когда я с ними флиртую.
– О чем ты говоришь?
Эдмунд, к досаде Руны, все еще стоял в коридоре, так что она закрыла дверь и обратилась к Гидеону, который как раз повернулся к ней лицом:
– В тот вечер, когда мы поцеловались на корабле, ты отстранился так, будто я…
Она отвела взгляд, вспомнив полные ужаса глаза. Он будто сам не мог поверить, что сделал.
Руна ужасно сожалела, что ее это так сильно беспокоит, но ничего не могла поделать.
– Будто ты что? – тихо проворчал Гидеон.
Она не сводила взгляда с лакированных половиц под ногами.
– Как будто я какое-то жуткое чудовище.
Гидеон запустил пятерню в волосы.
– Это не…
Он замолчал, рассматривая ее, будто что-то прикидывал.
А потом расстегнул мундир.
Руна изумленно наблюдала, как Гидеон снял его, как вытащил из штанов рубашку.
– Ты что творишь?
– Пытаюсь положить этому конец. Прямо сейчас.
Он раздевался прямо у нее на глазах, и Руне становилось жарко.
– Чему ты хочешь положить конец?
– Нелепой идее, будто ты мне отвратительна.
– Но я и правда тебе отвратительна. – Она упрямо встретила взгляд темных глаз. – Ты сам так сказал.
– Что? – Пальцы его замерли на верхней пуговице рубашки. – Когда?
Руна приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Эдмунд двигался в их направлении.
Она поспешно закрыла дверь.
Схватив Гидеона за руку, ведьма потащила его мимо шкафов в другой конец библиотеки, где их разговор будет не так слышен из коридора.
– В тот день, когда отправил меня на очистку, – прошептала она и потянула его в проход между стеллажами. – Ты сказал, что не знаешь, что тебе отвратительнее: что я ведьма или что ты попался на мой обман.
– Руна.
Он замер, вынуждая и ее остановиться, и уставился в потолок, будто умоляя высшие силы даровать ему терпение.
Руна отпустила его руку.
– Ты предала меня самым ужасным образом. – Он наконец посмотрел ей в глаза. – Я только что узнал, что ты преступница, за которой я гонялся два года, не говоря уже о твоей тайной помолвке с моим братом. Ты разбила мне сердце! Ты сказала, что мне никогда не стать таким человеком, как Алекс!
– Потому что ты отправил меня на верную смерть! – яростно зашептала Руна. Она всем телом повернулась к нему и отчаянно желала покончить с этим разговором.
Гидеон устало потер лицо и вздохнул.
– Справедливо.
Рука его безвольно опустилась. Некоторое время он молчал, внимательно рассматривая Руну.
– Раз уж мы обсуждаем наши взаимные обиды, позволь сказать, что мне невыносимо наблюдать, как ты соблазняешь других мужчин. Меня это просто убивает.
– Потому что это жестоко. Поняла. – Она отвернулась и уже направилась к письменному столу, подальше от двери в коридор.
Гидеон схватил ее за руку, вынуждая остановиться.
– Не поэтому.
Руна оглянулась.
– Когда я смотрю, как ты флиртуешь с ними, мне… – Из его горла вырвался низкий, отчаянный звук. – Мне хочется пойти на стрельбище и выпустить сотню обойм, представляя, что стреляю в них.
Руна воззрилась на него. Что он пытался сказать? Что он ревновал?
– Мне ненавистно было смотреть, как ты флиртуешь с Эбби. – Слова вырвались прежде, чем она успела остановиться. – И ненавистно, что ты солгал мне о ней.
Гидеон отпустил ее руку и отстранился.
– Я солгал?
Голоса в коридоре стали громче, и они оба замолчали, покосившись на дверь. Впрочем, в комнату никто не вошел, голоса стали удаляться, и Руна снова зашептала:
– Ты сказал, что Эбби – старая знакомая, но ведь это неправда. Она значит для тебя куда больше.
Гидеон помрачнел. Весь его вид свидетельствовал о надвигающейся буре.
– Это тебе Уильям сказал?
Ей так и хотелось заорать: «Тот Уильям, который шпион?» Вот только Гидеон не знал, что она подслушала их разговор, так что Руна намеревалась и дальше держать его в неведении.
– Уильям видел, как вы с Эбби вместе пошли к нам в каюту. Вдвоем. Зачем так делать? Значит, ты собирался… – Она прикусила губу и не договорила.
– Что собирался? – проворчал Гидеон.
Руна сжала руки в кулаки и окинула его мрачным взглядом.
– Ты мне скажи.