Гидеон сделал шаг к ней. Руна отступила.
– Поцеловать ее? – Его голос рокотом разнесся по проходу. Он продолжал наступать, а Руна продолжала пятиться. – Разжечь былое пламя? Ты это хочешь услышать? – Казалось, мысль об этом приводила его в ярость. Руна понятия не имела почему. Почему он так злился насчет ее романтических отношений, а она не могла расспросить его в ответ?
Руна наткнулась на стол – он оказался прямо за ее спиной. Гидеон припер ее к стенке.
– Хочешь знать? Ладно. – Он придвинулся еще ближе, заполонил собой все пространство. – Да. Я поцеловал ее.
Мысль об этом – о том, как его губы коснулись губ Эбби, – ранила Руну подобно выстрелу в сердце.
И ведь в этом не было никакого смысла.
Гидеон намеревался убить всех ведьм, которых она явилась спасти. Даже сейчас он плел против нее интриги. Он был бессердечным извергом. Пусть Эбби забирает его себе!
Вот только сердце Руны отказывалось следовать голосу разума. Казалось, ее чувства и логика были кораблями, плывущими в противоположных направлениях.
А сердце ее и вовсе давно отбилось от рук.
Гидеон, казалось, ждал от нее очередной язвительной реплики. Как будто они кружили по боксерскому рингу и он хотел, чтобы она снова ударила. Вот только отвечать не имело смысла. Он только что выиграл, признавшись в поцелуе.
Руна коротко кивнула, давая понять, что хочет выбраться с «ринга». Что с нее достаточно этого разговора. Девушка попыталась протиснуться между Гидеоном и столом. Если Эдмунд наконец-то ушел, пора искать ребенка.
– Мы не закончили. – Гидеон хлопнул ладонями по столу, удерживая Руну на месте, не давая сбежать. – Я вынужден был наблюдать, как ты целуешься с этим идиотом принцем. Думаешь, мне весело было?
Это он про Сорена?
Но ведь то было совсем другое дело!
Руна даже не попыталась вырваться из клетки его рук.
– Думаешь, мне нравилось целоваться с Сореном?
Гидеон возвышался над ней, его лицо было в нескольких дюймах.
– С тобой так просто не скажешь.
Он что, считал, что ей нужен Сорен Норд?
Глупец.
– Я все это ненавидела. – Слова оставляли во рту привкус пепла. – Я целовалась с ним, потому что была вынуждена.
Разве это было не очевидно?
Видимо, нет. Гидеон не видел в Руне девушку, которая борется за выживание. Для него она была аристократкой, привыкшей получать все, что пожелает. Ведьмой, подчинявшей людей своей воле.
– Ты понятия не имеешь, что мне пришлось делать, чтобы выжить, – произнесла она.
Гидеон посуровел.
– Вообще-то имею.
Из-за Крессиды, сообразила Руна. Гидеон долгое время находился в полной зависимости от королевы. Ему тоже многое приходилось делать, чтобы выжить.
– Я знаю, что, если человек постоянно живет во лжи, его это уничтожает, – заметил он.
Глаза у Руны защипало. Она отвела взгляд, но, видимо, недостаточно быстро, и Гидеон успел заметить ее слезы. Затянутая в перчатку рука коснулась ее щеки, он повернул ее лицо к себе. Руна отчаянно старалась сдержаться, не податься навстречу прикосновению.
Большим пальцем Гидеон огладил ее щеку, проследил точеную линию скул. До чего несправедливо, что одно его прикосновение заставляло ее мечтать о большем.
– Руна, правда в том… – Он сглотнул. – Я целовал Эбби… и все это время хотел, чтобы на ее месте была ты.
Что?
Руна нахмурилась.
– Тогда почему ты пришел в такой ужас, когда поцеловал меня?
Рука Гидеона опустилась на ремень ее брюк. Он поддел пальцем шлевку и притянул девушку ближе, склонился. Его дыхание овевало шею Руны.
– Можно продемонстрировать?
У Руны зашлось сердце. Она покосилась на дверь в конце комнаты.
Надо проверить коридор.
Но не двинулась с места.
У Гидеона было ужасное свойство: рядом с ним она чувствовала себя неуязвимой. Как будто могла выбраться из любой, даже самой опасной ситуации. Впервые Руна ощутила это, когда, еще будучи Багровым Мотыльком, раз за разом обводила его вокруг пальца, когда ей удавалось его перехитрить. Теперь она чувствовала то же самое, но ситуация разительно отличалась.
Скоро Эдмунд обнаружит, что гостиная пуста, и бросится их искать. Но все это было неважно, ведь Гидеон был рядом с ней, и, пока они действовали как одна команда, Руна была способна на все.
До чего иррациональная, безумная мысль.
Она пугала и восхищала одновременно.
Взгляд Руны скользнул к его губам.
– Покажи.
Губы Гидеона нашли ее, и она ответила. Поцелуй вышел яростным, Руна чувствовала, как горит кровь. Рука Гидеона скользнула ей на поясницу, притягивая ближе. Внутри разгоралось всепоглощающее, жадное пламя. Гидеон целовал ее так, будто собирался захватить в плен, – снова и снова, ясно давая понять, насколько далек он от отвращения.
Поцелуи становились отчаянными, как будто от них зависела жизнь обоих, как будто им не надо было дышать. Обхватив Руну за талию, Гидеон усадил ее на стол, и девушка ощутила бешеный стук собственного сердца. Когда Гидеон встал между ее ног, сливаясь с ней в единое целое, из горла Руны вырвался низкий, довольный звук.
Она была готова дать этому парню все что угодно, лишь бы он никогда не останавливался.
«Я обречена, – осознала она. – Гидеон Шарп станет моей погибелью».
Не разрывая жадный поцелуй, он взял ее за руку и положил ладонь себе на грудь, под расстегнутую рубашку. Повел выше, к шраму. Руна чувствовала под пальцами вздувшуюся кожу. Много лет назад Крессида заклеймила его, как будто он был каким-то животным, и теперь клеймо горело под ее ладонью, становилось все теплее.
Как горячо.
Чем горячее была кожа, тем больше застывал Гидеон, тем больше каменел под ее рукой. Прямо как в тот раз, когда поцеловал ее на борту «Аркадии».
Только теперь Руна поняла, в чем дело.
Ему было больно.
Руна пыталась отстраниться, но он удерживал ее, пришпилил к столу. Хотя что-то явно было не так (и она это прекрасно понимала), Гидеон обхватил ее за бедра, притянул еще ближе, будто не хотел отпускать.
А может, не хотел, чтобы она отпускала его.
– Руна… – Он наклонил ее, опуская спиной на стол. Больше всего на свете Руне хотелось перевести все в горизонтальную плоскость и продолжить. Вот только Гидеон дрожал всем телом, будто пытался сдержать мучительную боль.
– Гидеон. Подожди. – Она уперлась обеими руками ему в грудь. – Что не так? Мне кажется, я… причиняю тебе боль?
Ее слова будто развеяли чары. Либо так, либо Гидеон попросту не мог больше выносить боль. Он вырвался из ее объятий, шатаясь, отступил. Клеймо горело на груди как раскаленный уголь, просвечивало через белую рубашку. Как будто к его коже только что приложили железо.
Руна судорожно выдохнула.
Что Крессида натворила?
Гидеон врезался в книжный шкаф, схватился за край, пытаясь устоять на ногах. Его била дрожь.
Руна оттолкнулась от стола. Ей хотелось подойти к нему, но она не знала, стоит ли.
– Это проклятье, – произнес он. – Вот почему я поцеловал Эбби. Хотел узнать, кто его пробуждает, любая девушка или только… ты.
Руна открыла рот, но ни единого слова не сорвалось с губ. Я.
– Это происходит, когда я прикасаюсь к тебе. Кожа к коже.
Кровь гудела у нее в ушах.
– Только я?
Он кивнул.
У руны закружилась голова, она схватилась за стол в поисках опоры.
– То есть мы с тобой… мы никогда не сможем…
Он покачал головой.
Никогда.
Слово гремело подобно эху в пустой пещере.
Руна оттолкнулась от стола и заходила по комнате. В груди поднималась буря эмоций, и девушка отчаянно сжимала кулаки.
Гидеон, нахмурившись, наблюдал за ней, и на лице его читались самые противоречивые чувства.
Руна хотела убить Крессиду голыми руками. Как могла она так поступить? До чего жестоко.
Эгоистичная часть Руны шептала, что теперь она никогда не будет с Гидеоном.
Не то чтобы у нее были шансы его заполучить. Она не могла быть с Гидеоном, это невозможно.
Вот только я не вызываю у него отвращения.
А еще ему ненавистно было наблюдать, как она флиртует с другими.
И он только что цеплялся за Руну так, будто она была спасательной шлюпкой в шторм.
Руна остановилась. Вздернув подборок, она глубоко вздохнула. Выдохнула. И приняла решение.
Если есть способ разрушить это проклятье, я его найду.
Глава 34Руна
Ты в порядке? – Послышался позади нее голос Гидеона.
В порядке ли она?
Да она просто в ярости.
Они шли по коридору третьего этажа, заглядывая в открытые двери, и искали детскую. Эдмунда давно и след простыл, и, скорее всего, он уже заметил их отсутствие. Надо было поторопиться.
Ноги у Гидеона были гораздо длиннее, чем у Руны, а значит, и шаги тоже шире, но она с таким ожесточением маршировала по коридору, что он едва догнал ее.
– Ты расстроилась? – спросил Гидеон.
– Из-за чего расстроилась?
– Что из-за проклятья мы не сможем быть вместе?
Быть вместе.
Как будто существовал хотя бы призрачный шанс, что он этого хотел.
Такая мысль была подобна искре, из которой в душе у Руны разгоралось пламя – пламя, согревающее изнутри.
– С чего мне расстраиваться? – Она смотрела строго перед собой, опасаясь, что Гидеон прочтет по ее взгляду истинный ответ. – Мы бы и без твоего проклятья никогда не были вместе. – Она даже не замедлила шаг. В коридоре оставалось всего три двери. – Ты ведь охотишься на таких, как я, забыл?
Ты охотишься на нас даже теперь. И только делаешь вид, что помогаешь мне, потому что тебе надо убить Крессиду, разгромить ее армию и уничтожить наследника Роузбладов.
Гидеон коснулся ее руки, вынуждая остановиться. Посмотрел Руне в глаза.
– Когда мы были на «Аркадии», – начал он, не сводя с нее пристального взгляда. – Ты сказала, что вышла бы за меня, если бы я предложил.