– Да! Скарсгард слушает! – выкрикнул тревожно Георг.
– Очнулась, ваша светлость! – сообщил радостный голос управляющей. – Леди Каролайн очнулась!
– Понял, сейчас буду!
Внутри словно зажёгся свет ста тысяч солнц, и магнитом потянуло домой. Там – она! И её синие, как озёра, глаза, которые так хотелось увидеть вновь.
– Пришла в себя? – с волнением переспросил Фишер.
– Пришла. Всё, я уехал.
Георг развернулся и стремительно зашагал к экипажу, который ждал у крыльца.
На сердце горела злость. Гарольд! Алексия! Каролайн! – все они строили ему козни, но какое место в этом осином гнезде отводилось чужачке, которая ждала его дома?! Несомненно, она как-то замешана во всём, и теперь, когда она пришла в себя, он её допросит и всё выяснит! Она ему всё расскажет! Но сперва, конечно, он поблагодарит её за спасение принца Эдварда…
Только бы допросами и разговорами не усугубить её состояние… Она ещё очень слаба… Шесть дней была на грани гибели! Такая бледная, хрупкая… Но как она его целовала! Никогда он не видел от женщины ответных поцелуев – так у них в обществе не принято, и потому он не мог их забыть. Нужно её порадовать. Хорошие эмоции помогают поправиться, а силы ей понадобятся – ей рожать ему детей, хочет она того или нет.
– Останови у цветочного! – приказал Георг возничему.
17
– Это вам, – генерал Скарсгард протянул мне огромнейший благоухающий букет роз: – Я хотел поблагодарить вас за то, что спасли принца Эдварда, – мужчина прочистил горло и отёр пальцами глаза – похоже, до сих пор переживал за мальчика.
– Спасибо, – искренне улыбнулась я, вдыхая приятный свежий аромат.
От сердца отлегло. Думала, он мне приговор сейчас объявит и к инквизитору отвезет, а тут вон, благодарности посыпались и роскошные букеты. Как приятно!
– Я не могла допустить, чтобы ребёнок погиб, – проговорила я, вспомнив обрывки случившегося.
Мне было страшно. У меня открылся дар, благодаря которому я могла исцелять! Это поистине удивительно! Но, кажется, теперь у меня из-за этого большие проблемы, ведь никто не знает, откуда взялся этот дар. В том числе и я!
– Вы представить не можете, насколько я вам благодарен, – добавил Скарсгард, пристально глядя мне в глаза.
– Да, в благодарность вы меня даже заковали, – я улыбнулась и шутливо ткнула генералу в грудь тяжёлыми кандалами.
– Так нужно, дорогая, – проговорил генерал, поцеловав мне кончики пальцев на обеих руках.
Он глядел на меня, как на вкуснейшее пирожное, которое вот-вот съест. По телу волнами пробегала дрожь.
И зачем я только подсунула ему руки!
– У вас здесь есть всё, что требуется? – произнёс Георг, оглядевшись в комнате. – Еда нравится? Что вы любите? Я прикажу доставить. А то у нас, наверное, необычное для вас меню.
– Меня только что замечательно накормили, всё понравилось, – сказала я. – Спасибо.
Я и сама не могла свести с него взгляда. Сияющий, красивый, мужественный! Просто шикарный. Таких в моём мире экземпляров просто нет в природе.
– А чувствуете себя как? Болит? – генерал указал взглядом на мою грудь.
В ответ внутри что-то вспыхнуло и закололо. Но не магический источник. А сердце! Ещё один такой взгляд, и я самовоспламенюсь!
– Болит… и страшная слабость… – вздохнула я, опустившись на подушку.
Я чувствовала себя нормально: грудь, в том месте, где раньше болело на разрыв, теперь лишь совсем немного поднывала – я даже почти не обращала внимания. Однако, я осознавала, что жалобы на плохое здоровье могут дать мне отсрочку и позволить осмотреться в новом мире.
– Тогда зачем вы вставали? – генерал строго поглядел на меня кивнул на окно. Мрачно-суровый взгляд вернулся к хозяину.
– Эм… Я услышала, как Эдвард заплакал и выглянула посмотреть.
– Мне доложили, вы поругалась с принцессой Лилианой и оскорбили её, – строго продолжил “супруг”.
– Я?! Вообще-то это она толкнула мальчика, я сделала ей замечание, после чего она стра-а-ашно обиделась!
– Нельзя ругаться с принцессой. Не перечьте ей больше!
Я разозлилась и сжала кулаки под одеялом. Нашёлся тут командир! Защищает не свою жену, а взбалмошную девчонку!
– Если Лилиана нажалуется своей тётке, – смягчил тон генерал, увидев негодование на моём лице, – то та немедленно прискачет и устроит скандал, и Эдварда у меня заберут! А я отвечаю за него, он Наследник убитого императора – моего близкого друга.
Выражение лица генерала было очень строгим, как у преподавателя, но он не желал мне зла. Наоборот, казалось, хотел доступно объяснить.
Я вспомнила, как Георг страдал над бездыханным телом мальчика, и моё сердце охватило сочувствие.
– Ладно, – кивнула я, не желая обострять конфликт. – Постараюсь больше не нарываться.
– Спасибо.
Скарсгард поцеловал меня в лоб и, отстранившись застыл, долго и пристально глядя на меня.
Как же неловко, когда он так глядит… Сердце в груди замирает, готовое сорваться в пропасть.
Одеяло съехало с моих плеч, открыв ключицы… Но мне вдруг стало всё равно – я не могла отвести взгляда от мужчины, утопая в сером бархате его глаз, вдруг ставших такими тёплыми…
В памяти вспыхнуло воспоминание о нашем поцелуе на свадьбе и о страсти, которая охватила нас в ритуальной комнате. В животе разлилось сладкое волнующее чувство.
Генерал Георг Скарсгард сидел передо мной и одним своим присутствием сводил с ума. И судя по его участившемуся дыханию – я его тоже.
Мужские пальцы мягко коснулись моей щеки и медленно, изучающе спустились вниз, к губам. Я вздрогнула и затаила дыхание. Подушечка его большого пальца легла мне на рот, и я невольно приоткрыла губы, впуская его внутрь и обволакивая языком.
Не дышала… 18
Георг резко вздохнул, поднялся и поправил мундир. Вид его был мрачнейшим, будто он съел целый лимон.
– Я не должен, – пробормотал он себе под нос и развернулся ко мне: – Набирайтесь сил… как только окрепнете, мы сперва поговорим!
Слова прозвучали, как приговор. Разговор, видимо, будет очень серьёзным…
Генерал снова поправился, провёл пальцами под ремнём убирая складки с мундира и двинулся к дверям не очень ровной походкой. У порога остановился в задумчивости.
Да что с ним такое? Неудовлетворение физиологических потребностей или… тяжёлая внутренняя борьба?
Тут в комнату влетела госпожа Фридрихсон, и они с генералом чуть не столкнулись.
– Это что? – строго спросил Скарсгард, указав на шкатулку в руках женщины.
– Подарок от леди Алексии за спасение племянника, ваша светлость. Можно передать леди Каролайн?
– Почему мне не доложили?! Никаких подарков! – Генерал забрал шкатулку и кивком велел госпоже Фридрихсон отойти с дороги.
Скарсгард взялся за дверную ручку, и ладонь его заволокло густым чёрным дымом. Тёмное облако разрасталось, и из него вырывались всполохи, похожие на маленькие молнии. А затем всё мгновенно пропало, возвращая прежний вид и двери, и руке генерала.
– В комнату к леди Каролайн больше никто не войдёт без её позволения, – сказал генерал, строго поглядев на управляющую. – Дорогая моя, тебе нужно лишь ответить на вопрос “можно ли войти” да или нет. Здесь ты в полной безопасности.
– Спасибо, – кивнула я осторожно.
Кажется, меня заточили в камере… Хорошо хотя бы, что здесь есть удобства и кровать.
В дверном проёме показался Эдвард, с любопытством глядевший на меня, а с ним рядом оказались две большие мохнатые собаки: рыжая и белая. Мальчик застенчиво стоял у двери, а собаки решили нагло ввалиться в комнату, но путь им преградила невидимая стена. Пёсики даже стали скрести лапками и жалобно скулить.
– Лаванда, Персиваль, прекратить! – приказал генерал. – Ну-ка гулять! Идите, я сказал!
Собаки виновато пригнули ушки и прижались носами к прозрачной преграде. Умные глаза сделались большими – это выглядело очень мило и в то же время смешно. Если сначала псы мне не понравились, когда я увидела их на прогулке с Эдвардом, то теперь я поняла, что они милейшие и добрейшие звери.
– Пусть войдут, не прогоняйте их, ваша светлость! – улыбнулась я. – Какие у них красивые имена!
Собаки чуть не упали, когда невидимая преграда пропала с их пути, и устремились ко мне, дружелюбно виляя хвостами.
– Эдвард, привет! Ты тоже можешь войти, – сказала я, но мальчик не пошевелился, продолжая стоять в стороне.
– Очень странно, что они вас признали, – хмыкнул Георг, подозрительно глядя на собак.
– Что же в этом странного? – проговорила я, подставляя собачкам руки, которые они принялись лизать. Собаки как будто улыбались мне, и я гладила их и чесала за ушами. – Во мне ведь ваше родовое плетение?
– Далеко не всем членам моего рода Лаванда и Персиваль дают себя погладить, а руки вообще никому не лижут, даже мне.
– Ревнуете? – усмехнулась я.
Генерал отрицательно покачал головой, глаза его сияли восторгом. Видела, видела я, что ему понравилось, что его собаки меня приняли!
– Ладно, поздоровались и хватит. Лаванда! Персиваль! Ко мне! Эдвард… – генерал присел перед мальчиком, – хочешь, я покажу тебе саблю, которой дрался с ледяными великанами в походе с твоим отцом?
Глаза ребёнка заинтересованно вспыхнули и ротик приоткрылся, но он сдержанно ответил: “Нет”.
– Приятно видеть, что вы идете на поправку, леди Каролайн. С вашего позволения, – Эдвард коротко поклонился мне и зашагал дальше по коридору.
Скарсгард поднялся, негодующе встряхнув головой. Я заметила, что он в растерянности. Отношения с Эдвардом у него не ладятся.
– Он почему-то недолюбливает вас? – спросила я мужчину.
– Он злится, что я не спас его отца, – ответил генерал.
Забрав подаренную Алексией шкатулку, генерал ушёл, Персиваль и Лаванда побежали за ним.
Всё-таки было очень интересно, что за подарок мне прислали, и почему мне нельзя было его получить!
– Госпожа Фридрихсон, подайте в кабинет настойку Гэрха, – приказал Скарсгард уже из коридора.