— Сейчас увидим кое-что интересное! — за спиной послышался голос Монфора.
— Хоть бы намекнули, к чему готовиться, — обернулась я к пожилому лорду.
— Да, барон, вы умеете заинтриговать, — хихикнула одна из дам, раскрывая веер — Ах, какая жара в этой Найлирии, поскорей бы разделаться с официальной частью помолвки и отправиться в прохладные залы дворца.
Я вовсе не разделяла ее мнения, но в полемику вступать не стала, разглядывая лица гостей в ожидании появления принцессы Линель. И вдруг… С противоположной стороны, прямо напротив нас стоял…
— Это же…
— Райдер, я вижу.
Почувствовала, как маг сильнее стискивает мою руку. Я знала, что лорд Айтэн Райдер покинул берега Аверлении раньше нас. Его миссия закончилась, и найлириец вернулся на родину. Сердце наполнилось тревогой. Я верила Брендону, и если он считает, что Райдер причастен к происшествию на корабле — значит, так оно и было.
— Вы знаете лорда Райдера? — удивленно переспросил Монфор, — Ах, да. Вы наверняка встречались в Аверлении. Давненько я его при дворе не видел, а его очаровательную сестру и подавно.
Колючий, неприветливый взгляд Райдера царапал битым стеклом, что же касается юной девушки рядом с ним, то она, напротив, выглядела счастливой. Изящная, хрупкая, младшая сестра была невероятно похожа на своего брата.
— Леди Айтэ. После смерти родителей Райдер стал ее официальным опекуном, и так вжился в роль, что запрещает бедняжке выходить в свет, — делился местными сплетнями барон, — Айтэ еще год назад достигла брачного возраста, все ждали ее появления осенью, на первом балу, открывающем сезон, но Райдер воспротивился. Поговаривают, он сжег все приглашения и сам перестал выходить в свет Тем удивительнее наблюдать сегодня брата и сестру вместе на королевской помолвке.
Айтэ… красивое имя, и невероятно идет этой юной леди. Она словно распустившаяся роза, свежа и хороша собой. Уже не ребенок, но еще и не женщина. Прелестное создание. Пухлые розовые губки изогнулись в веселой улыбке, обнажая ряд жемчужных зубов. Райдер наклонился к ней и смех, похожий на перелив колокольчика, растаял. Айтэ покорно опустила голову.
Вот же… гад. А я еще с ним танцевала…
Тогда это казалось чем-то волшебным — первый бал, исполнение мечты… Сейчас же хотелось поскорее забыть об этом.
И чего он так злится на бедняжку? Вон как побледнела вся, осунулась, явно же что-то грубое ей сказал. Мерзавец…
Наконец появилась принцесса, и я тут же позабыла о Райдере. Бледно-зеленое платье волнам шифона спускалось вниз, заканчиваясь каскадом длинного шлейфа. Волосы девушки были распущены, ни одной шпильки или украшения, только блики от солнечных лучей, струящиеся по густым локонам.
Линель остановилась под аркой. Все присутствующие замерли, когда над ее головой появилось ярко-голубое мерцание. Ее высочество, безусловно волновалась, но ни одним жестом не выдала терзавшего смятения. Свечение между тем усилилось, яркая вспышка и свет распались на огоньки. Крошечные точки, цвета морозного неба заискрились, превращаясь в бутоны цветов. Тишину пронзила тихая песня. Сперва еле слышные, девичьи голоса становились громче с каждой секундой. Цветы медленно кружились в воздухе, сливаясь в танце с мелодией невидимого хора.
Секунда… другая… мир вокруг замирает, голубые бутоны растут, становясь просто огромными, раскрывают сверкающие лепестки и опадают вниз. С земли уже поднимаются не цветы, а девушки невиданной красоты. Полупрозрачные одежды не в силах скрыть наготу совершенных тел.
— Лесные нимфы! — восклицает кто-то с придыханием.
Так вот они какие, эти волшебные создания! От очарования и восхищения перехватывает дух. Девы берутся за руки, пускаясь в хоровод вокруг принцессы. Они танцуют под волшебные звуки зачарованной песни. Одна из нимф останавливается, в руках у нее появляется венок из лилий, которым она украшает голову Линель. Принцесса счастливо улыбается, и я вместе с ней. Момент поистине завораживающий, но неожиданно все меняется. Цветы в венке вянут, чернеют нежные лепестки, нимфы плачут, заламывая руки! Совершенные тела растворяются в воздухе — лишь еле заметная голубая дымка напоминает о чуде.
— Так и должно быть? — ошарашенно спросила я, повернувшись к барону Монфору.
— Тридцать лет назад все было куда веселее, — прошептал он, побледнев.
Глава 19
От ее улыбки теплело на душе — словно прикосновение солнечного луча к озябшей коже. Ему хотелось тянуться к этому свету, согреться самому и согреть ее — если ей хорошо — то ему и подавно, только бы видеть радость в голубых льдинках глаз, слышать мелодию родного голоса. Быть рядом, зарыться лицом в русые волосы, вдохнуть аромат роз… Всего этого мучительно хотелось — сердце, сжимаясь, вздрагивало, мучаясь от тоски.
Он знал, как Изабель любила розы. Однажды не удержался, положил на ее подушку цветок. Уже на следующий вечер от возлюбленной явился ответ — жена на цыпочках прокралась в его спальню и оставила на одеяле яблоко — она знала, как он их любил.
— Изабель? — тень беспокойства глубокой морщинкой пролегла между бровей.
После фиаско на королевской помолвке всем было не по себе. Что это было: знак, дурное предзнаменование? Лесные духи всем женщинам рода давали свое благословение — ритуал, которому следовали на протяжении нескольких веков. Но возможно, дело в том, что Линель не принадлежит к королевскому роду Найлирии? Слабое утешение для перепуганной принцессы. Но девчонка молодец, держится с достоинством, несмотря на юный возраст. Из Линель выйдет хорошая супруга правителя.
— Надеюсь, это не означает, что они не смогут пожениться? — прошептала Изабель на ухо Брендону.
— Мы же не знаем местных обычаев, может, все произошедшее означает вполне мирные вещи, — ответил он.
Откровенное вранье, если честно, но ему так не хотелось, чтобы жена не огорчалась.
— Пойдем со мной.
Он увлек ее в беседку, притаившуюся в тени раскатистого дуба, подальше от переговаривавшихся в полголоса гостей и лакеев, суетившихся вокруг-туда, где они, наконец, могли остаться наедине.
— Брендон.
— Да?
— То, что произошло — не случайность, ведь так? Принцессе грозит опасность?
— Не переживай — весь двор на страже ее безопасности. Жених не отходит ни на шаг, к тому же наведена сильная магическая защита. Поверь, даже комар не приблизится к ее высочеству без ведома стражи.
— А что, если… — Изабель заговорщицки понизила голос. — Если это будет зачарованный комар?
— Зачарованный?
— Ну да… боевой комар… тфу ты… Брендон, ну ты меня понял. И я имею в виду колдовство. Если на ее высочество, к примеру, наведут порчу?
— Теоретически такое возможно, но на практике при наличии такой бдительной охраны провернуть подобный фокус будет очень сложно. Для подобного риска должны быть веские причины…
— Так хочется, чтобы союз Найлирии и Аверлении был долгим и плодотворным, и ничего не омрачало дружбу наших стран.
— Тебе нравится в Найлирии, да?
— Очень, — с воодушевлением отозвалась она. — Здесь круглый год сияет солнце и вечное лето, что может быть чудесней?
— А как же другие времена года? Зима? Разве не здорово кататься на санях, лепить снежного эльфа?
— Зима… — тихо протянула Изабель. — Сани. Снежный эльф? — Девушка на секунду улыбнулась, но тут же, помрачнев, продолжила. — Счета за дрова, расходы на теплые ботинки и одежду для Люка, дорогие продукты и пустая кладовая… Я плохо справлялась со всем этим…
— Но ты не опускала руки — вот что главное. Твоя семья гордится тобой, а я…
Он замолчал. Дыхание перехватило — так сильно захотелось прижать к себе эту хрупкую девушку, защитить от всех невзгод. Изабель — наивная, добрая, удивительно искренняя…
Маг не сдержался — воздух пронзила рябь, пространство дрогнуло, рождая иллюзию. Пушистые хлопья снега россыпью сверкающих кристаллов медленно падали с резного потолка круглой беседки — кружась, снежинки ласково касались кожи, мерцающим кружевом укрывая волосы и аквамариновый шелк платья.
Девушка смеялась, подставив снегопаду раскрытые ладони, а когда снежинок в них набралось достаточно много — подкинула вверх и закружилась, широко раскрыв голубые глаза, стараясь запомнить это мгновение навсегда.
Повинуясь минутному порыву, кинулась магу на шею, обвила руками и… застыла, испугавшись собственной смелости. Брендон напрягся, дыхание сбилось, отпустить ее от себя в тот момент оказалось нестерпимо трудно. Он прижал любимую к себе — крепко, порывисто.
Вначале легкое, почти невесомое прикосновение к подрагивающим губам — нежно, словно пробуя поцелуй на вкус. Она не сразу, но все же отвечает, отдавшись сладкой истоме, чувствуя, как их сердца бьются в унисон, сгорая в безумном огне.
Жадно, захлебываясь, мужчина пил ее дыхание, словно путник, изнывающий от зноя среди бескрайней пустыни. Изабель — родник, благодаря которому хочется жить, хочется мечтать и верить лучшее, хочется…
Он не сразу почувствовал упирающиеся в грудь настойчиво-возмущенные кулачки, а когда понял, в чем дело — наступило болезненно-острое разочарование.
— Мы не должны…
Да почему? К демону приличия, он больше не может ждать!
— На нас смотрят слуги, — Изабель смущенно поправляет волосы.
С каким удовольствием он бы вытащил все шпильки и распустил эту дурацкую пирамиду! Увидеть, как ее локоны темным золотом рассыпаются по плечам, коснуться волос кончиками пальцев.
— Да, ты права, — дыхание тяжелеет, он отворачивается, скрывая взгляд потемневших от страсти глаз.
Во дворец они идут рука об руку, словно степенная супружеская чета, только легкий румянец на щеках Изабель выдает внимательным зрителям причину небольшой задержки.
Заключительная часть королевского праздника проходит безукоризненно, но слухи и перешептывания призраками витают в кулуарах дворца.
Гости разъехались довольно поздно, когда верхушки деревьев уже начали окрашиваться в розовое зарево заката. Лорд Айтэн Райдер откланялся одним из первых — суровый брат даже не позволил свое