Бак и в самом деле никак не мог оправиться от потрясения после ее ухода вместе с капитаном Рейнолдсом.
«Молодец, Энни», – с улыбкой отметила про себя Брайони. Она справлялась со своей ролью с такой легкостью, словно поклонники осаждали ее годами, и, конечно же, ей удалось поставить Бака на место. Если сегодняшний вечер не научит его относиться к ней по-другому, то ему уже ничто не поможет. Браво, Энни!
Лукаво улыбаясь, Брайони обратилась к отцу Энни, не обращая на Бака внимания. Взяв Сэма Блэйка под руку, она повлекла его за собой.
– Мистер Блэйк, с вами хотел поговорить судья Гамильтон. Последний раз я видела его во дворе вместе с Фрэнком и Эдной Биллингс. Почему бы нам не отправиться на поиски?
– Конечно, мисс Хилл. К тому же мне не повредит немного свежего воздуха. Здесь, в вашей гостиной, становится тесновато, – заметил он и многозначительно посмотрел на Бака.
Молодой ковбой остался один среди веселящихся гостей. Сжимая кулаки, он разглядывал смеющиеся глаза Энни, пышные мягкие волосы, со злостью отмечал соблазнительные изгибы ее груди и бедер, уязвленный тем, что никогда прежде не подозревал об их существовании. Но сегодня вечером в этом проклятом платье, облегающем каждый дюйм ее тела… Бак тихо выругался и, нахмурившись, вышел из комнаты, не в силах наблюдать за спектаклем, который там разыгрывался.
Вскоре подали ужин, и Бак получил возможность забыться за роскошным пиршеством. На столе были кукурузные тортиллы с соусом чили, устрицы, запеченные в тесте, пирожки с мясом и красным перцем, с цыпленком, помидорами и чесноком, седло барашка в желе из черной смородины, жареная индейка с черносливом, огромные сочные куски жареной говядины, полные до краев миски тушенных с приправой черных бобов. Десертом явились свежие фрукты и торты с различными ягодами, поданные вместе с крепким кофе и полудюжиной бутылок лучшего бренди из погреба Уэсли Хилла. Однако вопреки обыкновению Бак Монро не выказывал своего обычного аппетита. Рассеянно ковыряя вилкой еду на тарелке, он то и дело непроизвольно бросал взгляды в сторону девушки в шелковом розовом платье. Брайони, сидевшая между Роджером Дэйвенпортом и Мэттом Ричардсом в огромной со вкусом обставленной столовой, с удовольствием отрешилась от собственных проблем, наблюдая за триумфом Энни.
Тем не менее у нее было мало времени, чтобы размышлять об Энни и Баке. Едва закончился ужин, как начались танцы. Партнеры буквально осадили Брайони, совершенно не оставляя возможности передохнуть, поэтому она была рада, когда Роджер продел свою руку ей под локоть и предложил прогуляться по апельсиновому саду. Мэтт стоял поблизости, и Брайони знала, что это рандеву не пройдет незамеченным. Она обольстительно улыбнулась и быстро ответила:
– О да, Роджер, с огромным удовольствием!
Луна заливала все вокруг бледным светом. Молодые люди под руку направлялись к чернеющей массе деревьев впереди. Стояла тихая, жаркая, безветренная ночь, звезды поблескивали в глубоком черно-синем небе Аризоны. Рука Роджера легла на талию Брайони. Едва они оказались под апельсиновой сенью, он притянул ее к себе и начал лихорадочно целовать, тиская руками груди девушки. Брайони возмущенно и в то же время пристыженно вырвалась. В этот вечер она действительно поощряла Роджера, но вовсе не собиралась прямо здесь заняться с ним любовью.
– Нет, Роджер, пусти меня!
– Пожалуйста, Брайони, почему ты отказываешься? Ты ведь любишь меня, я знаю, любишь. Я уже начал было сомневаться, что между нами может что-то быть, но этот вечер все переменил. Теперь я вижу, что ты потеплела ко мне. О, дорогая, я так счастлив! Ну когда же мы поженимся?
Знаешь, у меня есть замечательная идея. Почему бы тебе не уехать завтра в Сан-Франциско вместе со мной? Ты могла бы уложить вещи, как только разъедутся гости.
Брайони удивленно посмотрела на него:
– Роджер, да ты с ума сошел! Ты что, не понимаешь, что я владелица ранчо? На моем попечении скот, недвижимость. Я не могу так просто собрать вещи и уехать, даже если бы очень хотела!
В ответ Роджер весело засмеялся и восторженно поцеловал ее.
– О, Брайони, ты прелесть! Но неужели ты не понимаешь, что, становясь твоим мужем, я беру на себя заботы обо всех подобных деталях? Я все улажу. Вот увидишь, милая, как только ты станешь моей женой, тебе больше не придется утруждать свою очаровательную головку такими сложными проблемами.
Брайони едва удержалась от раздраженной реплики по поводу такого снисходительного отношения к себе, но в конце концов Роджер был так воспитан и не мог вести себя иначе. Она не должна винить его за это. К тому же ее поведение сегодня вечером не только давало Роджеру все основания для подобного оптимизма, но и позволяло половине штата ожидать их скорой помолвки. Брайони очень надеялась, что и Мэтт Ричардс окажется в этой половине. Однако в отношениях с Роджером ей необходимо было расставить все точки над i чем быстрее, тем лучше. Девушка вздохнула.
– Прости меня, Роджер. Кажется, я выпила слишком много вина сегодня вечером и поэтому вела себя недостойно. Я хочу извиниться перед тобой, если дала тебе повод надеяться… думать… Роджер, если честно, я не собираюсь за тебя замуж и никогда не соберусь. Я не люблю тебя, – сказала она твердо. – Я надеюсь, что мы останемся друзьями, потому что ты нравишься мне, но только не в качестве мужа. Брак между нами невозможен.
Роджер был потрясен.
– Но сегодня вечером… ты так смотрела на меня, говорила… Брайони, ты должна любить меня.
Девушка покачала головой:
– Прости меня, Роджер.
Карие глаза молодого человека гневно вспыхнули.
– А, понимаю, ты думала, что я настолько глуп, что не догадаюсь, как ты использовала меня сегодня, да, Брайони? Ты просто хотела заставить ревновать кого-то другого! Вот почему ты так самозабвенно флиртовала со мной, как… как обыкновенная продажная девка. Скажи мне, скажи, кто этот несчастный, ради которого ты так старалась? Мистер Мэттью Ричардс? Один из твоих наемных работников? – Презрение отразилось на его красивом, гладко выбритом лице. – Теперь я понял твою игру, Брайони, и сильно сочувствую несчастной жертве твоей шарады. Что ж, я сам во всем виноват. После нашей последней встречи в Сент-Луисе я должен был догадаться, что ты обыкновенная глупая девчонка. Сегодня я понял, что ты к тому же еще и хитрая обманщица. Я счастлив, что смог избежать твоих сетей, поверь мне, дорогая!
Прекрасные зеленые глаза Брайони наполнились слезами. В какой-то мере она заслужила обидные слова Роджера и сожалела о причиненной ему боли. Она дотронулась до его руки дрожащими пальцами…
– О, Роджер… пожалуйста, прости меня! Клянусь, я не люблю никого из присутствующих на этом вечере! Я не хотела ранить твои чувства. Я… я…
Брайони не нашлась, что сказать, как объяснить свое поведение, но, к удивлению девушки, ее искренность и слезы в глазах произвели на Роджера впечатление. Его лицо смягчилось, и он неуклюже, неловко похлопал ее по руке.
– Ради Бога, Брайони, только не плачь! – Роджер, очевидно, был обескуражен неожиданным отчаянием, прозвучавшим в ее голосе. – Прошу прощения, если мои слова прозвучали слишком резко. Я совершенно не понимаю твоего поведения, и, конечно же, ты задела меня, но, поскольку я так или иначе уезжаю завтра утром, мы вполне можем расстаться друзьями. – Он откашлялся. – В конце концов мы, вероятно, не встретимся больше, и я уверен, что ты испытываешь такое же облегчение по этому поводу, как и я сам. Брайони прикусила губу.
– Я бы хотела остаться твоим другом, Роджер.
– Очень хорошо, – сказал он натянуто. – В таком случае я не стану больше досаждать тебе, изливая свои чувства. Давай вернемся к гостям.
Что еще они могли сказать друг другу? Брайони ощущала подавленность, но хорошо сознавала, что не может вдаваться в дальнейшие объяснения, не подвергая опасности жизни их обоих. Поэтому она просто кивнула и в полном молчании вернулась вместе с Роджером во двор, объятый всеобщим весельем. Приблизившись к ярким огням, смеху, музыке и танцующим парам, Роджер обратился к Брайони деловым тоном:
– Думаю, лучше всего мне будет уехать сейчас же, Брайони. Честное слово, я не в настроении развлекаться. Мне нужно собираться в дорогу, все уложить, ничего не забыть. Ты ведь извинишь меня, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства?
– Конечно, – тихо ответила Брайони. И они отправились искать Фрэнка и Эдну Биллингс, вместе с которыми Роджер приехал на праздник.
Оказалось, что достойная чета тоже как раз собиралась уезжать. Очень скоро они уже прощались с Брайони и, стоя у парадного входа, благодарили ее за незабываемый вечер. Эдна Биллингс, улыбаясь и подмигивая, поскорее увела мужа в сторонку, оставляя молодых людей наедине. Брайони взяла за руку своего несостоявшегося жениха.
– Мне очень жаль, Роджер, честное слово, – сказала она мягко.
Сделав над собой усилие, он улыбнулся.
– Давай больше не будем вспоминать об этом. Я постараюсь поскорее забыть о случившемся, и ты, полагаю, тоже.
Брайони неожиданно встала на цыпочки и поцеловала Роджера в щеку.
– До свидания, желаю тебе приятного и безопасного путешествия. Надеюсь, Сан-Франциско не обманет твоих ожиданий.
– Спасибо, я уверен, что он окажется приятным и очаровательным городом. До свидания, Брайони.
– Прощай.
– Наконец-то ты одна, Брайони, – сказал Мэтт Ричардс, когда Брайони обернулась, проводив взглядом экипаж Биллингсов.
– М-Мэтт, ты напугал меня! – воскликнула Брайони, стараясь засмеяться.
– Прости. Ты выглядишь такой одинокой. Тебе, должно быть, не весело на собственной фиесте или ты теперь слишком опечалена отъездом мистера Дэйвенпорта?
Так, значит, он действительно заметил ее спектакль. У Брайони отлегло от сердца, она даже попыталась изобразить печальную улыбку.
– Боюсь, что буду сильно скучать по Роджеру. Я уже успела забыть, каким милым он может быть. Как я рада, что смогла увидеть его снова!
Мэтт кивнул с непроницаемым выражением в глазах.