Однозначно было что-то другое…
Ещё бы понять, что именно!
Никак не доходило…
Всё время казалось – вот оно, только поймай!
Но эта же мысль тут же ускользала.
Не зацепиться.
А тот, из-за кого я тут столько страдала – всё ещё близко.
Так и не отпустил.
Продолжал крепко-крепко удерживать в своих руках. Шумно дышал. Пока я сама пыталась соскрести хотя бы подобие адекватности в своих мыслях. Уткнувшись носом в его шею. Так оно просто удобнее.
И всё-таки:
– Ник? – позвала, сократив чужое имя. – А можно мне футболку? – поинтересовалась тихонько, чуть отстранившись.
Понадеялась, если перестану отвлекаться на то, какими твёрдыми ощущаются под моими пальцами его могучие плечи, как маняще видятся восемь кубиков пресса и собственной кожей ощущается продолжающийся мужской стояк, что до сих пор упирался в меня, логически думать может стать гораздо легче.
– Можно, но не нужно, – стало мне тихим ответом, сам оборотень поднялся на ноги прямо вместе со мной, а затем направился в сторону лестницы, ведущей в спальню.
Задержался там ненадолго. Нажал незамеченную мной ранее панель на стене, открывая вид на белоснежную ванную комнату. Небольшая, но вместительная, включающая в себя всё самое основное. Со множеством зеркал со всех сторон, позволяющих видеть себя с разного ракурса. И никаких перегородок для сохранения морального облика тех, кто внутри.
Кто бы сомневался.
Оборотень прошёл к импровизированному душу и только успел поставить меня на ноги, а сверху на нас уже полилась вода. Прохладная. Николас тут же настроил поток погорячее, после чего взялся за стоящий в углублении бутылёк с гелем, выдавил себе на ладони совсем не малое количество и принялся тщательно меня мыть.
Ну, как мыть…
Откровенно лапать!
Перехватила наглые конечности в тот же миг, едва осознала.
– А это обязательно? – поинтересовалась.
Вышло чуточку нервно. Но да ладно.
– Лады. Давай ты, – тут же уступил Оливейра.
Мои глаза моментально сами собой округлились.
– Я? – переспросила.
Ну нет уж!
У меня впечатлений и без того с избытком. Одни только зеркала чего стоят. Куда ни взгляни, всюду он. Весь такой здоровенный. Мускулистый. Загорелый. И по-прежнему со стояком.
Я его ещё и трогать буду что ли?
Где ж и когда я потом психику свою соберу…
В общем, от поданной им идеи я сто раз открестилась!
С таким же праведным негодованием во взгляде, пока на него смотрела, отрицательно помотав головой.
– На тебя не угодишь, Веснушка, – укорил мужчина. – Мне помыть нас не даёшь, сама – тоже не хочешь. Нет, я-то не против, чтобы ты ходила со следами моей спермы на твоём восхитительном теле, но подумал, ты такое не оценишь.
Тут он прав.
Я и не оценила.
А ещё, кажется, предательски покраснела.
И от него отвернулась.
В зеркала тоже постаралась больше не смотреть!
Опустила взор к своим пальцам, что по-прежнему судорожно за мужчину цеплялись. Так и не смогла решиться, что выбрать.
Хотя, нет. Ещё мгновение. И я всё решила.
– Выйди, – подумала ещё немного и добавила вежливо, почти мягко: – Пожалуйста. Я сама. Одна.
Не то, чтоб я вдруг стала отличаться чрезвычайной стеснительностью. Но тут же… как-то слишком личное, что ли.
Перебор!
– Когда в последний раз я оставил тебя предоставленной себе, ты чуть не убилась, – прошептал он мне в макушку, – так что нет, Веснушка, больше я такой ошибки не допущу, – покачал головой. – Если хочешь, можешь просто зажмуриться.
И столько предвкушения отразилось в его голосе…
Вмиг пробрало до мурашек.
Это. Сама его интонация. И последующее:
– К тому же, мне очень нравится наблюдать за тобой и прикасаться. Везде, где захочу. Я это ни на какие мольбы мира не променяю, – сказал, а его руки двинулись дальше.
По моему телу. И моя хватка – никакое ему не препятствие.
А раз так…
Шумно выдохнула. Поглубже вдохнула. Прикрыла глаза.
Отпустила…
Мужские запястья. Все свои предрассудки. Развернулась к нему снова лицом. Глядя прямо в глаза.
– Звучит так, словно я сама тебе нравлюсь, – обронила.
– Стоял бы я иначе сейчас рядом с тобой, пребывая вновь в возбуждённом состоянии? – отозвался Оливейра. – Я, может, и первый кобель Рио, но это не значит, что у меня стоит на всех подряд.
Его ладони опустились на мою поясницу. Я сама – подалась к нему ближе. И чуточку выше. Чтобы почти коснуться губами к губам.
– Откуда мне знать? – прошептала. – Прежде я таких кобелей, как ты, ещё не встречала.
– И не встретишь, – улыбнулся он мне. – Я такой один единственный.
– О, в этом я почти не сомневаюсь, – проговорила.
Собиралась добавить что-то ещё. Но забыла.
А всё эта улыбка…
Так бы и смотрела. Тонула. В ней. И в синеве его взора.
Если бы не помнила о том, кто он такой.
Хотя, если честно, именно здесь и сейчас то тоже как-то подленько и малодушно подзабывалось.
Ведь никто не узнает?
Тогда почему бы и нет…
– Правильно, – склонился он ниже, тоже одаривая мои губы лёгким поцелуем. – Тебе вообще не стоит во мне сомневаться. Никогда.
Что я там недавно про то, что я свихнулась, размышляла?
Вот оно…
Опять.
Вся моя суть ему навстречу в один миг потянулась.
Вот так просто.
Чтобы почувствовать ярче его поцелуй…
Обнять. Крепче. Прижаться всем телом.
Чтобы и он сам крепче прижал к себе в ответ. Ни миллиметра не оставил между нами. Почти с отчаянием. Словно если отпустит, я обязательно исчезну. А я и сама не лучше. Чрезвычайно важно стало почему-то поймать этот самый момент. Взять от него по максималке.
– Я запомнила. И ты не забудь.
Горячие ладони провели по моей спине вверх, перехватили волосы, вынуждая запрокинуть голову и вновь посмотреть на него.
– Тебя невозможно забыть, Веснушка. Именно поэтому ты сейчас здесь. Со мной.
Как если б пообещал…
И если б я ему поверила.
Приняла…
Сохранила. Где-то очень глубоко-глубоко. В самом сердце.
Со мной останется.
Всегда…
Не только на то время, что мужские ладони скользили по моему телу, смывая с нас обоих следы былой страсти. И не тогда, когда вытирал меня до суха, а затем одевал в свою футболку. Или когда нёс обратно наверх для того, чтобы я, наконец, нормально поела. Нет. Намного, намного дольше. До конца дней моих. Даже когда расстанемся по итогу. А то, что так оно и будет, я нисколько не сомневалась. Вот и позволила себе насладиться моментом. И ночным небом, что казалось бескрайним. Сидя в кольце сильных рук на носу яхты, куда мы перешли после того, как поели.
Не помню, когда в последний раз было настолько легко…
Николас усадил меня между своих ног, спиной к себе, накрыл пледом и теперь мягко массировал мои ладони, задумчиво глядя на тёмный горизонт, где звёзды сталкивались с морской пучиной.
– Почему именно Марсело?
А ведь так всё хорошо, даже прекрасно было.
Но на вопрос ответила.
Честно.
– Отец меня ему обещал, – призналась.
Мужские пальцы на моих руках замерли.
– Почему ему? Других претендентов не было?
Тут я и сама призадумалась.
– Не знаю, – пожала плечами. – Почему нет? Он – один из сильнейших. Ему остался Сан-Антонио-Абад. Мне – Лас-Амоладерас. Объединение – не так уж и плохо. На пользу даже. Это был бы очень сильный союз, – закончила совсем тихо.
“Против огненного клана…” – оставила уже при себе.
Оно же – вполне возможно и основная причина моего местонахождения здесь, понятное дело.
Тем более, отвечать Ник не спешил.
– Когда выясним, кто причастен к смерти Уго Оливейра, разберусь с твоей проблемой. Твоя семья будет в безопасности, не волнуйся за них, – произнёс наконец.
– Ты сам мне эту проблему создал, когда вступился на всеобщее обозрение за меня перед Ньето, – хмыкнула.
Если б не последующая смерть Матео, в жизни бы так сразу к Марсело я не пошла. А отец… Сама решу. Ни в чьей помощи не нуждаюсь. Тем более от Оливейра.
– Тогда тем более мне и решать возникшую проблему, – согласился он со мной, пусть и по-своему.
Не стала спорить.
Какой в этом смысл?
Альфа же…
Ночная прохлада стала ощущаться отчётливее, вот и прижалась к нему ближе в попытке согреться. Ну, а то, что зачем-то в этом порыве потёрлась об него щекой… просто подходящий момент. Захотелось.
– Замёрзла? Уйдём отсюда? – тут же среагировал Ник, притиснув к себе крепче, ещё и пледом полностью накрыл, оставив снаружи только глаза и нос.
Невольно рассмеялась. И своё столь громоздкое укрытие разрушила. Исходящего от оборотня тепла и без того предостаточно.
– Нет, – покачала головой. – Мне тут нравится. В четырёх стенах, за десятью дверями и замками я уже насиделась, – пояснила, а через короткую паузу добавила: – Отец меня всегда очень опекал. Ему за каждым углом мерещится заговор. И что меня обязательно украдут.
Хотя, так и вышло, по сути…
– Его можно понять. На его месте я бы поступил с тобой точно также, – прокомментировал моё признание мужчина. – Ты слишком хороша, чтобы делить тебя со всем миром, – прошептал уже шёпотом и на ухо.
Усмехнулась.
– То есть, когда мы прибудем в Рио, ты меня где-нибудь там и запрёшь? – уточнила, увернувшись от его коварных действий.
А то очень отвлекает!
– Почему сразу где-нибудь? На вилле. Но ты не переживай, там полно места. И даже обещаю не врубать режим десяти шагов, – фыркнул он с весельем.
И ох уж эта его улыбка…
– Режим десяти шагов? – развернулась к нему обратно.
– Мой брат не отпускает от себя свою пару дальше, чем на десять шагов, даже дома, – пояснил с тем же смешком. – Чтобы, не дай Луна, никто не украл, – закатил глаза. – Ну или не убили, – поморщился и добавил: – Он её просто у наследника мексиканского клана отбил. Тому это не понравилось. Теперь на дне Атлантики акул кормит.