И мне бы притормозить, задуматься, как для неё выглядит всё происходящее, и что в какой-то мере она права, но…
Ни черта во мне ничего разумного не осталось.
Да, я хотел её трахнуть. До ломоты в костях и дикой боли в паху. А если Николас Оливейра чего-то хочет, он просто идёт и берёт это. Непреложная истина, которую я задвинул ради неё. Зря. Не стоило давать ей время на вариации. А значит…
На губах расплылась предвкушающая ухмылка, и ещё большая, когда в её фиалковом взоре отразилось понимание и ужас от того, насколько сильно она оплошала в своих предъявах.
Мой шаг к ней, и она закономерно и ожидаемо отступает. На моих губах расплывается очередная ухмылка.
Верно, Вега, бойся меня.
Ты пробудила зверя, на которого забыла перед этим накинуть поводок. Но не он. Он помнит. И не простит. Вернёт всё в двойном размере.
И Аделия, пусть не сразу, осознала это.
Но вместо того, чтобы исправить что-то…
Да. Как всегда. Побежала.
Зря.
Все инстинкты обострились враз.
В груди разлилось утробное рычание.
Зрение сменилось на волчье.
И всё, что во мне осталось: догнать, подмять, присвоить…
Что я и сделал.
Поймал свою упрямую пару в один прыжок.
Как поймал, так и повалил прямо на палубу, нависнув сверху.
– Будем знакомиться заново, Вега? – поинтересовался насмешливо рокочущим голосом из-за близости оборота. – Хотя зачем нам знакомиться? Я просто вставлю сейчас наконец в тебя свой член, как тот самый мальчишка со сперматоксикозом, а ты сделаешь вид, что тебе всё по нраву. У тебя ведь хорошо получается притворяться. Вот и повторишь на бис.
Вопреки сказанному, ласково провел пальцами вдоль всего её бедра, чувствуя, как легко и ярко откликается на такое невинное действие её тело. Мелкой дрожью прошивает от макушки до пят. Не только её, но и меня самого.
Да, мне безумно хотелось сделать, как я сказал. Грубо войти в неё, оттрахать и бросить одну, но парное притяжение…
Не знаю, кого я ненавидел больше в данную секунду.
Кому действительно пытался причинить боль.
Всё равно не выходило.
А уж когда она со стоном выгнулась мне навстречу…
Впился в манящий рот жадным поцелуем.
Новый ответный стон не заставил себя ждать.
Очередной волной дрожи прошёлся по моему телу.
Чуть и правда не кончил, как сопливый мальчишка.
И зря я отвлёкся.
Всё-таки моя пара и правда хороша в притворстве.
По колену мне заехала. Сбоку. Со всей точностью. Технично. Как положено. Если разбираешься в боевых искусствах.
Зараза!
– Вставь свой член лучше себе в задницу, Оливейра. Двойное удовольствие получишь. А мне притворяться не придётся, – выдохнула гневно.
Да только запах возбуждения выдавал её с головой.
– Так и быть, можешь не притворяться, – усмехнулся, переворачивая девчонку на живот, вновь подминая под себя.
Чтобы больше не смогла использовать свои шикарные ножки не по прямому назначению. Конечно же, она вновь попыталась сопротивляться. На этот раз я пресёк раньше, чем она смогла бы меня ударить, перехватив за бёдра.
– Просто стони, – добавил, резко насадив её на свой член.
И…
– Блядь! – выругался, замерев в неверии от произошедшего.
Девственница.
Моя пара оказывается всё ещё грёбаная девственница.
А я полный придурок, мозг которому настолько затмила ревность, что не понял очевидного!
Да и как тут понять, когда девчонка вела себя так, будто всё иначе?
Открытию вторил продолжительный стон. Болезненный. Аделия выгнулась, опустив голову, глубоко втягивая в себя воздух, и напряглась, тем самым сжав меня собой крепче. Возвращая меня к тому, что я по-прежнему находился внутри горячей плоти. И можно было бы продолжить, раз уж всё равно начал. Но… не мог. Стоило только представить, что причинил ей боль, у самого внутри всё сжималось.
Какого чёрта она не сказала?!
Ненормальная!
И я не лучше.
Накинулся на неё, как реально на какую-то девку на одну ночь.
Но кто же знал?
Чтоб это её врождённое упрямство!
– Надо было сказать, – выдохнул, крепче сжимая девичьи бёдра.
Вся выдержка уходила на то, чтобы сохранить контроль над зверем и не сорваться в бешеный трах, как хотелось.
– Да иди ты на хер, Оливейра… – хрипло отозвалась на мои слова Аделия, дёрнувшись прочь, отчего в голове сигнальной лампочкой зажглось, что моя пара опять желает от меня свалить.
Волк повторно рванул наружу в стремлении показать непокорной самке, кому именно она принадлежит. Кто истинный хозяин её тела. В последний момент удержал его на краю.
– Не. Шевелись, – выдавил из себя. – Я едва держусь.
Она и правда замерла. На секунду.
– А ты не держись. Отпусти. Например, мой зад.
Сука!
И это была моя последняя адекватная мысль.
Всё дальнейшее слилось в один сплошной клубок удовольствия, пока я грубо и глубоко натягивал болтливую самку на свой член, позабыв обо всём на свете кроме того, как же охеренно горячо и узко находиться в ней, а она всё сильнее сжимала меня своими бархатными стенками, буквально выдавливая из яиц всю скопленную в них сперму до последней капли, отчего в голове образовывалась долгожданная пустота. И лишь одно единственное слово горело клеймом на сердце:
– Mi pareja…contentnotes0.html#n_1
Глава 10
Аделия
Сердце колотилось как бешеное. Пульс отражался громогласным набатом, будто барабанная дробь, долбящая в голову. Фраза на испанском засела в мозг и жгла напалмом в районе груди.
Дышать…
Не обязательно.
Да и получалось через раз…
Как и вообще шевелиться после испытанного оргазма, самого острого и яркого за последние несколько суток, несмотря на проявленную грубость со стороны огненного альфы. Если человеческая часть меня и собиралась продолжать сопротивляться всему тому, что происходило, когда звериная сущность в оборотне стала преобладать, то другая часть меня… Невозможно. Словно только и ждала чего-то подобного. Сорвалась. Взяла верх. И уже не я – не Аделия Вега, которая ещё помнила про установленные запреты, а всё то первобытное, что заложила в нас Лунная, именно оно тянулось и наслаждалось каждым треклятым толчком, что сталкивал в бездну необъятного наслаждения. Будто не только во мне, в нас обоих на самом деле ничего разумного больше не осталось, лишь низменные инстинкты, да безграничная похоть, на грани с неутолимым животным голодом, затмевающим всё разумное и адекватное.
Потом…
Потом меня словно разобрали на тысячу и не одну часть, а обратно собрать забыли.
Помнила ли я, что нельзя убежать от волка?
Тем более, взбешённого и разъярённого.
Того, кого по факту, сама же и довела…
Сложно забыть эту прописную истину.
Я и не забыла. Знала ли я, что всем последующим буквально сама нарываюсь на то, что может произойти дальше?
Ещё как…
Тогда почему?
Так затупила…
Наверное, устала притворяться…
Надоело!
Да и что ещё я могла сделать после того, как чёртов шторм нарушил все мои будущие планы? Грёбанную яхту мне теперь точно не покинуть, пока та ни прибудет в грёбанное Рио-Де-Жанейро. Как и не вернуться в Картахену. По крайней мере, в самое ближайшее время. Николас вернул прежний курс, а я ничего не могла с этим поделать. Придётся теперь… а что теперь? Фигня полная все эти мои жалкие размышления о возможном будущем в сравнении с всего лишь двумя словами, что снова и снова перекрывали всё былое.
“Mi pareja…” – сказал он.
А может, мне просто показалось и всё не настолько плохо?
Ага, как же…
Надейся, малышка Дели, как говорится, надежда умирает последней! Надейся, да. Тупи ещё сильнее!
Хотя, куда уж сильнее?
Если бы не отрицала столь упорно даже для самой себя, в полной мере прислушалась бы к своим же ощущениям, могла бы и намного раньше догадаться, хотя бы по тому же его поведению, поступкам и немеряно проявленному терпению.
Да ни один другой просто так не вытерпел бы давно!
А он…
– Вот видишь, и притворяться не пришлось, – донеслось от огненного альфы.
Оливейра так и не соизволил отодвинуться от меня. Уткнулся лбом мне между лопаток, частично придавив своим весом.
Едва сдержала порыв снова послать его в самые далёкие дали. Теперь, когда моя волчья сучность получила своё, и вернуть себе контроль стало возможным почти с лёгкостью, всё равно вместо этого произнесла максимально бесстрастно:
– Ты не оставил метку.
Хоть что-то хорошее во всём этом!
Или же…
– А что, в этот раз ты бы её приняла? – усмехнулся Николас.
И словно мало ему этого. Влажный язык оборотня коснулся позвонков, постепенно поднимаясь всё выше и выше, а после кожу, у линии роста моих волос царапнули проявившиеся у него клыки, как если бы за холку укусил. Собственное тело, конечно же, предательски откликнулось. Как и откликнулась моя звериная составляющая, потянувшаяся навстречу этому незатейливому жесту. И чтоб меня! Мириады томных мурашек, поползшие по коже, осели приятной тяжестью внизу живота, а мне потребовалось несколько секунд, чтобы сконцентрироваться на его словах, не на действиях.
– А что, предыдущий тоже был? – извернулась и развернулась под ним, ведь очень важно стало смотреть ему в глаза.
Вместо ответа он лишь опять ухмыльнулся и отстранился. Поднялся сам и поднял меня. Сразу на руки, не оставив шанса сделать хоть что-нибудь самостоятельно. Перехватил удобнее и понёс в сторону спуска на нижний уровень, а там – в каюту и ванную. Вертикальное положение вернул уже будучи в душевой.
Сверху на нас полилась вода, хотя её шум едва ли мог перебить поток безнадёжности в моих мыслях. Оборотень между тем, также без слов взялся за мочалку и мыло, принявшись растирать пену по моему телу, смывая с него пот и кровь. Вопреки видимой отстранённости, бережно, почти нежно. И будь я проклята, но вместо того, чтобы хоть как-то возразить против такого самоуправства, просто прикрыла глаза, наслаждаясь теплом его прикосновений. В них не существует осуждения, предрассудков, зароков о том, как и что должно быть, учитывая наше происхождение и то, кто мы. Они просто есть. А мне… мне очень надо ухватиться за что-то, что могло бы стать якорем, не позволяющему унести и утопить меня в том бурном потоке, что сейчас переполнял мой разум. И да, я действительно наслаждалась. Ровно до момента, пока он не закончил, после чего отдал мочалку мне.