В то время, как священник связывает меня, так или иначе, не только с моей парой, но и со всеми ними, а они притворяются, будто не против и не уничтожат меня и мою семью при первой же возможности.
О том и думала, пока старик в чёрной рясе озвучивал все свои наставления и благословения. А как только закончил…
– Наконец-то! – выдохнул Ник.
И только я собралась отпустить встречный комментарий о том, что сам же подписался и меня подписал на обряд, а теперь едва дотерпел, как оборотень ухмыльнулся, обняв обеими ладонями моё лицо, и впился в мои губы жадным поцелуем, не позволив высказаться.
Вот же…
Гад!
Явно же банально заткнул меня, чтобы не выслушивать, да ещё и при свидетелях. Хотя то и перестало иметь смысл буквально в следующую же секунду:
– Моя… – произнёс хрипло.
Очень подлый и коварный поступок с его стороны. Ведь вся моя суть откликнулась на это простое короткое слово. Значащее куда больше всего остального. Последующий поцелуй – очередная порция безумия. Нашего общего. Оно накрыло с головой. Стёрло прошлое. Весь мир уничтожило. Его губы на моих губах – как какая-нибудь долбанная истина и откровение. Та жажда и голод, с которыми он меня целовал, слишком заразны, чтобы им противостоять.
– Моя, – послышалось от него снова.
Ещё не раз. Пока его пальцы путались в моих волосах, крепко сжимая, фиксируя в таком положении, а поцелуи становились всё более глубокими и алчными. Да и вряд ли последующее можно назвать в самом деле поцелуями. Если возможно трахнуть кого-либо рот в рот, то именно это происходило со мной сейчас. Снова. И снова. Водил языком, как если бы вылизывал меня между ног. А я слишком хорошо помнила, насколько же он хорош и насколько умопомрачительно это ощущается, чтобы не утонуть в разбуженных ощущениях, не поддаваться.
И даже сопутствующее, фоновое, не помогло:
– Кхм… – донеслось от кого-то из тех, о ком позабыли. – Мы всё ещё здесь, брат.
Вместо ответа Ник промычал неразборчивый посыл в дальние дали, после чего, продолжая меня целовать, ухватил за бёдра и приподнял, вынудив обхватить его ногами за торс. Так и понёс… куда-то.
Сумасшествие, не иначе!
Не видела, куда шли. Да и не особо интересно было. С чего бы? Если пульс зашкаливает и бьётся куда громче собственных мыслей? Не только мой. А я чувствую его, как собственный. Особенно остро, когда в какой-то момент он обернулся и прижал меня к широкому стволу дерева.
– Если сейчас же не окажусь в тебе, сдохну, – прохрипел огненный альфа, задирая платье на мне до самой талии.
Могла бы с ним полностью согласиться. Быть может, сказать, что если не сделает, со мной может произойти то же самое. Но в тот момент, когда его ладони по-хозяйски сжали мои ягодицы, после чего сместились дальше, а пальцы устроились между моих ног, единственное, что вырвалось из меня, лишь громкое протяжное:
– Ох…
Почти проклятие. Для меня. Ведь он не спешил облегчать мою участь, дразнил и соблазнял.
– Мокрая. Всегда такая мокрая, – прошептал, размазывая влагу, слегка надавливая на плоть и вновь отступая.
– Для тебя, – стаскивая с него пиджак, расстёгивая рубашку, согласилась я.
В надежде, что этого будет достаточно.
Нет…
– Да, для меня, – выдохнул мужчина, выводя круги вокруг клитора, по-прежнему не спеша с чем-то большим.
Сильнее…
Мне нужно сильнее.
Глубже…
Так, чтоб крышу снесло.
– Только для меня, – повторил.
Я же вцепилась в широкие плечи крепче, до судорог в пальцах.
– Ни для кого другого, – отозвалась.
И да, получила то малое, в чём так мучительно нуждалась. Его губы продолжали терзать мои, пальцы всё глубже толкались внутрь тела, заставляя постепенно задыхаться от удовольствия. Тело напоминало натянутую струну. Вот-вот лопнет.
Станет освобождением…
Оргазм накрыл беспощадной волной. Заставил вскрикнуть особенно громко. Вместе с чувством новой наполненности. На этот раз той самой, как мне безмерно хотелось. Так правильно и нужно ощущался его член во мне, словно мы теперь единое целое.
– Ник… – то ли позвала, то ли просто не могла молчать.
Николас замер, тяжело дыша. Неспешно выскользнул из меня, чтобы также неспешно затем погрузиться обратно.
Вот же…
– Чёрт, – тихо выругалась.
Оборотень банально растягивал наше общее удовольствие. Прикрыв глаза, входил в меня вновь и вновь, ни на минуту не прекращая целовать: губы, щёки, висок, скулы, подбородок, шея, плечи, ключицы, снова шея. Наверняка оставляя многочисленные следы на загорелой коже. Ну и пусть. Если этот мужчина слетел с катушек, признав во мне свою пару, желая присвоить, то я ничуть не меньше нуждалась в том, чтобы чувствовать его на своём теле, вероятно, даже намного глубже, и не только в себе – физически, но и гораздо более основательно, так чтоб навсегда осталось и запечатлелось в самой душе.
То самое…
– Te amo, mi pareja.
Te amo…
Да, я совершенно точно вместе с ним сошла с ума. И нет мне никакого оправдания. Да и не нужно оно. Ни одному из нас.
Привести дыхание в норму тоже не удавалось. Ещё довольно долгое время. За которое я не переставала цепляться за сильные плечи оборотня, оставляя царапины от собственных ногтей, сама того не замечая, уткнувшись носом в его шею.
– Не волчица – дикая кошка, – усмехнулся Николас моим действиям.
Опомнилась. Смутилась. Виду не подала.
– Если хотел себе в пару более милую и нежную, надо было на другой ферме себе тёлочку красть, – фыркнула встречно, припомнив ему и то, как меня его родственники назвали благодаря ему же.
Оставленные царапины быстро затягивались, стоило сбавить нажим. Не отказала себе в том, чтобы провести по ним, слегка погладив.
– Так вот, что брат имел в виду, – фыркнул мой альфа, прикрыв глаза в наслаждении от моих действий. – Нет уж. Будем считать, что у меня аллергия на нежных и милых.
– Вряд ли твой брат имел ввиду именно это, – помрачнела, вспомнив всех тех, кто нас окружал.
Не то чтоб они сами по себе меня напрягали.
Но всё же…
– Ой, да ладно, – протянул расслабленно Ник, отстраняясь и ставя меня на ноги, – брат у меня конечно временами та ещё мстительная задница, но ты моя пара и теперь уже жена, часть семьи. Так что максимум, что он может сделать, это начать называть тебя сестрёнкой.
Не знаю, почему, но стало смешно. Ненадолго.
– Если вспомнить о том, что отмеченные парой долго не живут без неё, то это имеет смысл, – согласилась на свой лад.
А ещё задумалась о том что у Оливейра метка есть, а у меня – нет. И это… хорошо? Да, определённо. Так оставалась хоть какая-то надежда на то, что ещё можно всё вернуть вспять, в случае, если понадобится. Хоть какой-то толк же должен быть от той сыворотки, которую мне кололи в детстве против парного притяжения.
– Нет, Веснушка, не поэтому. А потому что в этот дом абы кого не приводят. Точнее, вообще никого. И забудь уже о смерти. Тебе она не грозит. Уж точно не от рук здесь присутствующих.
Пока говорил, неспешно приводил в порядок мою одежду.
– Если бы я опасалась умереть, то меня бы здесь не было, – только и сказала на его слова.
Как и тебя…
Хотя последнее я оставила при себе.
Дождалась, когда оборотень закончит изображать заботу. И сама немножечко поддалась этому порыву, поправив его рубашку и пиджак.
– Вот, мы уже действуем даже как команда. Потом я тебя совсем испорчу, и станет совсем шикарно. С твоим характером, ты просто идеально впишешься в окружающую атмосферу зла и порока.
Невольно усмехнулась. Придвинулась к нему ближе, прильнув всем телом, снова обнимая мужчину за плечи.
– М-мм… договорились, – отозвалась. – Только ты, главное, помни об этих своих словах и не злись потом, чуть что, – добавила провокационно, не удержавшись.
– Это например? – закономерно напрягся мужчина, а в глазах цвета Атлантики вспыхнуло знакомо-неукротимое пламя.
И если прежде часть меня опасалась и остерегалась этого огня, то та же часть меня, как бы ни странно то выглядело, теперь – наоборот, тянулась и желала ощутить его, как можно отчётливее.
– Не знаю, сам же сказал: атмосфера зла и порока, – улыбнулась беззаботно, ласково погладив его затылок.
– Всё своё зло и порок вымещать будешь только со мной, – предупредил суровым тоном.
– А ещё на тебе и под тобой, я так и поняла, – покивала в подтверждении.
– Вот! Не забывай об этом никогда! – тут же расслабился оборотень. – Ладно, идём обратно. А то мне так скоро стыдно станет, вторую свадьбу пропускаю у брата.
Не дожидаясь ответа, ухватил за руку и повёл обратно, в сторону виднеющихся огней.
Кстати, об этом!
Ещё в прошлый раз собиралась спросить:
– Почему вторую? Он уже был женат?
Что-то не припоминала я ничего из того, что подтверждало мои же домыслы. Но сам же заявил, что его брат женится во второй раз.
Николас громко и от души заржал, иначе не скажешь.
– Нет, но наш дядя очень старался заполучить официального наследника, и Рафаэлю приходилось практически трусами и носками отмахиваться от потенциальных невест. По итогу так задолбался, что решил жениться на Селене Рязановой, – припомнил имя старшей дочери альфы клана серых волков, сворачивая вправо, чтобы обойти скопление высаженных в большой круг цветочных клумб. – Почти даже удалось. В день свадьбы явился Демон и обломал его, забрав невесту.
Хм. Так вот какая она – первая свадьба Рафаэля Оливейра.
– А, я поняла, – протянула задумчиво. – У вас слоган жизни такой: хочешь себе пару наверняка, укради её.
– Да вас если не украсть, вы сразу себе на задницу приключений кучу находите. Нет уж, я предпочту пресечь заранее.
Вот тут я совсем не согласна!
По крайней мере, если то касаемо меня.
– У меня всё было под контролем, – произнесла хмуро.
Ведь в самом деле было!
Не явись этот несносный, я бы не только заключила союз с Ньето, но, возможно, уже бы и отца нашла. А так… Будем использовать то, что есть. Я же собиралась в Рио? И Тео был не в восторге от этой идеи. Зато теперь я точно там, где нужно. К тому же, с нехилым бонусом, дающим свободу передвижения по территории огненных. Опять же, если этот самый бонус меня не запрёт на своей вилле. Но об этом я завтра подумаю и позабочусь. Хватит на сегодня с нас обоих впечатлений.