Но пока я приводила Матильду в порядок, Саша навестил меня и отвел в сторонку, якобы сказать что-то важное. Я думала, может, он предложит мне выйти за него замуж или хотя бы съехаться. Но мои розовые очки разбились об его слова в тот же момент, когда он сказал:
– Слушай, давай расстанемся. Я устал от наших отношений, в них нет никакого разнообразия. Да и тем более уезжаю в другой город на работу, а ты же любишь своих лошадей, вот и оставайся с ними здесь. И вообще, я, кажется, никогда не любил тебя.
Меня затрясло, как грушу. Я не смогла вымолвить и слова, а он просто ушел, оставив меня одну. Мне оставалось только сдержать слезы, ведь до начала старта оставалось всего пять минут. И почему-то именно в этот момент ко мне подошел сзади Юлиан, едко выплюнув, что не даст мне победить и этого никогда не случится.
Два дорогих для меня человека разбили мне сердце и разорвали душу на несколько частей. Как после такого кому-то доверять?
Сашу я проклинала долго, как и Юлиана, который даже не заметил моего состояния, высказав, что думает. Конечно, мы были уже не друзья, а настоящие соперники. Неужели он настолько был зол на меня, что решил так отомстить? Четыре года. Прошло четыре года напряженного общения, ненавистные переглядки, и каждый пытался доказать, что он лучше. А все ради чего?
Даже несмотря на свое уничтоженное моральное состояние, я стирала слезы с щек до покраснения, а после ополоснула лицо в ледяной воде, чтобы прийти в себя. Однако этого было недостаточно для того, чтобы не думать о произошедшем.
Я вышла на старт, усаживаясь на Матильду. Держалась крепко, двигалась быстро и ловко, опережая Юлиана на несколько метров. Еще бы немного. Еще бы чуть-чуть, и я смогла бы занять это гребанное первое место, которое, на самом деле, мне вообще не нужно было.
Но мои мысли заполонил Саша и все, что было между нами все эти три года, как он сам признавался в любви, перебирал мои волосы и нежно гладил по спине, заставляя меня трепетать от его шепота и горячих прикосновений. А потом выдал, что и вовсе никогда не испытывал ко мне таких чувств.
А дальше я упала, потерпев публичный крах. И все из-за Третьяковых. Черт бы их побрал.
– Агата, ты пришла!
Слышу встревоженный голос Ани, поворачиваясь к ней лицом. Подруга вышла из кабинета, прихрамывая. Ступню ей перевязали эластичным бинтом. Что ж, значит, никакого перелома.
– Как ты себя чувствуешь?
– Небольшое растяжение. Нужен покой и забота.
Я подошла к ней и обняла, улыбаясь врачу, который вышел следом.
– Спасибо вам!
– Всегда пожалуйста! Но больше не ходите в лес так поздно. – Мужчина подписал какие-то документы и оставил нас одних.
– Ты так и не звонила родителям? Тебе нужно домой.
– Меня отвезет Степа, – сказала подруга, смущенно заправляя темную прядь волос за ухо. Ну все, я потеряла Смолец. Она точно влюбилась.
– У тебя есть машина? – я перевела взгляд на парня.
– Вызову такси.
– Ладно. Напиши мне, как доберешься домой. – Я поцеловала ее в лоб, а сама посмотрела на часы. Почти полночь. Надеюсь, папа с Мариной Эдуардовной не ждали меня, а легли спать.
– Ты тоже.
Помахав им на прощание, решила дойти пешком. На улице ливень закончился так же быстро, как и начался. Благодаря ему волосы висели теперь как пакли, а майка почти насквозь промочилась, демонстрируя всему миру мой белый топ.
Какой стыд!
Прикрываясь бомбером, я поспешила в сторону дома. Как я поняла, после нашего разговора Юлиан благополучно слинял либо вернулся в бар, чтобы дальше пить. Навряд ли он просто так сидел там с Дёминым. Хотя, когда он приблизился ко мне так близко, что я чувствовала его дыхание на своих губах, не было даже и намека на выпитый алкоголь.
Оставалось надеяться, что наша встреча больше не повторится.
Через пару дней, когда мышцы перестали так сильно болеть, что не удавалось даже подняться с постели, я вернулась к утренним тренировкам. Эти дни я избегала взглядов Юлиана, который любезно меня ими одаривал. Он пытался застать меня врасплох или же ждал, что добесит меня своим поведением?
Я и Филатова игнорировала как могла. Пока не сталкивалась с Гордеем в конюшне.
После пробежки с Изабеллой, я решила вернуться к своим попыткам подружиться с мустангом и даже придумала ему милое имя: Демон. Папа и тренер не оценили, но переубедить меня было невозможно.
Он давал мне погладить себя, расчесать густую гриву. И я даже попросила Анатолия Дмитриевича дать мне прокатиться на нем хотя бы разочек. Тренер сомневался, стоит ли пробовать, но потом только молча кивнул и ушел в амуничник, пока я настраивалась на еще предстоящую прогулку.
– Долго будешь избегать меня?
От испуга я даже чуть подпрыгнула и схватилась за сердце, а после сердито повернулась назад, заметив рядом улыбающегося Гордея.
– С чего ты взял?
– Потому что как только я хочу подойти к тебе поговорить или пригласить посидеть, ты тут же убегаешь, как от волка, – он засмеялся, упираясь руками в бока.
– А я смотрю, тебе весело. Ты сюда приехал соревноваться с нами, а не любезничать. По- этому даже не хочу начинать диалог. – Я отошла от мустанга, нервно ожидая прихода тренера.
– Ты нервничаешь рядом со мной? – прошептал он мне прямо на ухо, за что чуть не получил локтем в ребра, но успел поймать мой удар. Филатова ситуация все также забавляла. – Впервые девушки не бегут ко мне, а убегают.
– Не стоит думать, что земля крутится только вокруг тебя. Найдутся еще те, кто лучше пройдет мимо, чем захочет познакомиться с тобой, – я смотрела на него, хмурясь.
– Найдутся. И одна уже нашлась. И ты права, я сюда приехал, чтобы посоревноваться с вашим местным наездником – Третьяковым.
– Вас сравнивают в новостях. Тебя это бесит, верно?
Он мягко отпустил мой локоть, понимая, что слишком долго позволял себе прикасаться ко мне.
– Чутка, не буду скрывать. Хочу доказать, что все равно буду оставаться лучшим, даже если вне своей малой родины, – на лице его сияла самоуверенная улыбка.
– Ну вперед. А я понаблюдаю со стороны.
Тренер вышел из амуничника и принес мне новое седло. Поздоровался уважительно с Филатовым и даже улыбнулся. А после пошел приготовить мустанга к выходу на плац.
– Наблюдать? Ты же будешь участвовать в скачках.
– Буду наблюдать с финиша, пока вы будете бороться друг против друга, – ухмыльнулась я и стала помогать тренеру.
Что ж, Демон оказался очень хорошей лошадью. Мне почти ничего не пришлось делать для того, чтобы походить с ним рядом несколько кругов, а после сесть верхом, чтобы опробовать его в деле. Мустанг был сильным и выносливым. Я даже попросилась выйти за пределы плаца в сторону степи, но Анатолий Дмитриевич категорически запретил, если никого рядом не будет. Всякое может случиться со мной или с лошадью.
– В следующий раз, Егорова.
– Хорошо, – было немного обидно, но полчаса вместе с Демоном мне хватило, чтобы нам сблизиться еще лучше. А также, когда я спустилась обратно на землю, встретилась взглядом с Юлианом, который явно был недоволен тем, что я проехалась на «его» лошади. На это я ему только послала воздушный поцелуй, чем раздразнила еще больше.
После сегодняшней тренировки я знатно вымоталась, поэтому решила после конюшни наведаться сразу к Ане. Подруга, как и рекомендовал врач, сидела на заднице смирно, смотрела сериалы и продолжала работать. Рисование ее успокаивало и убивало огромное количество времени, которого у нее теперь было навалом.
Я по дороге зашла в магазин, купила фруктов, сладостей и заехала к Аниной семье домой. Давненько я тут не была. Спустя столько времени они сделали глобальный ремонт и перестройку. Теперь появился второй этаж, отчего дом стал больше и выше, а также возник красивый балкон, на котором вилась лоза и раскрывались милые розовые бутончики. Наверняка Аня забрала себе верхнюю комнату с балконом, так как на нем виднелся старенький деревянный мольберт.
Возможно, нужно было хотя бы переодеться, прежде чем приходить, но я не хотела заходить домой и терять время, поэтому поправила свою форму, стянула жилет и постучалась в дверь.
Мне открыла мама Ани. Женщина поправила очки и пропустила меня в дом, в котором ароматно пахло свежей выпечкой. Неудивительно, ведь я каждый раз сюда бегала к Смолец, чтобы насладиться вкусной и домашней едой. Папа у меня не умеет готовить – совсем. Мы все это время жили на покупной еде из кафе, а потом в пятнадцать я сама научилась поварскому искусству, наслушавшись рецептов отовсюду.
– Агата, как твои дела? Как папа? – Кристина Семеновна проводила меня на второй этаж. Я рассматривала интерьер: вокруг – Анькины картины с пейзажами, портретами родителей и их совместные фотографии.
В такие моменты я начинала грустить, ведь у нас с отцом мало памятных фотографий и то, большинство из детства, когда мама была еще жива.
– Все отлично. Спасибо, что спросили! У папы здоровье получше, так как пьет витамины, но, боюсь, как бы он не попал под очередной ливень и тогда снова окажется на койке.
– Все будет хорошо, дорогая. Вы обязательно сможете переехать поближе к морю, – женщина тепло улыбнулась, взяв меня за руку. А после открыла дверь в комнату Ани.
– Спасибо!
– Болтайте давайте, а то Аня совсем загрустила из-за того, что ей скучно сидеть дома, – шептала она.
– Я вообще-то все слышу, – пробурчала Смолец, выглядывая из-за угла.
Глава 8Искренность
Я огляделась.
Раньше комната подруги была вся в ее шедеврах, которые она по тысячу раз на дню рисовала. Ей нравилось любоваться своим талантом, как и мне. Сейчас же, с возрастом, ее предпочтения изменились. Теперь стены были пустыми, покрашенными в мятный цвет. Вокруг большого круглого зеркала висело несколько искусственных листьев, а под ним стоял небольшой белый столик, на котором покоилась косметика подруги.
В углу стоял еще один стол, только уже с большим содержимым всего необходимого для рис