Третьяков толкнул меня к стене, прижимая к ней как можно сильнее. Переплел свои пальцы с моими, подняв руки над головой.
Господи! Что мы творим?
Я начинала сходить с ума от близости с Юлианом, и меня это пугало.
Глава 15Принятие
Я чувствовала, как мои коленки дрожат, а ноги совсем не держат, Юлиану пришлось меня придерживать за талию. Я понимала, что пора это прекратить, иначе мы совершим то, о чем можем пожалеть.
– Стой… прошу, стой! – говорила я сквозь поцелуи. Юлиан остановился, прерывисто дыша мне в ухо. Медленно отпустил мои руки и отошёл на пару метров, давая прийти в себя.
Я провела пальцами по губам, все еще ощущая горячий поцелуй, который чуть не довел меня до греха. Оттолкнулась ладонями от стены, поправляя пижаму. Застыла, не понимая, что можно сказать человеку в такой момент.
Я не могла сказать, что мне не понравился этот поцелуй. Я даже с Сашей подобного не испытывала. С ним все было нежно и красиво, без какой-либо страсти. А тут между нами проскочила такая буря, что еще чуть-чуть – и мы бы снесли все вокруг.
– Ты прости, что я так резко. Просто столько времени находится рядом без возможности прикоснуться к тебе, – шептал он, нервно проводя рукой по волосам. Он выглядел растерянным и одновременно злым на самого себя.
– Все нормально. Я понимаю тебя. Когда-то я также страдала из-за из Саши, – хмыкнув, подошла к нему ближе, скрестив руки на груди.
– Не самый лучший момент, чтобы упоминать моего брата.
– Прости.
– Так ты расскажешь мне то, чего я не знаю? – он вопросительно взглянул на меня. Я не думала, что открою ему Америку про родного брата, но наверняка он многое не знал о нем и то, что происходило между нами на самом деле.
– Это Саша бросил меня. И именно по этой причине я не смогла контролировать себя, не то что лошадь, – прямо сказала я, глядя, как Юлиан пытается вдуматься в каждое слово. Он пару раз пытался что-то сказать, но осекался и вновь думал.
– То есть… подожди. Он бросил тебя? Но Саша сказал всем нам, что ты ему предложила расстаться, потому что настолько занята скачками, что у тебя нет времени на отношения. После этого он свалил в столицу, – Третьяков нахмурился.
– Все не так. Не думай, что я наговариваю на него. Он сам подошел ко мне, сказал, что, возможно, вообще никогда не любил меня, что я ему надоела, и расстался со мной. А потом еще и ты… Помнишь, что сказал? Что не позволишь мне победить. Ну вот как после этого не пошатнуться моему моральному состоянию? Меня одновременно предали любимый человек и лучший друг.
Пока я вспоминала все вновь, становилось больно и обидно. И Юлиан смог это понять по моему выражению лица, виновато опустив глаза. Он тяжело выдохнул, шепча себе под нос:
– Черт! Какой же я идиот! Как я мог тебе такое сказать? Я не видел даже, что ты, возможно, плакала, потому что ты стояла ко мне спиной. Значит, я тоже виноват в твоем падении. А вот Саша…
– Не нужно ему ничего говорить. Это уже в прошлом, и не стоит его ворошить. Он предлагал нам встретиться и поговорить, но я отказалась.
– Он еще и предлагал встретиться? Как ему совести хватает? Ну я ему устрою дома, – Юлиан не на шутку разозлился и уже разворачивался, когда я схватила его за руку, пытаясь остановить.
– Подожди! Ты сам-то сейчас еле живой после драки. Пойдем, я тебя подлатаю хотя бы. Успеешь еще с братом поговорить.
– Еще и заявился весь такой веселый, с невестой под ручку, – его челюсть напряглась. – Ты еще говорила, что я не все знаю о нем. Что ты имела в виду? Он бил тебя?
Парень резко схватил меня за плечи, глядя с беспокойством в глаза. На душе сразу стало приятно.
– Нет. Но буквально через год после того, как мы стали встречаться, Саша вернулся к тусовкам и алкоголю. Перестал уделять мне время, наплевал на наши традиции и встречи, каждый раз отнекивался, но я была настолько сильно в него влюблена, что все терпела и даже не видела, насколько он охладел ко мне. И уверена, что, возможно, он и правда меня не любил, – я грустно улыбнулась. Третьяков прижал меня к себе, крепко обнимая.
– Я знал, что мой брат не святой и всегда любил провести время с друзьями где-нибудь на хате или в баре, но чтобы он такое делал, когда встречался с тобой…
– Он мог на неделю уйти в запой. Вы его видели вообще дома?
– Саша приходил и говорил, что ночевал у тебя, – Юлиан продолжал нежно поглаживать меня по волосам.
– Вот гад.
– Мы с родителями считали, что ты смогла изменить его в лучшую сторону, – он покачал головой, понимая, как сильно они ошибались.
Я сама верила в это. Что он смог ради меня измениться, отпустить старые вредные привычки, выйти на нормальную работу, и мы бы жили счастливо. Но, как оказалось, ночная жизнь среди друзей и девушек ему куда важнее, чем я и родные.
– Ты прости меня за то, что вообще произошло. Я не хотел сделать тебе настолько больно. – Он оставил мне на лбу теплый поцелуй, от которого захотелось прикрыть глаза и просто стоять так сколько угодно.
– Но ты даже не навещал меня в больнице. И домой не приходил.
– По поводу этого… Я передавал все это время деньги через Аню тебе на лекарства, лечение и прочие важные расходы.
– Что? – я опешила от услышанного.
Все это время он помогал мне?
Вот Анька! Подруга называется. Взяла и промолчала.
– Не злись на нее. Это я попросил Аню не говорить тебе ни под каким предлогом, так как понимал, что, возможно, ты не примешь мою помощь.
Я даже и не знала, что сказать. Просто молча уткнулась в его грудь, крепко обнимая руками. Юлиан тоже не стал ничего говорить, и мы около пяти минут стояли просто так, обнимаясь и наслаждаясь приятным холодным ветерком, из-за которого у меня уже побежали мурашки по ногам.
– Тебе нужно возвращаться домой.
– И тебе тоже.
– Я уже взрослый. Родители меня давно не контролируют, – Третьяков усмехнулся и щелкнул легонько мне по носу.
– Я, по-твоему, ребенок? Мы одногодки, если ты не забыл.
– Ты в моих глазах всегда будешь той самой бойкой девчонкой, которая когда-то решилась подружиться со мной, – он мягко тронул пальцами щеку, провел чуть ниже и хотел увлечь в желанный поцелуй, но я накрыла его губы ладонью, всматриваясь в глаза.
– Ты обещал мне дать время на раздумья.
– Понял. Не лезу, – выставив ладони, Юлиан улыбнулся и отошел от меня. Без него мгновенно стало холодно. К такому ведь и привыкнуть можно. – Я буду ждать, цветочек.
С нашего разговора прошло целых три дня.
Я появлялась в конюшне только ради того, чтобы ухаживать за Изабеллой, пусть за ней и приглядывал наш ветеринар. Она шла на поправку, но все же еще долго не сможет принимать участие в тренировках.
Анатолий Дмитриевич беспокоился не меньше моего, потому с каждым днем времени становилось меньше, а то, с какой лошадью мне тренироваться и участвовать в скачках, неизвестно.
Юлиан и Гордей продолжали прожигать друг друга взглядами, но до драк больше не доходило. А я же не лезла в это дело.
Но вот стоило мне перейти порог конюшни и увидеть разукрашенного Гену, я сразу поняла, что досталось ему куда больше, чем Третьякову. Тренеры сразу прознали про это и сделали обоим выговор. Но вот насчет того, что он без спроса взял чужую лошадь, еще и покинул территорию вместе с ней, а после бросил раненую возле ворот, пока никто не догадывался.
Я не знала, признается ли он сам или же Юлиан не выдержит и расскажет тренерам, но пока тот держал язык за зубами. Неужели все же из-за того, что они так долго общались, Третьяков не станет выдавать Гену? Я пока не понимала.
Изабелла уже была более радостной и с удовольствием поедала с моих рук сладкую морковь. Пыталась пару раз вставать, но удавалось с великим трудом из-за больной ноги. Но я была уверена, что она обязательно справится. Она ведь сильная.
А вот Демон уже прекрасно чувствовал себя в моей компании. Я не знала, как попросить Юлиана разрешить мне дать мустанга на время соревнований, ведь буквально вчера приезжал хозяин, чтобы договориться о том, когда он сможет забрать лошадь обратно к себе. Видела грустный взгляд Третьякова.
Но и я сама оставалась в непонятной ситуации. Тренеры пытались сделать все для того, чтобы мне найти новую лошадь, раз такое произошло. А я только пыталась улыбаться и радоваться хотя бы тому, что нахожусь в компании лошадей. Они меня приободряют.
Пока я разговаривала с Демоном, заплетая ему милые косички, в конюшню зашел Гордей. На его лице сияла улыбка, и я уже представляла, что же на этот раз он мне предложит или расскажет. Парень продолжал заваливать меня своим вниманием и выстраивать дружеский диалог.
Я поняла, что Филатов вполне неплохой, да и его шутки поднимают мне настроение. Он каждый день наблюдал за мной и даже предлагал вместо него сесть на его лошадь и прокатиться, но я любезно отказалась.
– О, ты здесь. Почему-то это неудивительно. Пришла понаблюдать за моей тренировкой? – он это говорил без какого-либо негатива, добродушно улыбаясь.
– Конечно. Только ради тебя прихожу сюда, чтобы поглазеть, – я показала ему язык и рассмеялась, рассматривая новую прическу Демона. Мустанга не волновало, что за красоту я творила на его густой гриве. Ему нравились манипуляции с расчесыванием, и он только был рад тому, что я тут провозилась около получаса, чтобы получилось несколько темных красивых косичек.
– Я так и знал.
– Надеюсь, ты больше не ругался с Третьяковым?
– Больно надо. Но меня напрягает, когда он начинает меня изучать, пока я тренируюсь, – Филатов недовольно цокнул.
– Вы соперники. Он ищет твои слабые места, и это нормально. Каждый, кто хочет победить, это делает. Или, возможно, он пытается понять, как ты так умело умеешь помыкать лошадью, что она даже не сопротивляется твоим командам.
– Годы тренировок. Секрета никакого нет.
– А вдруг. Кто тебя знает, – я улыбалась, любуясь красотой Демона. Поцеловала его в морду, поглаживая ладонями. Знаю, как ему это нра- вится.