– Ты удивишься, – спокойно отвечает Камилла.
– Чему? – спрашивает Белла.
– Тому, как быстро может ездить это потрепанное ржавое ведро. А еще тому, как мало людей сочтут тебя интересной.
Белла вспыхивает. Каждый раз одно и то же – она пытается подавить Камиллу, и это всегда выходит ей боком. Стоило бы сдаться много лет назад.
– Сомневаюсь, что твоя тачка доползет до финиша раньше, чем наступит рассвет, – говорит Пейдж.
– Есть только один способ проверить, – отвечает Камилла.
Белла недоверчиво смеется.
– И что ты поставишь? Только не говори мне, что машину, – я бы не взяла ее, даже если бы ты мне заплатила.
– У меня есть шестьсот баксов, – отвечает Камилла и вынимает из кармана сложенные купюры.
Я фыркаю. Это мои гребаные деньги, которые я заплатил ей сегодня. Она спустит их на гонку с Беллой?
Это полное безумие. Но мне даже нравится безрассудство Камиллы. Ее подбородок упрямо вздернут, а в темных глазах пылает ярость.
– Так что, ты участвуешь? – спрашивает Камилла.
– Да, – презрительно улыбается Белла. – Жаль только лишать тебя всех накоплений.
– Ага, конечно.
Камилла подходит к «Транс-Ам» и забирается на водительское сиденье.
«Гелендваген» Беллы вообще не предназначен для гонок. Но тем не менее это новейшая модель, четырехлитровая восьмерка с двойным турбонаддувом. Очень шустрая для танка весом в шесть тысяч фунтов[32].
С другой стороны у нас «Транс-Ам» Камиллы, который она могла подновить, а могла просто скрепить детали между собой бечевкой. Что ж, сейчас увидим.
Когда они выстраиваются на линии, Камилла смотрит прямо перед собой, спокойная как удав. Может, она и волнуется, но из чистого упрямства ни за что этого не выдаст. Белла пытается делать вид, будто ей все нипочем, но ей это удается гораздо хуже, чем Камилле. Девушка посылает Грише воздушный поцелуй, и тот ухмыляется. Его явно забавляет происходящее.
Карло становится между автомобилями и поднимает руки над головой. Он начинает отсчет: «Три… два… один!»
Как только он резко опускает руки, машины срываются с места.
Рефлексы Камиллы быстрее. Тем не менее первым трогается с места «Гелендваген». Ривера переключает передачи вручную, а потому стартует медленнее. Но когда она умело переходит со второй на третью и четвертую передачи, машина скачками рвется вперед, словно локомотив, которому снова и снова подкидывают угля.
Эта гонка протяженностью всего четверть мили. Длительностью меньше пятнадцати секунд. Возможно шестнадцати, учитывая показатели этих двух машин.
Мейсон стоит у финишной черты и следит за тем, какой автомобиль пересечет ее первым.
Камилла слегка вырывается вперед. Ее машина не просто рычит – она ревет. Из-под капота вьется струйка дыма, но девушка только ускоряется.
Должен отдать должное ее вождению. У Камиллы стальные яйца. И она знает, как выжать из своей тачки максимум.
Тем временем «Гелендваген» идет неровно, вихляя колесами. Он очень тяжелый, и Белла, вероятно, вдавила педаль газа в пол. Камилла намеренно теснит внедорожник, и Пейдж слишком резко дергает руль, чтобы избежать столкновения, так что машину начинает мотать из стороны в сторону. «Транс-Ам» пролетает мимо, пересекая финишную черту.
Они разворачиваются. Белла едет слишком быстро, будто все еще может победить, Камилла же движется осторожно, потому что из-под ее капота непрерывно струится темно-серый дым.
Не успев выйти из машины, Белла уже вопит, что Камилла жульничала.
– Что за подстава! Ты пыталась меня выдавить! – кричит она.
– Я тебя не трогала, – отвечает Камилла.
– Потому что тебе насрать, если ты поцарапаешь тот кусок дерьма, что зовешь машиной! – в ярости кричит Белла. Она разворачивается и со всей силы пинает «Транс-Ам» Камиллы, оставляя вмятину на крыле со стороны водителя.
Это строжайше запрещено в культуре стритрейсинга. Нельзя трогать чужие машины.
Камилла бросается на Беллу, и лишь Патриша и Карло, который встает между ними, удерживают ее от нападения.
– Все-все, расслабьтесь! – говорит Карло, разводя девушек в разные стороны.
– Это последняя капля, мать твою! – кричит Камилла.
– По мне, ничего не изменилось, – презрительно ухмыляется Белла.
– Вот, – Гриша сует Камилле в руку пачку купюр. – Ты победила. Здесь выигрыш и деньги на ремонт.
Белла самодовольно ухмыляется, довольная, что ее парень оплатил ее косяки.
Камилла берет деньги, но вся дрожит от ярости. Девушка в бешенстве, что Белла не оплатила выигрыш сама, не говоря уже о компенсации за автомобиль. Кажется, Ривера считает про себя до десяти, прежде чем отвернуться. Она открывает капот, и оттуда валит облако дыма с запахом машинного масла.
– Гребаное убожество, – шипит Белла, обращаясь то ли к Камилле, то ли к ее автомобилю.
Ривера не обращает внимания, полностью сосредоточившись на своей тачке.
Мы с Мейсоном и Карло окружаем «Транс-Ам». Любопытство неудержимо влечет нас посмотреть, что пошло не так. Я встаю рядом с Камиллой, заглядывая ей через плечо. Точно так же мы стояли сегодня днем, когда девушка смотрела мою машину.
– Дежавю, – говорю я.
Камилла бросает на меня раздраженный взгляд, явно не находя в этом ничего смешного.
– Да уж! – говорит Мейсон. – Выглядит не очень…
– Копы! – кричит кто-то.
Эффект моментальный. Это слово подобно гранате, брошенной в гущу толпы. Все разбегаются.
Не то чтобы меня сильно беспокоил очередной штрафной квиток. Но мне не улыбается провести остаток ночи в комнате для допросов, если полиции вдруг придет в голову блестящая идея воспользоваться возможностью меня попрессовать.
Я собираюсь свинтить, но тут замечаю, что Камилла беспомощно стоит у своей машины.
– Давай! – кричит ей Патриша. – Прыгай к нам!
Патриша забирается в «Супру» Мейсона. Она отчаянно жестикулирует, приглашая Камиллу присоединиться.
– Я не могу оставить машину! – кричит в ответ девушка.
Я слышу, как сирены приближаются с обеих сторон.
Мне давно пора валить.
Если Камилла хочет попасться, это ее личный выбор.
Ривера кладет ладонь на свой автомобиль, на ее лице застыла мука. Словно оставить «Транс-Ам» для нее подобно смерти. Словно это ее ребенок.
– Забей на тачку! – реву я. – Вернешься за ней завтра.
Она бросает испуганный взгляд в сторону приближающихся звуков, но не двигается с места, замерев у дымящегося «Транс-Ама». Я слышу, как гонщики разъезжаются во все стороны, а я все еще стою здесь как дурак.
Раздосадованный, я хватаю Камиллу и перекидываю ее через плечо.
– Эй! – кричит она. – Опусти меня! Что ты…
– Заткнись, – рычу я и бегу к машине.
От бега Камилла подпрыгивает у меня на плече, но мне глубоко насрать на ее дискомфорт. Я широко распахиваю пассажирскую дверь и кидаю девушку на сиденье.
– Я не нуждаюсь в твоей…
Я захлопываю дверь у нее перед носом и оббегаю автомобиль.
Патрульная машина несется прямо к нам, единственным идиотам, кто остался припаркован у дороги. Мейсон свинтил, как только увидел, что я хватаю Камиллу.
Сирена воет, фары горят, из громкоговорителя доносится: «Не двигайтесь с места!»
Вместо этого я ставлю ногу на педаль газа и вжимаю ее в пол.
Камилла
– Что ты творишь?! – кричу я, когда Неро на бешеной скорости несется прочь от копов.
У нас на хвосте висят две патрульные машины, яростно верещат сирены. Офицеры сидят за рулем «Чарждеров», самых агрессивных полицейских машин – новых, быстрых, настоящих танков, оборудованных решетками переднего борта, которые способны смести нас с дороги, стоит им лишь слегка задеть «Мустанг».
Неро смотрит прямо перед собой, и его лицо кажется странно спокойным. Нет, вру – похоже, он искренне наслаждается происходящим. От его вечно хмурого вида не осталось и следа, а в уголках губ появляется слабый намек на улыбку.
– Эй, психопат! – кричу я. – Кажется, они хотят, чтобы ты остановился.
– Этого я делать не собираюсь, – спокойно отвечает Неро.
Господи боже. Только мне казалось, что проблем и так выше крыши, как теперь я убегаю от полиции.
Мы несемся по Уокер-драйв, машин и светофоров становится все больше. Скоро мы встрянем на перекрестках.
– Держись, – говорит Неро.
– Что? Почему…
Он тянет ручник и резко разворачивает нас по малой траектории. Шины визжат, запах жженой резины наполняет машину. Мир вращается, словно карусель.
Теперь мы стоим лицом к полицейским машинам, несущимся прямо на нас. Неро снова выжимает газ, и мы летим вперед, словно берем копов на слабо. Я съеживаюсь на своем сиденье, надеясь, что меня не заметят. Кажется, что Неро вот-вот устроит лобовое столкновение.
Однако он устремляется в пространство между двух машин. С каждой стороны зазор не более дюйма, и его боковое зеркало врезается в зеркало патрульной машины, отрывая его.
Мы ускоряемся в обратном направлении, оставляя копов позади. Я слышу визг патрульных машин, которые пытаются затормозить и развернуться. «Чарждеры» – быстрые автомобили, но далеко не такие маневренные. И, надо полагать, офицеры за рулем все же обеспокоены тем, чтобы остаться в живых, а потому не носятся, как демоны на картах[33].
– Остановись! – умоляю я Неро. – Ты нас убьешь!
– Скорее всего, нет, – отвечает он, словно исход этой гонки не слишком его волнует.
Неро резко сворачивает влево на Адамс-стрит, и меня впечатывает в пассажирскую дверцу.
– Ты бы пристегнулась, – говорит он.
Я пытаюсь перекинуть через себя ремень безопасности, но это не так-то просто, учитывая, что Неро сворачивает на каждом перекрестке, будто задался целью окончательно заблудиться, и при этом крутит руль только в самый последний момент.
Мы кружим по Гриктаун, и я до сих пор слышу звук сирен, хоть и не вижу сами патрульные машины. Они могут быть у нас на хвосте, а могут проезжать в квартале отсюда.