– Мы можем ехать, – говорит Неро. – Должно быть, копы уже сдались.
Не глядя на меня, он заводит двигатель. Возможно, парню неловко видеть это отчаяние на моем лице.
– Ты достаточно трезв, чтобы вести? – спрашиваю я.
– Да, – отвечает он, сдавая задом. – Мне бы понадобилась по меньшей мере вся бутылка, чтобы ощутить хоть что-то.
Он прав. Солодовый ликер не такой уж крепкий.
Хотела бы я списать все на опьянение. Хотела бы я отключиться и забыть все наутро.
Неро
Сегодня мы с Гриффинами обсуждаем развитие Саут-Шора.
Встреча проходит в «Якоре», который стал нашим традиционным местом переговоров с той самой ночи, когда papa и Фергус Гриффин были вынуждены выбрать нейтральную территорию, чтобы совместно решить, как избежать полномасштабной войны.
Тогда мы все сидели по машинам и ждали, пока papa и Фергус встретятся у входа. Все было чопорно и формально.
Теперь же на встрече царит совсем другая атмосфера. Papa пожимает руку Гриффину, словно старому другу, поддерживая его за локоть другой рукой и хлопая по спине после приветствия.
– Отлично выглядишь, Фергус, – говорит papa. – Расскажи мне, как тебе удается не стареть. Вы добавляйте формальдегид в свой ирландский виски?
– Надеюсь, что нет. Седые волосы идут бизнесу на пользу, – улыбаясь, отвечает Гриффин. – Юнцам никто не доверяет.
– Я бы так не сказал, – говорит отец, поворачиваясь, чтобы пожать руку Кэлламу. – Слышал, ты неплохо справляешься.
– Да, мы отличная команда, – отвечает Кэллам.
Другая часть «мы» – это не Фергус, а Аида, моя младшая сестренка. Она целует papa в обе щеки.
Не думал, что мне доведется лицезреть такое, но Аида выглядит как настоящий гребаный профессионал. Она надела мужскую рубашку, закатав рукава и заправив ее в брюки с высокой талией. Образ дополняют туфли на каблуках и серьги, а на губы сестра нанесла лишь немного блеска. Это не самый классический для таких мероприятий наряд, но Аида в нем шикарна.
– Это еще что такое? – спрашиваю я, подставляя щеку для поцелуя. – Что случилось с твоими кедами?
– О, они на месте, – подмигивает мне сестренка. – На случай, если ты захочешь сыграть в догонялки.
– Догонялки я люблю, – отвечаю я.
Глаза Аиды блестят.
– Найдется парочка историй для меня? – спрашивает она.
Аида несколько раз смотрела уличные гонки – за руль своей тачки я ее не пускал. Это было бы все равно что вручить Джейсону Вурхизу[34] гарпун и напроситься на кровавую бойню.
– Белла Пейдж пыталась потягаться с Камиллой Риверой, – говорю я.
– Не люблю Беллу, – скривившись, отвечает Аида.
– А кто любит?
– Не знаю. Возможно, те, кто добавляет в блюда термоядерные острые соусы.
– Мазохисты, – добавляю я.
– Точно, – широко улыбается она. – Так, и что случилось?
– Камилла уделала ее «Гелендваген».
– Блин! Поверить не могу, что я такое пропустила. А кто эта девушка, которая победила?
– Камилла?
– Ага.
– Ее отец владеет той автомастерской на Уэллс-стрит.
– Хм. Вы с ней приятельствуете? – спрашивает Аида, впившись в меня взглядом.
Черт побери. Аида как ракета с тепловым наведением. Если ты попытаешься от нее что-то утаить, она не успокоится, пока не выведет тебя на чистую воду.
А мне даже нечего скрывать. Тут и рассказывать нечего.
– Мы немного знакомы, – говорю я.
– В библейском смысле?[35] – дразнит меня Аида в худшем из своих проявлений.
– Нет.
– Девушка, с которой ты не спал? У нее что, три глаза? Нет зубов? Что не так?
Господи Иисусе. Я и так уже выдал Аиде слишком многое.
Правда в том, что Камилла вообще не мой тип. Но у меня такое чувство, будто мы могли бы подружиться – слегка. Она мне вроде как понравилась. А мне мало кто нравится. Я едва выношу собственную родню. Надо сказать, что прямо сейчас я не очень-то жалую Аиду.
Так что для меня было в новинку провести время с Камиллой и не тяготиться ее обществом. Но на парковке девушка вела себя так странно. Я не мог понять, симпатизирует она мне или ненавидит, хочет моих прикосновений или нет. Так что я поступил так, как всегда поступаю с женщинами, когда хочу, чтобы они заткнулись на хрен. Я ее поцеловал.
А вот и самое странное. Мне… понравилось.
С большинством девушек секс – это сплошная рутина. У каждой из них есть свой список приемчиков, обязательных к исполнению. И многое из того, что они исполняют, – это гребаное притворство. Когда они сверху, они только и делают, что позируют, желая, чтобы ты подтвердил их сексуальность. Только они ни хрена не сексуальные. Они жалкие и назойливые. Я лишь хочу как можно скорее получить свое, чтобы остаться наконец в одиночестве.
Сексу предшествует неуклюжий флирт, а по окончании секса меня ждет нытье и надоедливое внимание. Я проходил это и с блондинками, и с брюнетками, и с рыжими – все они одинаковые, и в конце меня ждет лишь опустошение. Я кончаю, но не чувствую удовлетворения.
Поцелуй с Камиллой был совершенно другим. Она пахла машинным маслом, бензином и мылом – моими любимыми запахами. Ее губы не были измазаны помадой, и я мог ощутить их вкус на своем языке. Под пряным ароматом солодового ликера таилась приятная сладость ванили. Едва различимая сначала, но долго не покидающая меня.
Камилла и целовалась иначе, словно исследовала меня, изучала. В какой-то момент я увидел, что ее глаза открыты и внимательно рассматривают мое лицо. Казалось, это должно оттолкнуть меня, но нет. Ее глаза были большими, темными и любопытствующими. Как будто мы изобретали что-то новое, что никто до нас еще не пробовал, и ей не хотелось упустить ни секунды.
И это все было для меня странно и сбивало с толку.
Ничем из этого я не хочу делиться с Аидой. Но чем дольше я колеблюсь, тем лучше она понимает суть моего молчания. Так что я должен сказать хоть что-то.
– Рад, что замужество тебя не остепенило, – сообщаю я сестре. – Не считая предпочтений в одежде.
Аида ухмыляется.
– Кажется, кто-то пытается сменить тему и перевести стрелки.
– Аида, – рычу я. – Если ты не отвянешь, клянусь, я…
Нашу беседу прерывает papa, который закончил обмен любезностями и готов переходить к делу.
– Зайдем? – обращается он ко мне.
Согласие уже вертится у меня на языке, когда я замечаю на тротуаре мужчину, который стоит, прислонившись к фонарному столбу. На нем солнцезащитные очки, но довольно очевидно, что он не сводит с нас глаз. У незнакомца светлые коротко стриженные по бокам волосы, квадратная челюсть и атлетическое телосложение. Он одет в футболку и джинсы. Но в его надменной позе и лощеном внешнем виде есть что-то, что выдает в нем копа.
– Идите, – говорю я. – Я догоню.
Отец смотрит на мужчину и кивает.
– Увидимся через минуту, – говорит он.
Остальные заходят в ресторан. Когда за ними закрывается дверь, я направляюсь к нашему сталкеру, ожидая, что он струхнет и уйдет. Однако незнакомец остается на месте – руки скрещены на груди, на губах играет легкая ухмылка.
– Чем могу помочь, офицер? – спрашиваю я.
Он широко улыбается.
– О, просто хотел проведать твой автомобиль и убедиться, что с ним все в порядке после того испытания, что выпало вчера ночью на его долю.
– Понятия не имею, о чем вы, – говорю я. – Я весь вечер сидел дома.
– Если хочешь придерживаться такой тактики, стоит ездить на менее приметной тачке.
Я пожимаю плечами.
– В этом городе полно «Мустангов». У вас есть номер автомобиля, о котором идет речь?
Я уже поменял номера на машине. Сделал это в ту же секунду, как оказался дома. У меня валяется с десяток зарегистрированных номеров, ни один из которых не привязан к моему имени.
– В этом году ты уже пару раз привлекал мое внимание, – говорит полицейский, глядя на меня сквозь очки, напоминающие пустые глаза жука.
– Это допрос или вы так флиртуете?
– Как мило, – улыбка сползает с его лица. – Вы, Галло, думаете, что можете делать в этом городе что заблагорассудится. Твоего брата сажают за убийство, он сбегает из тюрьмы и каким-то образом добивается снятия всех обвинений всего пару недель спустя? У меня есть для вас новости. Не всех копов можно купить. Некоторые из нас действительно заботятся о том, чтобы засадить вас, вонючих гангстеров, туда, где вам самое место, – за решетку, к таким же животным, как вы.
– О, так ты у нас чистый коп? – говорю я, отбросив вежливость. – Звучит примерно как «дружелюбный комар» или «изысканный “Твинки”»[36]. Не уверен, что хоть что-то из этого существует, но чертовски уверен, что мне ни разу не попадалось.
Полицейский снова улыбается, но это больше похоже на звериный оскал.
– Просто знай, что ты у меня на заметке, Неро. Я предпочитаю честную игру, так что решил тебя предупредить. Я слежу за тобой. Стоит тебе хоть на гребаный миллиметр заступить за черту, я буду тут как тут, чтобы надеть на тебя наручники. И тебе не удастся отвертеться, как брату.
– Если ты следишь за мной так же, как сейчас, то я не слишком обеспокоен, – фыркаю я.
– Сейчас я говорю тебе, что случится. А это обязательно случится. Потому что кое-чего вы, подлые высокомерные ублюдки, похоже, никак не можете понять. В конечном итоге вы всегда проигрываете. Нас больше. Мы умнее. Мы лучше обучены, и нас лучше финансируют. За мной весь город. Но вы в любом случае продолжите нарушать гребаный закон. Потому что делать ничего другого не умеете. Потому что быть никем другим не умеете.
– Вот как? Может, ты и прав, – говорю я, медленно кивая. – Но ты сидишь за столом, строча доклады о происшествиях за шестьдесят пять тысяч долларов в год, пока я попиваю на вечеринках шампанское в компании твоего босса. Так что, думаю, я продолжу искушать судьбу.