По крайней мере, я слышу его за дверью. А затем папа снова начинает кашлять.
– Пап? – зову я. – Я дома.
Тишина.
Я хватаю свою чашку и ставлю ее в раковину, затем включаю воду, чтобы смыть остатки кофе.
Очередной приступ кашля переходит в рвотные позывы. Я подскакиваю, бегу к его двери и стучусь.
– Пап? Ты в порядке?
Я толкаю дверь. Отец сидит на постели, согнувшись в три погибели.
Он поднимает ко мне серое лицо. Изо рта течет красная пена.
– Папа!
– Все в порядке. Мне просто нужно отдох…
– Мы едем в больницу!
Я поднимаю его с кровати, крепко держа за локоть. Папа не такой уж и тяжелый – он потерял по меньшей мере тридцать фунтов[40]. Почему я не заметила раньше? Он болеет уже несколько месяцев. Я думала, это просто затянувшаяся простуда…
Я помогаю ему спуститься, хоть папа и продолжает уверять, что способен идти сам. Я в этом сомневаюсь – он выглядит неважно и едва стоит на ногах. Мы идем через мастерскую, потому что моя машина припаркована на заднем дворе.
– Ты закончила с «Шевроле»? – хрипит он.
– Да, – говорю я. – Не переживай об этом.
Когда мы садимся в «Транс-Ам», я отвожу папу в «Мидтаун-Медикал». Мы ждем целую вечность, потому что сегодня суббота и потому что в отделении неотложной помощи кашель не самая срочная проблема. Сюда беспрестанно вваливаются люди с ранами на голове или болтающимися руками, а один чувак пробил себе ладонь гвоздем, когда делал небольшой ремонт и что-то пошло не по плану.
– Теперь ты знаешь, что чувствовал Иисус, – говорит ему какая-то бабулька с голубыми волосами.
– Иисус не рассиживался тут, глядя на все это, – отвечает мужчина, с отвращением не сводя глаз с гвоздя.
Наконец медсестра оформляет нас, и теперь мы ждем еще дольше, пока врачи проводят кучу исследований, включая рентген грудной клетки.
Я так нервничаю, что даже не сразу узнаю рентгенолога.
– Привет! – обращается ко мне Патриша. – Это твой папа?
– Да, – слабо улыбаюсь я. – Пап, это моя подруга Патриша.
– Мне нравится ваша форма, – говорит папа. – Даже не знал, что такие бывают.
На Патрише костюм лавандового цвета с красивым цветочным узором.
– О да, – ухмыляется девушка. – У нас тут регулярно модные показы.
Патриша настраивает рентген, а затем уводит меня с собой в кабинет, где она делает снимки.
– Как оно? – с волнением спрашиваю я.
– Э-э… Я не могу ничего говорить, пока доктор не посмотрит, – отвечает девушка.
Но я вижу, как она сводит брови, глядя на снимки на экране.
Сердце сжимается в груди.
Я думаю, что это пневмония. Отец харкал кровью, но никто нынче не болеет чахоткой или что там убило всех викторианцев. Так что это должна быть пневмония. Ему назначат антибиотики, и через пару недель папа поправится.
Когда все анализы взяты, Патриша отводит нас с отцом в маленькую отгороженную занавеской палату.
– К вам скоро придут, – говорит девушка и приветливо мне улыбается.
Проходит еще сорок минут, и наконец к нам заходит молодой жизнерадостный доктор. Он похож на Дуги Хаузера[41], если бы Дуги был азиатом и носил конверсы.
– Мистер Ривера, – говорит он. – Я получил ваши рентгеновские снимки.
Он прикрепляет их на негатоскоп[42], так что белые участки снимков ярко выделяются на черном фоне. Я вижу грудную клетку отца, но не легкие. Под ребрами видно несколько сероватых образований – наверное, органы или диафрагма.
– Итак, мы осмотрели ваши легкие и не нашли здесь жидкости, – врач указывает на нижнюю половину легких. – Однако вот тут можно увидеть какой-то узелок или образование.
Он обводит указательным пальцем бледную область справа от позвоночника. Она не такая ярко-белая, как кость. Честно говоря, ее вообще трудно разглядеть.
– Узелок? – растерянно спрашиваю я. – Что-то вроде кисты?
– Возможно, – отвечает доктор. – Нужно подтвердить характер образования, прежде чем мы сможем поставить диагноз. Это можно сделать с помощью компьютерной томографии или бронхоскопии…
– Подождите, какой диагноз? – говорю я. – Что вы подозреваете?
– Ну, – доктор неловко переминается, – я не могу быть уверен, пока мы не получим результаты биопсии…
– Но что это может быть? Если не киста?
– Рак, – осторожно говорит врач.
– Что? – Я смотрю на него во все глаза, открыв рот. – Мой отец не курит.
– Рак легких может быть спровоцирован разными явлениями, – говорит врач. – Воздействием радона, вредных веществ, выхлопных газов дизельного топлива…
Я трясу головой. Это не может быть правдой.
– Ничего пока не ясно, – успокаивает доктор. – Мы возьмем образец ткани и…
Я даже не слышу, что он говорит. Я смотрю на отца, который молча сидит на краю каталки. Он переоделся, сменив комбинезон на один из этих унизительных халатов, которые даже не застегиваются полностью на спине. Папа выглядит худым и бледным.
Ему сорок шесть. Это не может быть рак.
– Не волнуйся, пап, – говорю я. – Скорей всего, это что-то другое.
Я выдавливаю из себя улыбку.
В то же время я тону, погружаясь все глубже и глубже в темные воды.
Неро
Я возвращаюсь в дом Ливая Каргилла, потому что он устраивает очередную вечеринку, и я надеюсь подловить там Беллу. Чел неплохо на этом зарабатывает – взимает плату при входе, пять долларов за дерьмовое пиво, а затем его армия миньонов продает собравшимся кое-что покрепче.
Сам Ливай не притрагивается к товару. Настоящий босс всегда делегирует обязанности.
А еще Каргилл не любит однообразия. Сегодня у него что-то вроде пенной вечеринки – по всему участку расставлены аппараты, пускающие разноцветные пузыри, а в бассейне столько мыла, что пены там больше, чем воды.
Большинство девчонок одеты в бикини – во всяком случае, были, когда вечеринка только началась. Теперь они голые и скользкие, бросают друг другу волейбольные мячи или целуются, чтобы привлечь к себе еще больше мужского внимания.
Уж поверьте, я бы им во внимании не отказал. Но, к сожалению, мне надо найти здесь одну конкретную девушку, которую я предпочел бы никогда не встречать.
А вот и она – возлежит на гигантском надувном фламинго посреди бассейна со своей лучшей подругой Беатрикс. На девушках парные белые бикини, причем купальник Беллы больше напоминает три маленьких треугольника на веревочках.
Пейдж стройная и загорелая, а еще она умудряется не размазать макияж посреди всей этой пены. Нужно отдать девушке должное.
Но я не собираюсь.
Белла требует моего восхищения. Это то, чего она ожидает.
Я ненавижу плясать под чужую дудку.
Однако мне кое-что от нее нужно. Поэтому я сажусь на один из шезлонгов у бассейна так, чтобы видеть Беллу. Я дарю девушке желаемое – мой взгляд на ее теле. Она хихикает с Беатрикс и принимает соблазнительные позы, стреляя в меня глазами. Наконец Белла скользит в воду и плывет ко мне.
Девушка поднимается по лестнице, и вода стекает по ее телу. Под белым верхом бикини торчат упругие соски. Она откидывает назад копну светлых волос, которые тщательно оберегала от воды.
– Увидел что-то интересное? – мурчит Белла.
– Ага. Где достать такого фламинго? – спрашиваю я.
– Можешь поплавать на моем.
– Это щедрое предложение.
– Я великодушна, – сладким голосом говорит она. – Если узнать меня поближе.
– Возможно, ты и права, Белла. Знаешь что, давай пообедаем вместе.
Девушка удивленно поднимает бровь.
– Ты приглашаешь меня на свидание?
– Просто поедим вместе за одним столом. Узнаем друг друга поближе.
Она пытается немного поломаться.
– Не знала, что ты ходишь на свидания.
– Люди меняются. Ты теперь великодушная, а я романтик.
Белла закусывает губу. Наверное, девушка думает, что это соблазнительно, но теперь у нее на зубах помада.
– Когда? – спрашивает она.
– Завтра. Знаешь «Поке-Бар» на Ла-Салль?
– Ага.
Разумеется, она знает. Это прямо напротив «Альянс-банка».
– Встретимся там в одиннадцать.
– Хорошо.
Белла довольно улыбается, предвкушая завтрашний обед. Я тоже прячу улыбку, но совсем по другой причине.
– Может, по бокальчику сейчас? – предлагает девушка.
– Не могу. Мне нужно найти Ливая.
– А – а. – Она разочарованно хмурится.
– Увидимся завтра, – говорю я.
Я оставляю Беллу у бассейна, отправляясь на мнимые поиски Ливая. На самом деле больше меня на этой вечеринке ничего не интересует. Процесс запущен. Теперь можно расслабиться и пропустить пару стаканов без назойливой компании Беллы.
В гостиной я натыкаюсь на Мейсона, который, развалившись на диване, топит свое горе в бутылке ржаного виски.
– Привет, чел, – говорю я. – В чем проблема?
Он делает еще один глоток, угрюмо глядя в другой конец комнаты. Проследив за его взглядом, я вижу Патришу, танцующую вблизи симпатичного накачанного парня в рубашке-поло.
– Кто это? – спрашиваю я.
– Рокко Дин, – с горечью отвечает Мейсон. – Он работает в «Риджмуре»[43].
– О, так он тренер?
– По гольфу и теннису, – отвечает Мейсон, делая еще один печальный глоток.
– Хм, – говорю я, забирая у парня бутылку, чтобы отхлебнуть. – Похоже на правду. Патриша горячая штучка. А этот парень выглядит куда симпатичнее тебя.
Мейсон забирает бутылку обратно.
– Чел, заткнись на хрен.
– Я лишь говорю, что это не твоя вина – что тут поделать. У тебя просто такое лицо. Может, будь ты лучшим человеком…
Парень пытается стукнуть меня по руке, но я смеясь отбиваю его кулак.
– Она говорит, что мне недостает амбиций. Что я ни к чему не стремлюсь.
– Ты живешь со своей матерью.
– Мне нужна работа получше.
Я снова бе