в высоту. Эта завеса с апокалиптическим размахом перекрывает вид в любом направлении.
Камилла вжимает педаль газа в пол и устремляется в просвет между столбами дыма. Она мчится по Монро-стрит, уводя нас прочь из финансового района в сторону реки.
Девушка ведет машину быстро и агрессивно, управляя минивэном так, словно это спортивный автомобиль. Я не могу удержаться от улыбки, наблюдая за ней. Но вот порез у Камиллы на подбородке и уродливые отметины на шее мне совсем не нравятся. Не говоря уже о том, что ее футболку словно срезали с тела.
– Как ты? – спрашиваю я.
Камилла быстро улыбается мне и снова переводит взгляд на дорогу.
– Лучше не бывает, – отвечает она.
Я тоже расплываюсь в улыбке, чувствуя, как во мне нарастает восторг.
Мы делаем это. Твою мать, мы реально делаем это.
Сирены повсюду. Со всех сторон к банку несутся десятки полицейских автомобилей. Будет чудом, если мы сможем уйти незамеченными.
Камилла направляется к мосту, чтобы пересечь реку.
– Поверни направо и снова направо, – говорю я.
– Но тогда мы вернемся назад.
– Доверься мне, – прошу я.
Камилла выкручивает руль вправо и затем снова вправо.
Теперь мы едем обратно к Ла-Салль по Вашингтон-стрит. Прямо за нами несутся две полицейские машины со включенными сиренами. Камилла вцепилась в руль, на ее лице ни кровинки.
– Что мне делать? – спрашивает она.
– Просто продолжай ехать, – велю я.
Полицейские машины обгоняют нас с обеих сторон, устремляясь дальше по Вашингтон-стрит.
Камилла издает удивленный смешок.
– Они думают, что мы с ними, – объясняю я. – Было бы куда подозрительнее, если бы мы ехали в обратном направлении.
Мы продолжаем ехать к банку, пропуская еще одну патрульную машину. Убедившись, что основная масса полицейских проехала, мы сворачиваем налево и направляемся на север.
Звуки сирен стихают вдали. Себ и Данте начинают смеяться. Камилла присоединяется к ним – ее голос звучит выше, чем обычно, словно она немного напряжена.
– Мы сделали это, – произносит девушка, будто до сих пор не может в это поверить.
– Ты нашел, что хотел? – спрашивает меня Данте.
– Разумеется, – отвечаю я.
Теперь братья с любопытством смотрят на Камиллу.
– Спасибо, что подхватила, – рокочет Данте.
Камилла краснеет. Официально она еще не знакомилась ни с кем из моей семьи, но прекрасно знает моих братьев, как и все в Олд-Тауне.
– Простите, что задержалась, – говорит она.
– Как все прошло? – спрашиваю я.
– Не без… шероховатостей, – отвечает Камилла.
– Но ты в порядке? Правда в порядке?
– Да, – отвечает она, снова бросая на меня взгляд своих темных глаз.
Я чувствую, что братья наблюдают за нами. Но мне насрать.
Я хватаю ее руку и подношу к губам, чтобы поцеловать.
– Ты невероятная, – говорю я.
Камилла
– Поверни здесь, – говорит мне Неро.
Мы плутаем по Роско-Вилладж. Странное ощущение – оказаться в таком тихом и мирно спящем районе, успешно ограбив несколько минут назад банк. Мы проезжаем мимо магазинов органических продуктов. Хипстерские лофты и кофешопы выглядят как нечто бесконечно далекое от преступной деятельности.
Нам нужно избавиться от этого минивэна, но у Неро, похоже, свой маршрут на уме.
– Сюда, – говорит он, указывая на крытую парковку.
Я озадаченно паркуюсь на свободном месте.
– Мы оставляем минивэн здесь? – спрашиваю я.
– Нет, – говорит Неро. – Пойдем.
Я выхожу из машины. Данте забирается на водительское сиденье.
– Приятно познакомиться, Камилла, – говорит он глубоким голосом.
– Думаю, скоро увидимся, – салютует мне Себастиан.
Они уезжают, оставляя нас с Неро одних на парковке.
Совершенно сбитая с толку, я поворачиваюсь к парню.
– Куда они?
– Сжигать минивэн, – отвечает Неро.
– А как мы попадем домой?
– Не знаю, – ухмыляется он. – Я надеялся, ты меня подвезешь.
Я не понимаю, о чем он говорит, но, похоже, какая-то мысль приводит Неро в полный восторг. И это не мысль о безумной куче денег, которую мы только что украли.
– Что ты задумал? – с подозрением спрашиваю я.
– Я говорю о твоей новой машине, – отвечает Неро.
Он снимает чехол с ближайшей припаркованной машины.
Я ахаю, приложив руки ко рту.
Я вижу перед собой длинный блестящий кузов насыщенного красного цвета с выдающимися изгибами. Хромированную решетку радиатора и круглые фары, поблескивающие в полумраке парковки. Абсолютно нетронутые колеса. А запах свежей кожи я чувствую даже отсюда.
– Ты шутишь, – говорю я.
– Я никогда не шучу о машинах, – отвечает Неро. – Особенно об этой.
Я поворачиваюсь к нему. Парень не сводит с меня глаз, которые кажутся темнее, чем обычно. Выражение его лица абсолютно серьезно.
– Неро, я не могу ее принять… – говорю я. – Вторую такую ты не найдешь.
– Камилла, – говорит он, касаясь ладонью моего лица. – Я всегда ощущал все… избыточно. Или мне просто так казалось. Но ни одна эмоция, которую я когда-либо испытывал в жизни, не сравнится с тем, что я чувствую, глядя на тебя. Мне плевать на машину, плевать на деньги, которые мы украли, плевать на все в этом мире. Рядом с тобой меркнет все.
– Это безумие, – шепчу я.
«Гран-Спорт» прекрасна, абсолютно прекрасна. Она бесценна, и не только потому, что второй такой в мире нет, но и потому, что невозможно оценить часы работы, которые Неро вложил в эту машину, думая, что делает ее для себя.
Но не автомобиль заставляет мое сердце бешено стучать, а слезы – градом катиться из глаз.
А то, что значит для Неро отдать его мне.
Он самый восхитительный мужчина, которого я когда-либо видела. В нем горит огонь, обжигающий жарче солнца. Я знаю, как сильно он умеет ненавидеть, – и могу только представить, как сильно он может любить. Глубина этих чувств пугает меня.
Я не знаю, как и почему он отдает мне машину.
Я чувствую себя простой смертной, избранной богом.
И все же…
Кажется, что так и должно быть.
То, как идеально сочетаются наши ладони. То, как идеально сочетаются наши тела. То, как я понимаю его, когда никто другой не способен. То, как он смотрит на меня, когда никто раньше не обращал внимания.
То, как две неприкаянные души находят друг в друге мир.
Я давно знала, что он мой единственный.
Но никогда не думала, что могу быть единственной для него.
И тут Неро говорит нечто еще более безумное:
– Как ты думаешь, Камилла, ты сможешь когда-нибудь полюбить меня?
Я так поражена, что почти смеюсь.
Он неправильно трактует выражение моего лица.
– Я знаю, что у меня ужасное прошлое, и, честно говоря, я немногим лучше сейчас. У меня отвратительный характер. Я хочу убить каждого, кто на тебя посмотрит. Я не… не очень дружу со словами и чувствами. – Он делает глубокий вдох, и я понимаю, что парень волнуется почти так же сильно, как я. – Но я люблю тебя, Камилла. Я никогда не причиню тебе боль. Здесь ты можешь мне верить.
Я онемела. Я отчаянно хочу ему ответить, но не могу выдавить из себя ни звука.
Я могу лишь схватить его и поцеловать. Я целую его, как в первый раз, жадно и требовательно. Затем я целую его, как мы целовались в моей крохотной застекленной комнатке, – словно во вселенной остались только мы двое.
Когда мы разнимаем губы, я могу наконец говорить.
– Я люблю тебя до боли. Мне страшно произнести это вслух и страшно признаться самой себе, но я люблю тебя, и уже давно.
– Хорошо, – с безмерным облегчением выдыхает он.
Неро целует меня снова, прижимая к своему телу.
Отпустив меня, он ухмыляясь говорит:
– А теперь прокати меня.
Парень вручает мне ключи. Даже серебряный брелок оригинальный и вновь отполирован до блеска.
Я скольжу на водительское сиденье, вдыхая запах кожи и краски. Приборная панель сплошь состоит из круглых циферблатов, а по центру красуется огромный руль.
Я поворачиваю ключ, слушая, как двигатель с ревом заводится и переходит на терпеливое урчание.
– Когда ты понял, что подаришь ее мне? – спрашиваю я Неро.
– В ту же секунду, как ты до нее дотронулась и я увидел выражение твоего лица.
Я выезжаю с парковки, и мое сердце взлетает с каждым поворотом колеса. Автомобиль работает безупречно. Неро настоящий волшебник.
Он сидит на пассажирском кресле и идеально вписывается в салон автомобиля – стильный, высокомерный и возмутительно красивый.
Будто прочитав мои мысли, Неро говорит:
– Тебе идет эта машина. Она словно создана для тебя.
Я везу нас на Лейк-Шор-драйв, чтобы мы могли ехать вдоль воды. Дует прохладный ветерок. Листья кленов становятся красными. Осень наконец-то берет свое.
Мы останавливаемся у заповедника Монтроуз-Пойнт, паркуясь лицом к городу. Чикаго залит электрическим светом, небоскребы отражаются в глади воды.
Я забираюсь к Неро на колени, седлая его. Он откидывает спинку сиденья, чтобы лучше меня видеть.
Луна освещает одну половину его лица, вторая находится в тени. В нем всегда будет два начала: его темная и мстительная натура – и другая, неземной красоты.
Я чувствую, как напрягается член Неро, упираясь в меня сквозь чрезмерное количество одежды между нами.
Я вижу свое отражение в его глазах. Я вижу вожделение на его лице.
И я наконец осознаю, что Неро хочет меня так же сильно, как я его. Он любит меня так же, как я его.
Я никогда не понимала, как глубоко под кожу въелись мне оскорбления. Я говорила себе, что мне плевать на мнения других. Но на самом деле я избегала комплиментов, веря лишь в то, что я некрасивая, нежеланная и жалкая.
Но сейчас самый красивый мужчина в мире смотрит на меня с любовью и вожделением. И я понимаю, что это было бы невозможно, будь я действительно того недостойна.
Если мы с Неро идеальная пара – а в этом я абсолютно уверена, – значит, я ему ровня. Я такая же, как он.