Странно осознавать это спустя столько времени, но я наконец верю – я красива. Я умна. Я достойна любви.
– Что такое? – спрашивает Неро.
Я делаю глубокий вдох и прижимаюсь к нему лбом, наслаждаясь запахом его кожи и его губами всего в дюйме от моих. Я вдыхаю его дыхание, а затем возвращаю обратно.
– Я совершенно, абсолютно счастлива, – говорю я.
– И я, – отвечает парень. – Удивительно, правда?
Я смеюсь.
– Думаешь, нормальные люди именно так и чувствуют себя все время?
– Нет, – говорит он, обнимая меня и притягивая к себе. – Не думаю, что хоть кто-то испытывал подобное.
Его полные губы целуют меня снова, и стоит им лишь коснуться моей кожи, как тысячи разных ощущений искрами рассыпаются по моему телу.
Неро снимает с меня остатки футболки, давно превратившиеся в лохмотья и пропитавшиеся кровью и потом. Дальше он снимает лифчик, подставляя ладони моим грудям. Он обводит мои изгибы и ласкает кончиками пальцев мои соски, пока те не напрягаются, пульсируя под его прикосновениями.
Положив ладонь мне на спину, Неро наклоняет меня к себе, чтобы обхватить грудь губами. Сначала он мягко посасывает мой сосок, но затем ласки становятся интенсивнее, ввергая меня в пучину мучительного удовольствия.
Второй рукой он массирует другую грудь, разминая большим пальцем мышцы, а потом начинает пощипывать и тянуть за сосок – не слишком сильно, именно так, как надо.
Неро всегда знает, как найти идеальный баланс между болью и удовольствием, и как, не лишая меня наслаждения, довести ощущения до наивысшей точки.
В сексе он терпелив безгранично. Неро ласкает мою грудь целую вечность, разминая, посасывая и подразнивая языком, доводя ее до невероятной чувствительности. Я даже представить себе не могла такую степень возбуждения. Я уже готова кончить, прежде чем парень перейдет на что-то еще.
Стоит ему только скользнуть ладонью ко мне в джинсы, как я начинаю испытывать оргазм. Неро продолжает ласкать мою грудь ртом, и ему достаточно лишь немного нажать на мой клитор, слегка помассировать его пальцами – и я совершенно теряю связь с реальностью. Он посасывает мой сосок, а я трусь о его руку, ощущая, как по телу разливается радость, удовлетворение, облегчение – все сразу.
Неро подносит руку ко рту и пробует мой вкус на своих пальцах. Словно аперитив, это лишь разжигает его аппетит. Он перекидывает меня на заднее сиденье, срывает мои джинсы и забрасывает их бог знает куда. Оттянув трусики в сторону, он проводит языком по всей щелке до самого клитора, который продолжает пульсировать от удовольствия.
Я ахаю и пытаюсь вывернуться, но Неро прижимает мои бедра к сиденью и входит в меня языком, а затем облизывает половые губы и клитор. Алчущий моего вкуса, он упивается им, возвращаясь снова и снова.
Моя киска вся набухла, пульсируя с каждым ударом моего сердца. Когда Неро вводит в меня два пальца, я вскрикиваю от невыносимого удовольствия.
Ласки Неро становятся мягче, и он поглаживает мой клитор языком. Затем медленно скользит во мне пальцами, находит ту самую чувствительную точку на передней стенке влагалища и надавливает на нее.
Словно одержимая, я выгибаю спину и издаю нечленораздельные звуки, но мне не до смущения. Во мне зреет еще один оргазм, куда более мощный, чем предыдущий.
Я сжимаю влагалищем его пальцы и трусь о его язык – мне нужно еще и еще, хотя я едва могу пережить это удовольствие.
Неро начинает нежно посасывать мой клитор, и я взрываюсь. Я почти теряю сознание от безумной эйфории, что бушует в моем мозгу.
Парень расплывается в озорной дьявольской ухмылке. Ничто не доставляет ему большего удовольствия, чем играть на моем теле, как на музыкальном инструменте.
Он забирается на меня и вставляет свой член в мою разгоряченную киску.
– О боже, – стонет Неро. Он чувствует, какая я горячая и мокрая, – я вся теку от его ласк.
Его член куда больше пальцев. Он заполняет все пространство внутри меня и с каждым толчком требует все больше места. Но, как и его хозяин, он доставляет дискомфорт, граничащий с невероятным удовлетворением совершенно иного уровня.
Неро нежно целует меня и жестко трахает. Ему плевать, что происходит при этом с новой, с иголочки кожаной обивкой.
Он входит в меня сильнее и сильнее, словно хочет овладеть мной снова, словно это единственный способ изгнать его внутреннего демона.
Его дыхание учащается, и я понимаю, что он хочет кончить.
Но Неро не позволит себе сделать этого, пока не доведет меня до третьего оргазма.
Он крепко прижимает меня к себе, и мой клитор трется о его тело с каждым движением. И вот я уже чувствую, как внутри меня зреет этот последний оргазм, хоть я еще не отошла от предыдущих двух.
Неро – воплощение силы. Он словно не устал вовсе, продолжая входить в меня снова и снова. До тех пор, пока я не утыкаюсь лицом в его шею, вскрикивая, когда меня накрывает очередная волна.
Только тогда Неро позволяет себе кончить, входя в меня так глубоко, насколько это возможно, и изливая все, что он так долго сдерживал.
Спермы так много, что я чувствую, как она вытекает из меня еще до того, как он выходит. Я ни за что в этом не признаюсь, но меня возбуждает объем его семени – свидетельство его мужественности и страсти.
Неро падает на меня, наши конечности сплетаются.
Вдруг я понимаю, как тесно на заднем сиденье. Но меня это не волнует – мне даже нравится. Мне нравится, как близко мы прижимаемся друг к другу. Мне нравится запах автомобиля и аромат нашей кожи, смешанные вместе. Мне нравится свет звезд в окне и серебряное сияние на коже Неро.
Он прав – такого еще не было никогда.
Неро
Офицер Шульц на вершине мира. Он получит еще одно поощрение за то, что накрыл лабораторию по производству наркотиков на Мохаук-стрит. Ливай Каргилл сидит за решеткой под следствием в исправительном центре «Метрополитен» в Нью-Йорке, как и четверо из его подельников.
Сегодня Шульц отмечает это событие с парой десятков других копов в небольшом пабе «У Фрости».
Никто не умеет гулять так, как копы вне смены. Их вопли и песни разносятся на два квартала. Впрочем, пьяными песнями в районе Кабрини-Грин никого не удивишь.
Сюда заглянуло даже начальство, включая комиссара полиции Мак-Кея и главу департамента Броди. Они покупают всем полицейским порцию выпивки, а затем покидают паб, садятся на заднее сиденье лимузина и отправляются на «Небесный бал» в планетарий Адлера[62].
Там будут Гриффины и papa, чтобы заручиться поддержкой нашего проекта по развитию Саут-Шора, на реализацию которого у нас теперь достаточно средств.
Меня не будет. Я достал деньги. С них – получить зеленый свет.
Я ненавижу смокинги и бессмысленный треп.
Сегодня вечером мне предстоит другое дело, и смокинг для этого не потребуется.
Я направляюсь в квартиру Шульца на Кингсбери-Стрит.
Для жилища полицейского с безопасностью тут так себе. Меньше чем за восемь минут мне удается проникнуть внутрь, взобраться по пожарной лестнице и взломать замок на его окне.
Я немного прогуливаюсь по квартире. Честно говоря, зрелище удручающее. Шульц живет один, и даже некому скрасить его будни – ни кошки, ни собаки, ни попугайчика. Ни соседа, ни девушки.
Здесь довольно чисто, если брать в расчет только порядок, а не тот факт, что пылесосит наш друг в лучшем случае раз в квартал. Посуда кажется купленной как попало, а украшения практически отсутствуют.
Впрочем, он не конченый психопат – есть тут и кое-какие проблески индивидуальности.
Во-первых, в его шкафу хранится куча потрепанного бейсбольного снаряжения, так что, по всей видимости, наш суперкоп состоит в какой-то третьесортной лиге. И он действительно фанат «Чикаго Кабс» – их символику я вижу на каждой второй футболке. На стене висит одна-единственная фотография, на которой юный светловолосый Шульц запечатлен со своим отцом на бейсбольном стадионе «Ригли-филд».
Мэттью Шульца я узнаю сразу. Он выглядит так же, как сын, разве что немного худее. Та же квадратная челюсть и та же косая сажень в плечах.
Кто не похож на себя на фото, так это Логан Шульц – мальчишка улыбается так широко, что глаз почти не видно, и победоносно держит в руке подписанный мяч. Он выглядит абсолютно счастливым, без капли горечи, присущей тому Шульцу, которого я знаю.
Это единственная значимая вещь во всей квартире. Она – и старый жетон отца, убранный в верхний ящик прикроватной тумбочки.
Я беру из холодильника пиво, открываю крышку, сажусь и жду.
Проходит еще полтора часа, прежде чем Шульц, спотыкаясь, возвращается домой. Я слышу, как он царапает ключами замок, пытаясь попасть в скважину, тихо матерится и наконец вваливается в квартиру.
Я жду, пока он снимет с пояса табельное оружие и положит его на стол, прежде чем выдать свое присутствие.
– Мои поздравления, – говорю я, щелкая выключателем.
Шульц подскакивает, как испуганный кот, и хватается за оружие.
– Расслабься, – говорю я. – Это дружеский визит.
– Ты в курсе, что я могу застрелить тебя на месте? – говорит он, бросая на меня злобный взгляд. – Или арестовать за проникновение со взломом.
– Это было бы негостеприимно. Тем более что я принес подарок.
Шульц сжимает рукоятку пистолета. Помедлив, он все же засовывает его за пояс и, скрестив руки на груди, устремляет на меня свой мутный взор.
– Что за подарок? – спрашивает он.
– Ну, «подарок» – это, конечно, преувеличение. Скорее, предложение обмена.
– Обмена на что?
– На Камиллу Риверу.
Шульц издает раздраженный смешок.
– Будешь делать вид, что тебе есть до нее дело?
– У меня есть до нее гораздо больше, – тихо говорю я. – Камилла теперь со мной. Ты к ней больше не сунешься.
– А то что? – насмешливо спрашивает он.
– А то в следующий раз, когда я сюда проникну, ты проснешься оттого, что лезвие ножа перережет твои голосовые связки.