Копу это не по нраву. Я вижу, как его правая рука снова тянется к пистолету.
Мне насрать. Я абсолютно серьезен. Это единственный шанс для Шульца оставить Камиллу в покое раз и навсегда. Я сделаю что угодно, чтобы защитить ее. Если потребуется, я вырежу всю чикагскую полицию. Я убью каждого жителя этого города, одного за другим.
Я говорю медленно и четко, давая ему возможность осознать услышанное:
– Ты не следишь за ней. Ты не разговариваешь с ней. Ты обходишь ее за сотню футов. Она больше не твой информатор.
– Вот как? – фыркает Шульц. – Тогда хорошо бы, чтобы ты действительно предложил мне взамен что-то стоящее. Вроде того, что стащил из хранилища Рэймонда Пейджа. О да, я знаю, что это твоих рук дело. И Пейдж тоже. Он видел тебя на записи с камеры видеонаблюдения во время вашей милой прогулки к хранилищу под ручку с его дочкой.
– Я сам разберусь с Рэймондом Пейджем, – отвечаю я.
Я демонстрирую подарок, который принес офицеру Шульцу. Это подписанная вручную видеокассета.
Он тупо смотрит на нее, словно напрочь забыл о существовании такой допотопной техники.
– Это что еще за хрень? – спрашивает полицейский.
– Видео с камеры наблюдения на бульваре Джеффри. Снятое в ночь на 18 апреля.
Шульц бледнеет под румяным оттенком своего загара, отчего становится практически желтым. Он мгновенно трезвеет, и его глаза горят ярче обычного.
– Это невозможно, – говорит он.
– Не невозможно, – отвечаю я. – Просто чертовски сложно достать.
Шульц смотрит на кассету в моей руке. Он видит костяшки моих пальцев, сжимающих ее. Они вдвое больше нормального размера, все покрыты рубцами и синяками.
Полицейский судорожно облизывает губы.
– Отдай мне ее, – говорит он.
– Отдам, – отвечаю я. – Как только ты пообещаешь оставить Камиллу в покое.
– Обещаю, – рявкает Шульц.
– Навсегда.
– Да!
Я протягиваю кассету. Он выхватывает ее у меня из рук и сжимает так, словно это золотой слиток из банка Пейджа.
Прищурив глаза, Шульц говорит:
– Это ничего не меняет между нами.
– Разумеется, – отвечаю я.
Его костяшки побелели, мужчина почти дрожит от нетерпения. Он не может удержаться от вопроса:
– Что я увижу?
– Выстрел был сделан внутри машины, а не снаружи. Твой отец был не один.
Он сжимает челюсти, словно уже подозревал это.
– Кто? – бросает Шульц.
– Даниель Броди, – отвечаю я.
Шульц замирает, широко раскрыв в неверии глаза.
– Ты знаешь, что они были напарниками, – говорю я.
Теперь Броди – глава департамента по борьбе с организованной преступностью и начальник Шульца.
Всего несколько часов назад он поднимал тост за Логана в пабе.
Все это время Шульц сидел в паре столов от убийцы своего отца.
– Тебе решать, что делать с этой информацией, – продолжаю я. – Но на твоем месте я был бы осторожен. Отдел внутренних расследований тебе не друзья. Твой отец верил им – и вот чем это закончилось.
Я встаю с кресла и пожимаю плечами.
– Впрочем, это твое дело. Меня волнует только выполнение нашей сделки.
Шульц замер, все еще парализованный той бомбой, что я на него скинул.
Он не шелохнется, даже когда я прохожу мимо, направляясь к выходу.
Камилла
Я жду, когда Вик проснется и зайдет на кухню, где на столе его ждет сюрприз. Когда я слышу удивленный вопль, то понимаю, что подарок нашел своего адресата.
Я выглядываю из своей комнаты, улыбаясь до ушей.
– Нравится? – спрашиваю я.
Я купила ему лучший чертов микшер, который только могла себе позволить. Я обещала Неро, что не буду сорить украденными деньгами – только оплачу лечение отца и учебу брата. Но я решила, что одно небольшое излишество мы все-таки можем себе позволить.
– Ты шутишь? – говорит Вик, и его лицо светится от счастья. – Это охренеть как круто!
– Эй, с тебя четвертак за ругательство, – говорит папа, высовываясь из комнаты. Сегодня он выглядит не отвратительно, и это уже прогресс.
– Если бы это правило распространялось на Камиллу, мы бы уже стали миллионерами, – отвечает брат.
– Что? Моя малышка? – притворяется шокированным отец.
– Понятия не имею, о чем он, – невинным тоном говорю я.
Вик закатывает глаза и возвращается к новому микшеру. Кажется, брат готов его расцеловать.
– О нет, – говорит папа. – Похоже, наш Вик наконец влюбился.
Вик смотрит на меня с лукавой улыбкой.
– Слышал, не я один, – говорит он.
– Что-что? Что я пропустил? Только не говорите мне, что речь о Неро Галло…
– Ну… – краснея, говорю я. – Ага. В смысле, да. Мы встречаемся.
– Неплохо, – отвечает отец, одобрительно кивая.
– Ты не против… ну, знаешь… – запинаюсь я, вспоминая о довольно специфической репутации Галло.
– Я всегда знал, что твой избранник не будет нормальным, – отвечает отец, пожимая плечами.
Вик прыскает, и я тоже не могу удержаться от смеха.
– Думаю, я тоже, – говорю я.
Вик пытается улизнуть с подарком в свою комнату, и я обращаюсь к нему:
– Только попробуй после этого бросить школу! Тебе все равно нужна профессия. Даже если параллельно ты будешь записывать отпадные треки.
Вик стонет.
– Умоляю, не говори «отпадные треки».
– А что? – дразню его я. – Это больше не улет?
– Что улет? – озадаченно переспрашивает отец.
– Вы двое меня убиваете, – говорит Вик, от стыда надвигая поглубже на глаза кепку.
– Есть подозрение, что он больше не считает нас классными, – обращаюсь я к папе.
– Быть того не может, – говорит он, качая головой.
Я хватаю последний тост и спускаюсь в мастерскую.
Даже несмотря на то, что моя доля составила баснословную сумму, в ближайшее время наша рабочая рутина не изменится. Для начала Неро крепко-накрепко вбил мне в голову, что мы не можем вести себя как-то по-другому. Копы, гангстеры и Рэймонд Пейдж будут шнырять повсюду в поисках грабителей, швыряющих деньгами направо и налево. Даже восхитительная «Гран-Спорт» спрятана в мастерской под чехлом, чтобы не привлекать ко мне внимания.
Забавно, но теперь, когда у меня есть выбор, я совсем не против поработать. Думаю, дело в том, что, если сейчас какой-то придурок завалится в мастерскую и начнет качать права, я спокойно могу послать его на все четыре стороны. Хорошо иметь финансовую подушку и не цепляться за любую подвернувшуюся работенку.
Я работаю даже во время обеда, чтобы закончить пораньше. Сегодня у меня особенное свидание с Неро, и я немного волнуюсь.
Закончив, я поднимаюсь в квартиру, чтобы хорошенько намыться и отчистить руки от грязи.
Хотелось бы, конечно, чтобы мне помогла собраться Патриша, но сегодня придется обходиться своими силами. У подруги сегодня тоже свидание – с Мейсоном.
Она позвонила, чтобы рассказать мне об их примирении.
– Представляешь, Мейсон устроил нам сюрприз и уговорил бабушку прилететь! И даже не забыл встретить ее в аэропорту, был точно в срок. Он распланировал для нас целую программу с катанием по реке, посещением смотровой площадки и ужином в барбекю-ресторане… Бабуля была в полном восторге, она сказала, что это была лучшая поездка в ее жизни. Клянусь тебе, Камилла, в нем словно проснулась жажда к жизни. Он сказал, что нашел квартиру и собирается открыть бизнес – аренда переносных киноэкранов… Понятия не имею, что с ним произошло!
– Это потрясающе, – говорю я, стараясь не рассмеяться. – Я очень рада за тебя, Патриша.
Мне немного совестно прикидываться дурочкой, но я уверена, что Мейсон со временем сам все расскажет.
У меня на душе есть и более тяжелый камень.
Это секрет об отце Вика.
Я знаю, что он сотню раз говорил, что не желает ничего знать. И, возможно, это к лучшему – Рэймонд Пейдж полный козел. Но я не могу не думать о Белле. Вспышка эмпатии, которую я ощутила в ту ночь на пляже, не оставила меня. Мне кажется, девушка ведет себя так из-за своих родителей. Возможно, она была бы другой, будь у нее родственник с настоящим сердцем вместо камня в груди. Кто-то забавный и милый. Кто-то вроде Вика.
Приняв душ и одевшись, я стучусь к брату.
– Эй, – говорю я, заглядывая к нему. – Можем поговорить?
– Конечно, – отвечает он.
Мне радостно видеть, что Вик сидит за домашкой, несмотря на искушение опробовать подарок.
– Вик, я знаю, что мы много раз говорили об этом. Но одно дело – теория, а другое – реальность…
– О чем речь? – спрашивает брат, покусывая кончик карандаша.
Я делаю глубокий вдох.
– Я нашла твоего отца. И сестру.
Впервые Вик не спешит сменить тему. Он сидит неподвижно, не сводя с меня своих больших темных глаза.
– Сестру? – переспрашивает он.
– Да.
– Сколько ей лет?
– Э-э… Она моя ровесница.
Вик кладет карандаш на стол.
– Думаю… это действительно меняет дело, – говорит он.
– Да. Я знаю, где она. Если захочешь познакомиться.
Задумываясь, Вик пробегает руками по волосам. Я даю ему время переварить информацию.
Наконец брат говорит:
– Спроси меня вновь через год. После выпускного.
Я выдыхаю.
– Да? – спрашиваю я. – Ты уверен?
– Ага, – быстро обнимает меня Вик. – Пока мне достаточно сестер.
Я взъерошиваю ему волосы и обнимаю в ответ. Затем я ухожу, оставляя его учиться.
Я возвращаюсь в свою комнату с чувством облегчения. Если через год Вик захочет познакомиться с Беллой… Я согласна. У меня достаточно времени, чтобы свыкнуться с этой идеей.
И придумать, как провернуть это так, чтобы не разозлить Рэймонда Пейджа.
Я одеваюсь куда более тщательно, чем обычно. Патриша помогла мне выбрать в магазине новое платье. Оно яркое и пестрое, слегка в латиноамериканском духе. Я не уверена, что это мой стиль, но подруга убедила меня, что это идеальный наряд для знакомства с семьей парня.
Еще влажные волосы я заплетаю в косу, а затем осторожно наношу немного блеска для губ под цвет платья.
Я надеваю сандалии и спускаюсь в мастерскую, откуда меня заберет Неро.