– Мне жаль, Линда, – еле слышно выдыхаю в бледное прекрасное лицо принцессы, – правда. Я постараюсь сдерживаться. Но и ты не провоцируй.
Линда устало кивает в ответ, и я делаю шаг назад.
Почему именно я вызываю у неё такую бурю неприязни? Она же принцесса. Она и не рассчитывала никогда выбрать себе спутника жизни, который понравится.
Как безвольная кукла согласилась на брак с омерзительным принцем Жёлтых Драконов.
Быть моей женщиной намного лучше, чем быть женой Жёлтого Дракона. Со мной Линду ждёт трон. Статус королевы Этны и весь мир у её ног.
Но она воротит от меня свой хорошенький носик.
Да, я обижал её. Когда она оказывалась слишком близко… я начинал срываться как раненый мелкий зверёныш. Шипеть царапаться и бегать кругами, оставляя кровавый след.
А она не понимает.
Для неё я просто жестокий тиран-завоеватель, которому мало покорить страну. Он ещё и хочет уложить в постель женщину королевской крови. Не законной женой, а девкой для развлечений. Вот как это выглядит для неё.
Я бы женился на ней не задумываясь. Если бы в ней было достаточно магии. Но даже если я под пытками заставлю какого-нибудь жреца совершить над нами ритуал, моя неподъёмная для неё магия начнёт прорываться в хрупкое, почти человеческое тело Линды через брачные метки. И тогда она погибнет.
Даже быстрее, чем должна была.
Её век и так будет скорее человеческим, нежели Драконьим. И эта мысль меня просто уничтожает. Поэтому я должен увезти её в Аскард. Никто не продвинулся в продлении жизни так далеко, как мы. И я заставлю её сделать всё, что для этого нужно. Даже если мне придётся выкачать под ноль множество магов – чтобы создать для Линды несколько лишних лет.
Отец продлевал свою жизнь не стесняясь. Так чем женщина, которая так мне дорога, хуже кровавого Ледяного короля?!
А если я не преуспею, что ж… Тогда я желаю провести с ней эту её ничтожно короткую по Драконьим меркам жизнь. Дать ей всё, что только возможно. А потом похоронить её в моём родовом склепе. Чтобы каждый год в ночь каменной Драконицы ждать её явления из-за черты – как небесной манны.
И чтобы вспоминать потом всю последующую свою бессмысленную почти-вечность. Эти бездонные золотистые глаза. Чтобы посвятить себя заботе об Этне и Аскарде.
Потом передать трон детям одного из младших братьев – достойнейшему. И уйти в нижний мир, не оставив потомства. Потому что Линда не сможет выносить от меня дитя – слишком слаба магически. А на других я не соглашусь.
И если Каменная Драконица – покровительница ушедших будет благосклонна. Там за чертой, она подарит мне новую встречу с Линдой.
И тут я понял.
Почему так обращался с Линдой.
Не только из-за чёрной неразделённой страсти. Когда Линде… Золотой Розе Этны… исполнилось шестнадцать – стало окончательно ясно, что её магию нельзя раскачать. Что нечего раскачивать.
А значит, она не станет моей женой. Не станет матерью моих детей. Она ускользнёт от меня. В посмертие – царство Каменной Драконицы, скорее всего, прожив короткий человеческий век.
Она угаснет. Увянет как прекрасный огненный цветок в первые заморозки.
Сначала я не понял, что это за звук в ментальном поле. А когда осознал, что это скулит, как побитый пёс мой внутренний Дракон… Я разозлился ещё сильнее.
Линда встречается со мной взглядами. И мне становится ещё больнее.
У нас нет времени на весь этот бред. Я должен быть рядом. Когда я не прикасаюсь к ней, меня буквально ломает. Изнутри колют острые ледяные иглы. Скребут по живому сердцу.
Почему Линда сейчас так на меня смотрит?
Я опять пугаю её? Обижаю? Что она видит в моём лице? Злобу? Ярость?
– Авалон…
Не грубить. Не вымещать свою космическую бесконечную боль на ней. Это не её вина́. Помнить об этом.
– Что с тобой?..
Пара робких шагов мне навстречу.
– Тебя трясёт. Ты… тебе плохо? – спрашивает с недоверием. Ну конечно. Что такого могло произойти, чтобы сильнейшему Ледяному Дракону стало плохо?
Моя боль закипает. Обращается в чёрную злобу. Опять. Потому что я не имею права на слабость.
И Линда читает эту злобу на моём лице, но не читает всё, что таится под ней. Обнимает себя за плечи и отворачивается от меня. Я слышу из чащи крики наших пленников, которые сейчас под пытками выдают Миралю всё, что знают.
Но мне на них плевать.
Мне есть дело только до этой хрупкой фигурки. Линды. Которая в очередной раз пятится от меня.
– А ну-ка, стой, детка, – цежу я, – ты разве забыла, о чём мы с тобой договорились? Я тебя никуда не отпускал. Иди ко мне и будь хорошей девочкой.
Линда
Я снова еду на спине Эфеса, сидя по-дамски в кольце рук Авалона. Рядом на своём белоснежном коне-гибриде едет Мираль.
Ночь черна, но я понимаю где младший Ледяной принц по белоснежным пятнам, мелькающим между деревьями. Всякий раз, как задерживаю на силуэте Мираля взгляд чуть дольше – Авалон предупреждающе сжимает мою талию.
Да почему он так себя ведёт? Даже если предположить, что это какая-то странная разновидность ревности – уж Авалону-то должно быть очевидно, что Мираль для меня всё тот же весёлый ребёнок… Да, он укрупнился… Возможно, стал умеренно-кровожаден, как и все взрослые Драконы. Но всё равно – это же Мираль!
Снова эти руки-тиски на моей талии…
Вздыхаю, и мои мысли послушно меняют русло. Люди со шрамами на лицах, что атаковали нас с Авалоном. Что с ними?.. Наверняка Авалон выпытал у них всё, что ему интересно и убил. М-да. Для него это всё равно что чашку травяного отвара выпить. Мне его не понять.
– Поймёшь, детка, – еле слышно выдыхает мне в висок Авалон. Опять я забыла, насколько мы теперь близки, бррр, – ты теперь королева Этны. Поверь, тебе придётся начать принимать непопулярные решения уже этой ночью. Казнить. Миловать. Нести ответственность за последствия…
Как странно он говорит. Как будто я не для вида буду сидеть на троне Этны. А буду что-то решать в своей стране… Авалон говорит о чём-то таком, чего мой отец никогда бы не допустил.
– Есть масса внутренних вопросов, которые ты вполне можешь решать, Линда. Если возникнут трудности с исполнением наказаний… если кто-то решит, что женщина не может править Огненной страной… что ж. Тут я и подключусь. Я догадываюсь, что твой отец не особо-то допускал тебя до таких вещей, так что работы много… Придётся навёрстывать. Но тебе, скорее всего, понравится.
Не верю своим ушам. Он что, правда решил помочь мне править страной, а не захватить её как последний… Ох, я уже ничего не понимаю. Я заглядываю в льдисто-голубые глаза Авалона, а они… светло мне улыбаются. Лицо строгое, а глаза улыбаются. Удивительно.
– С внешней политикой будет посложнее. Но я тебя подстрахую. Начнём с того, чтобы кабинет министров Этны отнёсся к тебе серьёзно. А потом посмотрим, как лучше поступить с народом. Как я уже говорил, проблема даже не в том, что ты не одарена магически. А в том, что ты женщина. Если мы хотим исправить отношение народа к этому факту, это вопрос не нескольких дней… и, может, даже не нескольких лет. Что… что ты так на меня смотришь, Линда?
Я молча улыбаюсь. Молча облокачиваюсь на закованную в мягкие доспехи грудь Авалона, слегка прижимаюсь щекой. Молюсь, чтоб он не сказал мне сейчас очередную пакость. Не испортил впечатление.
Но слышу только тихий шелест трав под копытами коней. Еле слышное позвякивание оружия воинов позади нас…
Я улыбаюсь. Авалон ласково приобнимает меня, поглаживает по талии. И в этом нет ничего развратного. Есть только теплота, на которую я не рассчитывала. Теплота, которая – внезапно – приносит мне облегчение.
– Какой у нас план? – тихо спрашиваю я.
– Возвращаемся в твой дворец. Надеваешь Огненный Венец в присутствии хотя бы двух министров. Потом надо ехать в Аскард. Чтобы наш король признал тебя Правительницей Этны, а я формально исполнил полученный от него приказ – доставить тебя.
– А если он не признает?
Авалон молчит несколько секунд, а затем нарочито бесстрастно произносит:
– Ему не будет смысла отрицать твой титул и претендовать на тебя как на женщину. Если ты к моменту аудиенции в Аскарде уже назовёшь меня регентом Этны и разделишь со мной ложе.
Я вдыхаю и забываю выдохнуть. У меня словно напрягается каждая мышца.
– Линда… – неожиданно ласково шепчет Авалон, – я… не сделаю тебе больно.
Мышечные зажимы медленно ослабевают. Но чёрный лес плывёт перед глазами. Хотя густая чаща уже сменяется дикими садами. Я почти ничего не вижу. Мираль и его белоснежный конь-гибрид, который вышагивает с нами вровень, – становятся размытым белым пятном из-за моих слёз.
Я дрожу.
И знаю, что Авалон должно быть сейчас разозлится. Но ничего не могу поделать.
Драконьи Боги, я к такому не готова. Да вступить в подобные отношения вне брака не посмеет ни одна служанка в моём дворце, а я…наследная принцесса… нет, Королева Этны – вынуждена это сделать!
Это просто ужасно.
Как же я буду с этим жить?
***
Эта страшная ночь на исходе, скоро рассвет. Я в родном замке.
Слёзы давно высохли. Авалон на удивление не злился, только гладил меня по волосам и аккуратно обнимал за талию.
Через какое-то время я прекратила рыдать. Наверно просто стало нечем.
От грядущего позора мне не уклониться – это факт. Есть вещи пострашнее ночей, что я проведу в постели Авалона и осуждения людей.
Например, исчезновение… а точнее, гибель отца – это можно было понять по потускневшему венцу.
Сильнейший родовой магический артефакт утратил былую мощь, стало быть его хозяина – короля Этны – нет на этом свете… Перемещение моего брата в далёкий мир, из которого он едва ли выберется, пока я жива…
Но это всё уже случилось. А потеря девичьей чести и всенародное презрение – ещё впереди.
Но главная проблема сейчас другая.
Тронный зал весь в золоте. Потолок и стены в барельефах, изображающих Огненных Драконов и цветы живого пламени. Здесь трое министров, бледных и собранных. Пара десятков молчаливых придворных с особенно крепкими нервами и десяток солдат Авалона. Принц Мираль застыл неподалёку от трона.