Тем временем сады вокруг нас пожирает камень.
И вот мы оба уже сидим на полу Храма из серого камня, где был бой.
И, взявшись за руки, смотрим на вытаращившего глаза лекаря, который уже сложил пальцы в ритуальном магическом жесте – дабы благословить и освободить наши души. Такой жест совершают над телами павших в бою.
И статный мужчина замер, так и не доведя жест до конца.
Это лицо – я навсегда запомню. А лекарь, как нетрудно догадаться, сегодня напьётся до потери сознания: ведь он увидел, как восстали мертвецы.
Я смеюсь. Лекарь белеет.
– Опусти руку, Сигурд, – спокойно приказывает Авалон, – мы с королевой Линдой не мертвецы, восставшие из бездны. Можешь проверить артефактом.
Вообще-то… строго говоря,мы именно восставшие мертвецы. Правда, не то чтоб прям из бездны.
Но я всё равно испытываю облегчение, когда лекарь кланяется и делает несколько шагов назад, не порываясь проверить нас артефактом. Не уверена я в результатах такой проверки.
Авалон поднимается ловко, подаёт мне руку. Я принимаю помощь мужа и вот стою, слегка покачиваясь от внезапно накатившей слабости, в его объятьях. А взгляд мой блуждает по зале Храма.
Кроме лекаря, здесь укрытые покрывалами павшие воины. И осыпанные белыми порошками участки распада чёрной скверны. В дверном проёме пара тощих жрецов Богини в своих традиционных балахонах. Они чинно, негромко беседуют. И их на наших глазах толкает широким плечом влетевший в залу Мираль!
– Прошу простить, мудрые старцы!… – выкрикнул на бегу младший брат Авалона и ощутимо влетел в нас, заключая в объятия обоих сразу. Так он был сейчас похож на себя самого́ лет в шесть-семь. И мы с мужем обняли его в ответ.
На этот раз Авалон не устроил мне сцену ревности. Кажется, и сам почувствовал, что его брат сейчас – целиком и полностью счастливый ребёнок в теле юного мужчины.
– Живые… – прерывисто выдохнул несостоявшийся король Аскарда, я осторожно погладила Мираля по белоснежным волосам, как делала в детстве.
Мираль чуть отстранился, и я разглядела… уродливый шрам, пересекавший все его прекрасное лицо наискосок! Драконы регенерируют быстро… но от удара скверны на этом лице останется рубец. Драконьи Боги!..
А Мираль не обращал внимания. Он смотрел на брата во все глаза, и не было ему до рубца никакого дела.
– А мне сказали, что вы оба мертвы… Как смог, тут же бросился сюда…
От выражения его печальных, глубоких лазурных глаз у меня вновь навернулись слёзы. Я тут же поймала их кончиком пальца, и, прежде чем кто-либо успел понять, что к чему, провела смоченной слезой подушечкой по свежему рубцу на лице молодого Дракона…
Несколько мгновений все стояли замерев. А рубец втягивался, бледнел, пока совсем не исчез.
Мираль осторожно коснулся своего лица:
– Линда… как ты это сделала?
– Моя жена – Золотая Драконица, Мираль, – спокойно ответил Авалон, обнимая меня за талию.
Мираль ошарашенно смотрел на нас. Но справился со своими чувствами и легонько склонил голову. Авалон подтянул его к себе и снова крепко обнял.
Когда братья расцепились, Авалон вновь приобнял меня за талию.
А я… только сейчас увидела столб чёрного камня, на котором просто лежал сияющий Огненный Венец. Надо взять… но я не хочу прикасаться к чёрному камню. Хотя… мне должно быть всё равно.
Авалон проследил за моим взглядом. И решительно подвёл меня к чёрному изваянию, в котором очень сла́бо угадывались человеческие черты.
– Возьми, – решительно приказал мне мой король, – и отправимся в Аскард.
И я просто взяла свой Венец.
И почувствовала только лёгкость.
***
Подниматься по ступеням аскардского замка мне было тяжело. Ноги налились небывалой тяжестью.
Я была в родовом замке Авалона в столице, много раз.
Сначала веселой, беззаботной девчонкой, потом девочкой-подростком, осознавшей свою магическую ущербность, а потом – юной девушкой, напуганной возможной встречей с жестоким злобным принцем Авалоном… и с трепетом её ожидающей.
Теперь всё не так.
Я иду с тем самым Авалоном – страстью и ужасом моей юности за руку. Я – его законная жена и королева. Магия клокочет во мне. С двух сторон от нас на широкой лестнице замерли придворные и стража, как положено склонив перед нами головы.
Я не выгляжу как королева.
Я облачилась в мужской костюм для верховой езды, но более просторный, чем принято в Этне. Я не хотела нервировать Авалона, хотя “вульгарный”, как говорит мой муж, костюм с моей жаркой родины у меня всё равно был. Надену как-нибудь… Только для него.
Но сейчас мы оба выглядели сурово, по-походному. Авалон в своей генеральской военной форме, и я… Такая непохожая на монарха, я впервые в жизни – действительно ощущала себя королевой.
И замок – мой, и люди кланяются мне по праву. Я сражалась со скверной вместе с их королём. И я заслужила это всё. Мне поклонились не из жалости и не по традиции. А вполне заслуженно.
Авалон сжал мою руку чуть крепче, увлекая меня в просторные прохладные залы Ледяного Замка.
Нам надлежало увидеть его отца.
Насколько плох прежний король Аскарда? Какие его приказы отдавал он сам, а какие – подселенец?
Я знаю, Авалона очень волновало – потворствовал ли его отец подселению в тело Эсфира, ледяной удавке на шее Мираля и открытому приказу убить его самого – Авалона, старшего сына и престолонаследника.
Он надеялся, что всему виной дух скверны, но прекрасно понимал, зная старого короля, что скверна могла оказаться ни при чём. Старый Ледяной Дракон, насколько мне было известно, сходил с ума от идеи продления собственной жизни уже много веков. Аскард не менял короля уже очень много поколений…
И мы были готовы.
К безумствам, к агрессии, к бунтам…
И совершенно не готовы к тому, что в итоге увидели.
Ледяной трон правителей Аскарда в центре парадной залы пустовал.
Двенадцать министров встретили нас глубоким поклоном.
– Где он? – сухо спросил Авалон.
Он был грозным генералом – мой прекрасный муж. Его подданные боялись поднять головы. Ведь почти все в этом зале прежде пытались ублажить старого короля, привыкнув, что поколения сменяются, а король в Аскарде всё тот же. Вечный Дракон, звали его в народе. Но это прозвище ему больше не подходило…
Нас проводили в лазарет.
Здесь, в просторной, светлой комнате помимо нас было ещё двое – старый король, похожий скорее на сбоственный скелет, обтянутый кожей, и средний брат Авалона Эсфир.
Гениальный целитель и учёный, на вид – слегка бездушный экспериментатор, которого иногда “заносит на поворотах” – Эсфир надел на шею старика светящийся синим амулет, поддерживающий силы и жестом показал, что мы сможем пообщаться.
И осоловелый взгляд бывшего Аскардского короля прояснился. Глаза… такие же льдисто-голубые, как у всех его сыновей. Только у старика преобладал серый, хмурый подтон.
Бывший король с помощью Эсфира присел на кровати и величественно выпрямил спину.
– Что ж, сын, – усмехнулся бывший правитель, – я так понимаю, что ты не мне привёл Золотую розу Этны…
– Нет, отец. Перед тобой моя жена. Моя Истинная пара.
Старик вздохнул:
– Поздравляю тебя, Авалон. Найти Истинную – исключительное счастье для Дракона. За последние несколько сотен лет на наших и сопредельных землях истинных встречали единицы. И больше половины из этих пар плохо заканчивали. Кто-то кого-то рвал на части из ревности… Как правило, Дракон рвал свою женщину… но всякие случаи бывали… – старик крякнул и хрипло рассмеялся.
Я осторожно улыбнулась Великому Ледяному Дракону.
– Я решил, что драконий род вырождается, Авалон. Не будь ко мне слишком строг. Во времена моей юности… истинные пары были куда более частым явлением, чем теперь. Я не готов был уступить корону. Ведь ты был агрессивным, не управлял яростью. Посадить на трон профессионального убийцу… я не враг своим подданным. Эсфир… ему это не интересно… и порой мне кажется, что Боги, положив ему разум шестерых мудрых Драконов, забыли дать ему душу. Мираль… дитя. И скорее всего, он таким останется ещё несколько сотен лет. Такие души медленно костенеют – ему, как я думал, Боги положили те шесть душ, разум от которых отдали Эсфиру…
Снова стариковский смех.
– Я следил за вами. Я обязан был заставить созреть ваши души, прежде чем шагну за грань, в обитель Каменной Драконицы, да будет милостива ко мне моя Богиня-покровительница…
Мои брови поползли вверх. ЕГО Богиня-покровительница?!!
– Да-да, Золотая, – хмыкнул старик, – мы многие сотни лет водим дружбу с тысячеликой. Но я всегда втайне посещал её Обитель. И пустил в народе слух, что мне не переступить её порог. Было забавно… Когда я понял злые замыслы твоего отца Тиэрона, девочка, я призвал свою Богиню. Указал ей на тебя, и с тех пор ты – Золотая. Богиня говорит, что я верю в сказки…но это не совсем так. Я знаю, что Сказок не существует. Всё правда. Просто люди позабыли. А я слишком давно живу. Я всё это видел сам. Но теперь я устал… Прежде чем уйти, я обязан был дорастить сыновей. Я видел, как вы, Линда, смотрите друг на друга с моим сыном, Авалоном. Поэтому потребовал у него доставить тебя ко мне в качестве невесты. Это был мой ключик к нему. И его точка невозврата. Отсюда начались его изменения… Я не оставил ему выбора. И Авалон стал превращаться в короля.
– И приказали убить моего брата? – шепчу я.
– Приказал, – пожимает плечами старый Дракон, – но я знал, что он ослушается. Убить брата женщины, которую любит, он бы не смог. Иначе я был бы разочарован. Всё это перст судьбы, девочка. У твоего брата своя судьба, и нужно было его к ней также подтолкнуть. У вас своя… И у Тиэрона Огненного Дракона своя. Каждый из вас сам её выбрал…
– Отец, – с болью в голосе произносит Авалон, – я считал тебя врагом.
– Не вини себя, король Аскарда, ведь я сделал всё для того, чтобы поощрить твоё заблуждение. Напоказ тиранил людей. Раздавал жестокие приказы. И ждал, когда хоть кто-то из вас пресечёт моё поведение. Я создавал из вас управленцев. Я учил вас выбирать и отве