— Нет, в самом деле, у вас очень мило! — непритворно восхитилась Инна.
— Можно спокойно принимать гостей и не краснеть за тесноту, — согласилась с ней Стелла.
И в самом деле кухня была разделена на две части. Ту, в которой готовили пищу. И ту, где эту пищи принимали. Во второй стоял роскошный дубовый стол и такие же стулья с мягкими изогнутыми спинками. На столе были разбросаны шелковые вышитые гладью салфеточки, стояли пустая пепельница и красивая ваза, в которую были вплавлены кристаллы «Сваровски». В вазе стоял букет пышных темно-розовых астр.
— Люблю наши садовые цветы! — жадно втянув в себя аромат цветов, неожиданно поделилась с подругами Стелла Владимировна. — Вот в них чувствуется настоящая жизнь! Те, что привозят из Голландии, красивы, спору нет. Но они какие-то искусственные. Словно клоны из одной пробирки. А в наших цветах, которые растут под городом в частных садах, в каждом из них есть своя индивидуальность.
Стелла Владимировна отстранилась от цветов. И вальяжно раскинувшись на стуле, изучающе посмотрела на подруг.
— Вы ведь не из милиции, — произнесла она внезапно.
О! Эта женщина умела удивлять. Подруги боялись, что она настолько пьяна, что ничего не соображает. А она соображала. И очень даже хорошо. Кажется, вдобавок ко всем своим внешним данным, она была еще и умна. А лгать умным людям — себе дороже.
— Да, — призналась Мариша. — Мы не из милиции.
— Просто нашу подругу подозревают в том, что это она приложила руку к смерти вашего босса.
— Господи, неужели вы говорите правду? Он в самом деле умер?
— Да. И в его смерти обвиняют нашу Аньку.
— Кто это? Очередная подружка Геры?
— И наша тоже.
Стелла Владимировна вопросительно изогнула свою соболиную бровь.
— И небось следователь подозревает, что она убила Геру из ревности?
— А там было к кому ревновать?
Женщина помедлила.
— Кому как, — произнесла она наконец. — Лично я бы не стала. То есть если бы я была любовницей Геры, то не стала бы его ревновать ни к одной из его женщин.
— Почему? Их же у него так много!
— Вот именно поэтому бы и не стала, — тонко усмехнулась Стелла Владимировна. — Кстати, хотите?
И она одним плавным движением оказалась возле вмонтированного в стену небольшого бара. Извлекла из него бутылку виски, сняла с полки три специальных стакана и разлила по два пальца, добавив льда из холодильника.
— Помянем, а потом вы мне расскажете, что же все-таки произошло, — сказала она. — Честно говоря, когда вы мне в первый раз звонили, я была так расстроена своими личными проблемами, что толком ничего не поняла.
Подруги с удовольствием выпили красного «Джонни Уокера». Виски было отличного качества. Не жгло, а приятно обволакивало небо. И оставляло после себя приятное ощущение тепла и легкости.
— В Эмираты летала, — снисходительно пояснила Стелла Владимировна. — Там и купила.
— И как?
— Скучная страна, — вздохнула Стелла. — Богатая, но скучная. Настроили в пустыне небоскребов и довольны. А так, никакого веселья. Ни дискотек, ни вечеринок. Представляете, на всю их столицу есть один-единственный магазин, где торгуют спиртным! А так его можно купить только в отеле. Пиво минимум семь долларов за маленький стакан.
— Уверена, у вас не было проблем с оплатой счета. Наверное, очередь выстроилась из претендентов.
Стелла Владимировна задумчиво повертела стакан с красноватой жидкостью, в которой плескались кубики льда, и задумчиво сказала:
— Не все же можно купить за деньги. Хотя было, не спорю, и приятное. Мужчины красивые и щедрые. И в аэропорту к каждой покупке в магазине полагался еще хороший подарок. Три бутылки виски и чемодан на колесиках. Хотите покажу?
И она в самом деле извлекла из встроенного шкафа чемодан на четырех колесиках с выдвижной ручкой. Качество было отменное. И подруги искренне порадовались за Стеллу. И все же ее поведение навевало на них странные мысли.
Какой чемодан? О чем она говорит? Неужели смерть Герасима, в которую она наконец поверила, ее совсем не взволновала? Ведь они были близки. Работали вместе. Не говоря уж о том, что он ухаживал за ней. А любая женщина, особенно такая чувственная, всегда четко знает, кому из своих поклонников она просто нравится, а кто к ней прикипел всем сердцем.
Должно быть, Стелла и сама поняла, что ее поведение выглядит странно. Она убрала чемодан обратно в шкаф и вернулась к подругам.
— Хорошо, — кивнула она им. — Рассказывайте. Теперь я готова вас выслушать.
По мере того как подруги повторно рассказывали ей о случившемся, лицо Стеллы все больше бледнело.
— Боже мой! — шептала она одними губами. — Боже мой! Какой кошмар! Бедный Гера!
Когда подруги закончили, она еще некоторое время сидела неподвижно, словно не в силах пошевелиться.
— Девочки, вы меня простите, — произнесла она наконец. — Когда вы мне в первый раз позвонили, я ведь не поняла, что там за ужас случился. Думала, что вы пошутили. А потом, подумала, что его просто прирезали. А про голову это вы для красного словца добавили. Но это… Боже мой! Просто невероятная жестокость.
— Вполне гуманный способ казни, — влезла Инна, на которую виски подействовало странно.
Все происходящее стало казаться ей каким-то нереальным, отвлеченным. Словно произошло не с ними, а с кем-то другим. Стелла кинула на девушку быстрый взгляд.
— Может быть, — сказала она. — Но все равно дико. В наше время вдруг взять и отрубить человеку голову! Ну застрелить, всадить нож в спину… не знаю.
Стелла, конечно, была права. Убийца выбрал весьма оригинальный и сложный для исполнения способ убийства. Откуда он мог знать, что под нож гильотины полезет именно Герасим? Или у убийцы была намечена другая жертва? Но Стелла быстро развеяла сомнения подруг.
— Никто другой в эту чертову хреновину никогда бы не сунулся! — твердо заявила она, плеснув себе еще на два пальца виски. — Не знаю, где уж Гера ее и раздобыл. Хотя говорил, что на заказ ему сделали. По старинным чертежам.
На этот раз она не стала возиться со льдом, а одним длинным глотком осушила свой стакан. И, стукнув им о столешницу, сказала:
— Только Герасим этот трюк не в первый раз проделывал.
— В самом деле!?
— Ага! Как у него новая пассия появляется, так он с ней в этой самой позе фотографируется. Впечатление что ли таким образом думал произвести? Наверное, и гильотину эту заказал.
Подруги подавлено молчали. И кто после этого будет утверждать, что мужчина — венец творения? Это же какие-то поголовные идиоты! Ни одной женщине никогда в жизни и в страшном сне не может привидеться, чтобы она добровольно сунула голову под нож.
— Да уж, — пробормотала наконец Инна. — На нашу Аньку он впечатление точно произвел. Ручаюсь, она его на всю жизнь запомнит.
Стелла Владимировна озабоченно покачала головой. Она думала уже совсем о другом.
— И сделать это мог только кто-то из своих, — сказала она. — Тот, кто был осведомлен об этой дурацкой привычке Геры.
Хорошенькое дело, выходит, убийца был в ресторане. И подруги наверняка его видели. Б-р-р! Даже мороз по коже! Впрочем, разве они и сами об этом не догадывались? Просто Стелла озвучила сейчас их мысли. Оттого им и стало не по себе.
— Кто ж это мог быть?
Стелла потянулась за сигаретами. Она курила облегченный «Парламент». Одни из лучших сигарет, которые можно купить в магазине, если не хочешь заморочек с поездками в дорогие супермаркеты. А вот зажигалка у Стеллы была золотая. И с инкрустацией из брильянтовой крошки.
— Подарок Геры, — пояснила Стелла, заметив интерес подруг к ее зажигалке. — Наверное, вам уже сказали, что он за мной ухаживал?
— Сказали.
— Но взаимности между нами не возникло. А теперь уже… — она вздохнуда.
— Он вам не нравился?
Стелла снова затянулась.
— Видите ли, — произнесла она. — Женщины падали к ногам Геры как спелые груши. Победа доставалась ему без труда. И он ее не ценил.
— А! А вы решили его помучить?
— Да, — призналась Стелла без тени смущения. — Я видела, что он на меня серьезно запал. И понимала, что пока мы регулярно видимся на работе, он будет ходить за мной как привязанный. А если получит желаемое слишком быстро, то страсть может и погаснуть. Я видела, как у него это происходит с другими девушками.
— А вам бы этого не хотелось? В смысле, чтобы он остыл к вам?
Стелла тяжело вздохнула.
— Признаюсь вам, я очень хочу выйти замуж. Свобода — это хорошо, когда тебе пятнадцать, двадцать или даже двадцать пять. Но к тридцати начинаешь задумываться о доме, о детях. Уже не так тянет на тусовки. Иной вечер хочется провести дома. Но на диване у телевизора одной очень одиноко.
Кому бы это говорить!
Подруги прекрасно понимали и в ответ согласно закивали головами.
— Поэтому, когда я поняла, что Гера за мной ухаживает, я решила, что попытаюсь вытянуть свой шанс. Но потом…
— Что потом?
— Потом я встретила другого мужчину. И смешно сказать, влюбилась в него как девчонка. Какой уж тут Гера?
Стела с раздражением затушила сигарету. Похоже, собственная влюбленность ее не радовала.
— А он морочит мне голову! Вот и сегодня суббота, а он не приехал. Отговаривается какими-то делами. Но скажите мне, какие еще могут быть дела в выходной день вечером? Ясно, что он умотал к другой бабе. И что мне так не везет? Боже мой, как скверно все! Раньше у меня была еще надежда на Геру, так теперь и он умер!
Стелла отличалась здоровым эгоизмом. И подругам стало ясно, что уж кто-кто, а эта женщина к убийству Герасима руки точно не прикладывала.
— А вы не ревновали, когда он на ваших глазах ухаживал за другими женщинами?
— Ничуть, — пожала плечами Стелла. — У нас же с ним еще ничего не было.
— И вы думаете, что он бы изменился, если бы что-то и было?
— Какая разница? Он ведь к этому времени был бы уже на мне женат. Все мужчины изменяют своим женам, вы уж мне поверьте. И почему мой муж должен стать исключением?