Итак, в клубе Инну с ее сопровождающим встретили почти трезвая Мариша и совершенно трезвый Надир, который вообще не пил, так как был за рулем и к тому же не любил крепкие напитки. Первым делом Мариша принялась пристально изучать Саида, чтобы понять, годится он в кавалеры ее подруге или нет. Тот все понял верно и рассмеялся.
— Ну что, внешний осмотр объекта удовлетворительный? Теперь будем разбираться, что у него внутри?
Инна улыбнулась лишь краешком губ. Вид у нее был необычно задумчивый.
— Пойдем, мне нужно кое-что тебе сказать, — прошептала она на ухо Марише.
А где можно хотя бы отчасти уединиться в переполненном ночном клубе? Разумеется, подруги пошли в дамскую комнату.
— Перед самым выходом мне позвонила Анька.
— Анька! Как она?
— Ужинала со своим следователем! — отмахнулась Инна.
— У них прогресс в отношениях?
— Не в этом дело! Она мне рассказала потрясающую новость.
— Какую?
— Только это тайна! Ратушев открыл ее Аньке после двух бутылок шампанского и ста граммов водки.
— Анька столько выпила? — ужаснулась Мариша.
Она-то знала, что Аньку хмель забирает быстро. А уж от шампанского плюс водка она и вовсе дуреет. После такого коктейля она могла открыть и не одну ужасную тайну, а целый десяток. Только кто же в них поверит?
— Да не она выпила! Ратушеву своему она споила! И после этого он открыл ей страшную тайну. Но велел никому об этом не говорить.
— Ну?
— Стоишь? Держишься? А то упадешь сейчас!
— Говори уже! — не выдержала Мариша.
— Оказывается, Герасим оставил завещание. Об этом еще никто не знает. Только следователь. То есть сам Ратушев. Ну, Анька, я и ты теперь. А больше никто!
— И что?
— И по этому завещанию все свое имущество и деньги он оставил… Никогда не догадаешься, кому!
— Кому?
— Своей бухгалтерше!
— Кому?
— Стелле!
Мариша в самом деле едва удержалась на ногах. Новость ее поразила до самых печенок. Вот уж верно, ни за что бы не догадалась.
— Но почему?
— Почему он это сделал?
— Да. Разве они с ней тоже родственники?
— Нет. То есть не знаю. Сведений таких у меня нет. Но ты же помнишь, какие отношения были у Геры с его родными? С женой он разводился и ей оставлять явно ничего не желал.
— Да. А на свою мать был обижен.
— И вряд ли сумел забыть эту обиду. Тем более что и Елизавета Петровна, я так поняла, ничего не делала, чтобы вымолить у брошенного когда-то сына прощение за свой поступок.
— Но почему именно Стелла?
— Ты лучше подумай теперь, кому в первую очередь была выгодна ее смерть?
Мариша старательно подумала и схватилась за голову.
— Ой!
— Вот именно! Семье Геры. Его жене, его матери и его сестричке обжоре. Чтобы такую прокормить, ресторан просто позарез нужен!
Мариша не сводила широко раскрытых изумленных глаз с подруги. Наконец первый шок прошел. И ему на смену пришел здоровый скепсис.
— А ты уверена, что это правда?
— Какой смысл Ратушеву врать Аньке?
Смысла в самом деле Мариша не видела. А Инна продолжала делиться с ней своими соображениями.
— Завтра нам, кровь из носа, надо побывать на похоронах и поминках Геры. Понаблюдаем, как будут вести себя его родственники. Завещание, я так поняла, еще не оглашено. Нотариус прибудет с ним завтра прямо на кладбище.
— Почему так странно?
— Такова была воля покойного!
— Погоди, но если завещание еще не оглашено, то откуда же Ратушев узнал его содержимое?
— Герасим оставил специальное распоряжение на этот счет.
— Да?
— Каковы бы ни были обстоятельства его смерти, а в особенности если они вызовут сомнение в ее естественных причинах, то нотариус был должен немедленно явиться с завещанием к следователю.
— Почему же не явился?
— Его эти дни не было в городе. Как только вернулся, сразу же поспешил в милицию. А завтра явится на кладбище.
— Мы обязательно должны тоже быть там!
— И посмотреть на реакцию родных Геры!
Приняв решение, подруги наконец смогли расслабиться. Давненько им не случалось гулять на всю катушку. День рождения Аньки, где они планировали оторваться, оказался смят и смазан из-за гибели Геры. А потом на подруг навалились с разных сторон дела и проблемы. Конечно, они и сейчас никуда не делись. Но все же существенно отдалились. И так уж подругам захотелось немного отдохнуть и забыться, что они не смогли отказать себе в этом маленьком желании.
Наутро подруги обнаружили себя в квартире Мариши. Их кавалеров и след простыл. О том, что они вообще были, свидетельствовала лишь краткая записка, прилепленная скотчем в изголовье огромной Маришиной кровати из резного дуба. Кровать была тонирована в светло-кремовый цвет и была совсем новенькая. Стоила она целое состояние. И поэтому скотч Мариша отрывала со стоном протеста.
Инна дрыхла, свернувшись калачиком, рядом с кроватью на коврике из тибетской овчинки. К счастью, ворс на нем был очень густой и пышный, так что снизу простудиться Инна при всем желании просто не могла.
— Инна, — позвала подругу Мариша. — Что ты там делаешь?
Не открывая глаз, Инна промычала:
— Холодно.
И поежилась. Сверху ее обдувало сквознячком из приоткрытой форточки.
— Бедняжка! — расстроилась Мариша, набрасывая на подругу теплое покрывало из мягкой верблюжки.
А сама осталась в позе лотоса, вспоминать отдельные эпизоды вчерашнего вечера. Они охотно вспоминались. Но целой картины сложить из них никак не получалось. Например, вот как они с Инной оказались дома, Мариша не помнила совершенно. И принялась читать записку. А прочитав, машинально взглянула на часы и завопила:
— Инна! Вставай! Мы опаздываем на похороны Геры!
Инна подскочила. Очумело оглядевшись по сторонам, она спросила:
— А почему я на полу?
— Думаю, у тебя уже не было сил добраться до кровати. Вот ты и заночевала на первом подходящем уютном кусочке.
— Какой позор! — простонала Инна. — Докатилась. Сплю на дерюге.
— Это не дерюга! Это руно.
— Ах, какая разница. Где моя сумочка?
Сумочка хотя и с трудом, но все же обнаружилась в прихожей. Инна принялась шарить в ней. И вскоре побледнела.
— Мариша, я потеряла свой мобильник! А у меня там все номера телефонов!
— Не может быть, поищи получше!
— Где? — взвилась Инна. — Я обыскала всю сумку! Нет его в ней!
Мобильник обнаружился, когда Инна окончательно смирилась с его утратой. И даже начала прикидывать, какую бы новую модель ей прикупить. И вдруг услышала:
— Инна, а это что тут лежит? Не твой телефон случайно?
Инна примчалась на голос подруги. И в самом деле обнаружила свою трубку, мирно лежащую на кухонном столике и подзаряжающуюся от розетки. Видимо, вчера ночью Инна заботливо пристроила ее тут, а наутро сама забыла. Но не успели подруги порадоваться найденному мобильнику, как Мариша отправилась умываться в ванну и вернулась оттуда мрачно-сосредоточенным лицом.
— Инна, мне это неприятно говорить, но кто-то украл мой дневной крем.
— Да ты что! — ахнула Инна.
— И так как тут были только ты, я и наши кавалеры, то я считаю, что это кто-то из мужчин его взял.
— Почему?
— Потому что я его не брала, а ты тем более. Мы с тобой вне подозрений. Остаются они.
Инну порадовало, что подруга такого высокого мнения о нее нравственности. И поспешила обелить Надира и его приятеля.
— Погоди, не торопись их обвинять. Может быть, ты его тоже куда-то сунула?
— Точно тебе говорю, никуда я его не совала. Он стоял на раковине, а теперь его нет. И главное, он был совсем новый. Еще в упаковке! Я только сегодня собиралась его испробовать.
— В упаковке, говоришь? Кажется, я что-то такое припоминаю.
И Инна залезла под ванну, где долго копалась. Но когда выбралась наружу, то в руке сжимала небольшую картонную коробочку нераспечатанного еще крема.
— Он?
— Он!
— Это я его вчера вечером под ванну смахнула, — похвасталась Инна. — Только сейчас вспомнила. И кстати, ты не знаешь, где мои кольца?
Мариша, которая уже успела намазать кожу вновь обретенным кремом и теперь с интересом наблюдала за происходящими метаморфозами с лицом. Она лишь недоуменно покосилась в сторону подруги.
— У тебя вчера была еще цепочка на шее и серьги, — озабоченно произнесла она.
— Верно! И еще браслет!
Инна схватилась за запястье. Но браслета, как ей и подсказывали глаза, там не было.
— Я на ночь снимаю все золото, — заметалась по квартире Инна. — И где оно теперь? Какой кошмар, теперь я начинаю верить, что нас окружают одни воры и злодеи! Никому! Никому доверять нельзя.
Золото нашлось под ковриком, на котором провела ночь Инна. Видимо, она машинально стянула с себя все украшения и тут же заснула.
— Как мне стыдно, — простонала Инна. — Обвинила хороших людей в том, чего они не делали.
Но этот приступ раскаяния длился недолго. Он прошел, а после него подруги по очереди искали деньги, Маришин кошелек и, самое странное, пропавшую картину со стены в гостиной.
— Ну, уж ее-то я точно снимать бы не стала, — удивилась Мариша. — Она тяжеленная. И рама у нее такая, что одной и не поднимешь.
Инна согласилась. Она прекрасно помнила этот пейзаж, на котором была изображена какая-то среднерусская возвышенность, дорога, деревенька. И на первом плане одинокий домик со слегка покосившейся крышей. Ничего примечательного. Грубо говоря, Мариша нашла эту картину на свалке. Верней, они вместе с Аней наткнулись на бедняжку, проходя мимо. И именно Анька уговорила подругу, что нет ничего предосудительного, чтобы посмотреть на полотно, а потом и взять картину с собой.
— Все равно она явно ничья.
Там на свалке картина выглядела печально. Она стояла, прислонившись к какому-то картонному ящику в своей старой обшарпанной раме. Лак на картине потрескался и потемнел. Так что рассмотреть, что под ним, было почти невозможно.
Мариша, взяв картину, просто пожалела труд неизвестного художника, еще не подозревая, что под слоем грязи может обнаружиться что-то приличное. Мариша отчасти из любопытства, а отчасти вняв уговорам Аньки, отнесла полотно к реставратору. И когда картина под свежим слоем лака заиграла своими почти первозданными красками, Мариша оценила свое неожиданное приобретение.