возвращались. Домой, то есть. А что еще важнее, если они и убредали от дома подальше, так неизменно держали его в поле зрения — или слуха, — а может, даже брали с собой старый добрый клубок шерсти — и разматывали, чтобы по ниточке вернуться назад. Ну так вот, если придерживаться этого образа, Вагнер просто-напросто вышел со двора и удалился от дома на целые мили, перемещаясь по городу каким-то немыслимо сложным путем — как таксист в неудачный по части выручки день. И никакого дома вам уже не видно. Решительно никакого. На деле, вы не можете даже с уверенностью сказать, что вообще когда-нибудь знали, где он, этот самый дом, стоит.
Ну что, помогло? Нет, не думаю. И все-таки, как бы там ни было, именно такую штуку Вагнер и проделал. Он раздвинул понятие «тональности», или «дома» до крайних пределов и назвал это «хроматизмом», и, строго говоря, назвал правильно.
А учинил он все описанное в 1859 году. Сейчас же самое время произнести нечто зажигательное, хотя, конечно, предмет нашего разговора мы с вами довольно сильно запутали: «Сходите, Послушайте Живую Музыку и Особенно ту, о Которой вы Прежде и не Задумывались». Я понимаю, что повторяю это раз за разом — но почему бы и нет? — и все же, «Тристан и Изольда» дает идеальный образчик произведения, воспринять которое во всей его полноте можно лишь при живом исполнении. Кто-то сказал однажды: «Дилиус пьянит точно так же, но Вагнер знает сотни способов напоить вас допьяна» — и нигде это знание не явлено столь образцово, как в «Тристраме И.». Виноват, в «Т+И». Это музыка безоговорочно лишающая вас дара речи. Музыка, способная заставить забыть о времени. Так что, та знаменитая цитата насчет Вагнера, с которой я вас познакомил несколько раньше — забудьте о ней. Навсегда. Эти слова произнес человек, явно неспособный и сапожную щетку-то отличить от чего бы то ни было. С операми Вагнера, если они хорошо исполняются, все обстоит ровно наоборот. Они внушают вам ненависть к антрактам с их театральными букетами и винными бокалами, покоящимися на таких, знаете, штуковинах, которые присобачиваются к тарелкам и освобождают вам одну руку, дабы вы могли, произнося «Дорогаааааая!», сопроводить этот звук соответственными поступками. Хорошо исполняемые оперы Вагнера — это затерянные миры, в которых и мы теряемся в поисках утраченных слов, в которых забываем о музыке низшего порядка. Кстати, хорошо, что вспомнил, насчет утраченных слов, — говорят, что Вагнер терпеть не мог саксофон. То есть просто ненавидел. И однажды сказал, что звучание саксофона смахивает на слово «Reckankreuzungklangkewerkzeuge» — еще одно утраченное слово, переводимое как… нет, вообще-то, оно непереводимо, этакая вереница немецких каламбуров, соединенных в одно. Reckankreuzungklangkewerkzeuge. Здорово. Запишите его и произнесите на какой-нибудь вечеринке. Вот увидите, через три секунды в комнате никого, кроме вас, не останется.
А теперь я, с вашего позволения, перекину мост из Вагнеровского 1859-го в Вердиевский 1862-й.
RECKANKREUZUNGKLANGKEWERKZEUGE
А что, хорошее название для главы, охватывающей три года. Стало быть, выпрыгнуть нам нужно из 1859-го, года, в котором некий пятидесятилетний натуралист самым натуральным образом запустил козла в огород, дописав, наконец, заметки о плавании на корабле его величества «Бигль», совершенном года этак двадцать три назад. Ну, понятно, печатать умел только одним пальцем. Законченное сочинение натуралист назвал так: «Происхождение видов путем естественного отбора». Очень мило. Шуму наделал — могу себе представить. Совсем в другом месте, и уже в 1860-м, некий вояка, состоявший некогда в обществе Джузеппе Мадзини «Молодая Италия», выступил маршем на Палермо и Неаполь, ведя за собой 1000 человек в красных рубашках, и объявил их собственностью короля Виктора Эммануила II. Ну, вы меня поняли, — не красные рубашки собственностью объявил, а Палермо с Неаполем. Затем он захватил папские государства и провозгласил Виктора Эммануила «Королем Италии». Гарибальди и «I mille» — «тысяча» — такое они получили прозвание.
А на другом берегу протоки Авраам Линкольн стал шестнадцатым президентом США и сразу после этого штат Южная Каролина отпал от союза. Роскошный оборот, «отпал от союза», верно? Прекрасная и поэтичнейшая замена слов «изобиделся и ушел». Жаль, что я не прибегал к нему, когда еще был молодым. Вот представьте:
[Сцена — где-то в Норфолке.]
— А Стивен где?
— Да я сказала ему, чтобы не трогал моих шоколадных конфет с ликером, а он заявил, что отпадает от союза.
— Снова-здорово.
Вообще-то, могло и сработать. Как знать? Так или иначе, уже 1861-й, одной Южной Каролиной дело не обошлось, ее примеру последовали Джорджия, Алабама, Миссисипи, Флорида, Луизиана и Техас — Конфедеративные штаты, так они себя называли, — и теперь в Америке бушует гражданская война. А в Соединенном Королевстве королева Виктория вступает в продлившийся до скончания века период траура, пытаясь сообразить, как ей прожить следующие сорок лет без супруга и собеседника. И вот наступает 1862-й, и Авраам Линкольн подписывает свою «Прокламацю об освобождении», которая в самом скором времени даст свободу рабам. Что еще? Ах да, Пруссия получает нового премьер-министра, некоего Отто Эдуарда Леопольда Бисмарка.
И в отношении художественном годы эти тоже оказались совсем неплохими: «Мельница на Флоссе» и «Сайлес Марнер» Джордж Элиот, «Большие надежды» Диккенса, «Записки из Мертвого дома» Достоевского, «Отверженные» Виктора Гюго, кое-что новенькое от Мане и Дега — все это в одном лишь 1859-м. Стоит также упомянуть о дебюте Сары Бернар — она целую бурю вызвала, сыграв в расиновской «Ифигении». А кроме того, в 1862-м сорокадевятилетний Джузеппе Верди проделывает долгий путь до Санкт-Петербурга — до Императорской оперы, августейшего учреждения, которое заказало Верди новую оперу, «La Forza del Destino» — «Сила судьбы».
Верди, как и Вагнер, рос от сочинения к сочинению, хотя, может быть, и не так приметно, как Коротышка Рихард. Гармония и оркестровка «Силы судьбы» далеко отстоят от таковых же предыдущего его опуса, от «Un Ballo in Maschera» — «Бал-маскарад», — а тот и сам был шагом вперед по сравнению со своими предшественниками «La Traviata / Il Trovatore». Как ни странно, «Сила судьбы» почитается некоторыми за оперный эквивалент «Макбета» — в том смысле, что упоминать эти названия в оперном и, соответственно, драматическом театрах лучше не стоит. Уж и не знаю почему. Так получилось. Сам-то я считаю эту оперу фантастической, пусть даже всякий раз, как я ее слышу, меня посещают мысли о пиве «Стелла Артуа». И, если вас интересуют связи и совпадения, скажу еще, что в этом же самом году Бизе предложил театру свою классическую оперу «Искатели жемчуга» — с ее ударным дуэтом «Au fond du temple saint»[**************].
УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯСПЯЩЕГО ВЕЛИКАНА
хррррррррррррр
Ну да. История и вправду удивительная. Спящий Великан. Спящий далеко-далеко отсюда, среди эльфов и фей, на лесистой горе, что стоит в стране грез.
Если честно, мне следует объясниться. На самом деле, Спящий Великан — это хрррррррр композитор и, опять же, если честно, — а я люблю, чтобы все было по-честному, — он хрррррррр не так чтобы и спит. Просто он… не нашел своего голоса, скажем так. Композиторы хрррррррр говорят о ком-то из коллег: «нашел свой голос», когда он, наконец, начинает писать хрррррррр в собственной манере и чувствует себя при этом вполне уютно. Так вот, Спящий Вели хрррррррр кан был композитором, еще не нашедшим своего голоса. А ему уже сорок лет. Сорок! хрррррррр И он не опубликовал ни единой нотной строки. Он двадцать три с чем-то года преда хрррррррр ется изучению композиции, однако не ощущает уверенности, достаточной, чтобы хрррррррр представить на суд черни какое-либо свое творение. И вместо этого просто играет себе хрррррррр на органе — еще одна его страсть, — учится тому, набрасывает разные странноватые хрррррррр вещицы, учится этому, вникает в теорию музыки, учится, изучает гармонию… насчет хрррррррр учится я уже говорил? Как бы там ни было, рано или поздно, великану придется про хрррррррр снуться и вы правильно сделаете, если окажетесь где-то рядом. А пока, давайте я вам хрррррррр расскажу о том, что случилось за последние два года. хрррррррр
1863-й, год очень важный для США. После сражения за один ма хрррррррр ленький городок федеральные войска решили соорудить кладбище и похоронить на хрррррррр нем тех, кто пал в бою. На открытии кладбища Линкольн произнес речь. Речь вошла хрррррррр в историю, получив название от городка, в котором было устроено кладбище хрррррррр — от Геттисберга. На следующий год его, Линкольна то есть, снова избрали хрррррррр президентом. хрррррррр
Что еще? Ну, Флоренция стала, хоть и не надолго, сто хрррррррр лицей Италии — вместо чего: (а) Рима, (б) Турина или (в) Милана? Пра хрррррррр вильный ответ — «вместо Турина», Риму пришлось дожидаться статуса хрррррррр столицы, еще шесть лет. В разных прочих местах, а именно, на полях хрррррррр мировых сражений, началось применение Женевской конвенции, хрррррррр установившей нейтралитет медицинских служб военного времени; на хрррррррр американских монетах впервые появились слова «На Бога уповаем», а — хрррррррр так, постойте, кто это был? — да, Луи Пастер изобрел «пастеризацию»: хрррррррр по началу лишь для вина, представляете? Я вот пишу это, а сам поднимаю хрррррррр бокал. За доброго старого Луи.
хрррррррр А помимо этого, рассказать особо и не о чем. Чарльз Диккенс выдает хрррррррр на гора очередной шедевр, «Наш общий друг» называется, Толстой при ступает к сочи хрррррррр нению «Войны и мира». Говорю «приступает», потому что у него уйдет на это добрых хрррррррр пять лет. Пять ЛЕТ! Черт, да за такое время «Войну и мир» вам любой напишет. Впрочем, хрррррррр прошлый год был совсем недурен и в рассуждении изобразительного искусст