Достал верблюд телефон и снимает волчицу с волчатами, ждет он, что начнут они выть и рычать и ругаться матом.
А волки сидят и молчат. Волчонок мороженое доедает, сестренка его морду салфеточками вытирает, а пожилая волчица читает газету. Просидели они минут десять. Дождь – стеной, с деревьев падают ветки, молнии сверкают, по улицам мутные реки текут. Один барсук даже снял с прицепа каноэ, взял весло и поплыл по шоссе.
– Юноша, мы таки поедем или вы решили с горя утопиться? – спрашивает пожилая волчица.
– Ну все, я вызываю полицию! – блеет верблюд.
Приехали два леопарда из ДПС. Неохота им лапы мочить, но делать нечего. Надели дождевики, подходят, спрашивают верблюда, в чем дело.
– Да вот, – объясняет верблюд, – эти животные хотели без детских кресел ехать, закон нарушают.
– А верблюд сам виноват, что без детских кресел, – пищит маленькая волчица. – У папы два кресла в машине!
– Если ты такой принципиальный, иди в вахтеры, – говорит леопард. – А вы, мадам, вызывайте другое такси.
– А если в нем тоже нет детских кресел? – спрашивает пожилая волчица. – Кстати, почему в автобусе детям можно сидеть где угодно и даже стоять, а в такси нельзя?
– Не мы законы сочиняли, – пожал плечами другой леопард.
Запрыгнули леопарды в свою машину и уехали поскорее.
Хотела пожилая волчица вызвать другое такси, но волчата поставили на воду круг, уселись на него, взяли в лапки лопатки и к дому гребут.
– Не нужно нам ваше дурацкое такси! – кричат волчата.
А вода все прибывает. Подплыл енот на надувной лодке и довез до дома пожилую волчицу. Остался верблюд один в своем такси, злится на весь мир, пишет в контакте, что пассажиры совсем охамели. Тут ему диспетчер звонит.
– На вас, – говорит, – поступила жалоба, что вы не выполнили заказ.
– Это вы виноваты, – уперся верблюд. – Предупреждать надо, что с детьми.
Хотел верблюд завестись и поехать по новому вызову, щелкает ключом в замке, да все попусту. Протер стекла, а кругом плещут волны: пока он с волками ругался, затопило берега. Пришлось ему тащить машину до таксопарка на своем горбу. Еще больше верблюд возненавидел животных. Решил он уволиться из службы такси и вступить в ряды ИГИЛ[6].
Выдра и харассмент
Жила-была в Москве молодая выдра Маша. Крупная, усатая, с длинной жесткой шерстью и широким носом. Все у выдры было хорошо: училась она в МГУ, родители давали много денег на шмот и на кофе с пирожными. Даже машина у выдры была – подержанный «Смарт». Лишь одно делало выдру несчастной – повышенное внимание мужла.
Стоит выдра в пробке, читает сообщения в соцсетях – непременно всякое мужло сигналит и орет. Паркуется – снова прибежит какой-нибудь самец и пристает со своими поучениями. Мол, воон еще сколько места. Выдра, конечно, не молчала, потому что у нее был маленький смартик, а у самцов гелики размером с сарай. Едет выдра на метро – и тут нет покоя от мужла. Обязательно какой-нибудь самец раздвинет ноги и трется об нее коленкой. И выдра ему:
– Сдвинь рогатку, не такой уж он у тебя и большой!
Лечилась выдра от своих травм вместе с другими жертвами насилия. Группа женской солидарности собиралась два раза в неделю. Состояли в ней выдра Мария, барсучка Марина, енотка Варвара, хомячка Катя, медведица Надя и лебедь Андрей. Бывало, засядут в психологическом центре после занятий, пьют чай из термоса, едят печенье и делятся негативным опытом.
Больше всех выступал лебедь Андрей, который считал себя Полиной. То к нему приставали алкаши, то какие-то школьники свистели вслед, то сосед опять назвал членодевкой, то батя-лебедь грозился взять ремень и выбить из него всю дурь. Андрей боролся с мужским шовинизмом и подумывал над тем, чтобы нести яйца. Был он огромной статной птицей с длиннейшей шеей и ухоженными перьями. Лапки Андрей мазал кремом «Виши», для перьев использовал израильскую косметику, а клюв красил матовой помадой «Буржуа», которая не стиралась при еде.
Нагрянул ковид, пришлось им всем встречаться в доме у лебедя Андрея. Батя-лебедь был этому очень рад. Он как бы случайно оставлял на столе пачку презервативов и улетал с мамой-лебедем на дачу.
Андрей эти презервативы сразу выбрасывал, ведь всем известно, что лебедю не на что надевать резинку. Пенис он сворачивает, как серпантин, и прячет в клоаку. И вообще лебедь Андрей предпочитал называть свой пенис клитором.
Но однажды после отлета родителей лебедь Андрей не нашел на столе резиновые изделия. Порадовался он, что отец уважает его женское достоинство, и побежал в магазин за чаем. Первой пришла выдра Маша с печеньем. А вот и лебедь с пачкой «Липтона» в клюве. Впустил он выдру, а сам на кухню, проверить, есть ли чистые кружки. Смотрит, трех штук не хватает. Крикнул он выдре:
– Посмотри у меня в спальне на тумбочке!
Заходит выдра в комнату лебедя, видит, на тумбочке грязная кружка, банка смазки, консилер и презервативы. Испугалась выдра, уронила печенье, запищала на весь дом:
– Ах ты гад, ах ты насильник! Ты нарочно заманил меня в спальню, чтобы показать эту гадость!
– Это гнусная клевета! – зашипел лебедь Андрей. – Всем известно, что я девушка!
Влетает он в спальню, а выдра пшик ему перцовым баллончиком прямо в клюв!
Тут и другие феминистки набежали. Енотка Варвара его царапает когтями, медведица Надя встала на дыбы и ревет, а хомячка Катя залезла прямо в клоаку и там царапается.
Понял лебедь, что его дело труба, и вылетел в окно. Кружит над домом, а внизу стоит барсучка, морду задрала, удивляется, что там за крики. Елозит хомячка Катя у бедного лебедя в клоаке так, что невозможно терпеть. Набух лебединый пенис и выстрелил прямо в морду барсучке.
– Помогите! – кричит барсучка. – Сдохни, проклятый насильник!
Сосед-медведь достал охотничье ружье и высунулся в окно, хоть и не понял, кто кого насилует.
Увидел лебедь торчащий ствол и взмыл за облака. Пищит от страха хомячка Катя. А лебедь ей говорит:
– Я решила покончить с феминизмом. Если ты транс-женщина, довольно глупо собираться и базарить с течными самками, я лучше поищу самца своего вида для создания семьи.
– Это кого ты назвал течными самками, сраный трансгендыр?! – пищит хомячка Катя. – Я все расскажу девчонкам!
– Заткнись и не двигайся, – кричит лебедь Андрей. – А то трансгендыр насрет с высоты восемь километров.
Испугалась хомячка Катя, покрепче уцепилась за пенис лебедя. Долго лебедь летал над Москвой, надеясь, что феминистки заскучают и уйдут. Возвращается, видит – окно открыто, в квартире темно. Залетает, а там фем-актив на кровати сидит.
– Попался! – ревет медведица Надя. – Вот мы тебя!
А выдра ей:
– Не надо поспешных выводов. Я разобралась в ситуации и думаю, что Полина слишком застенчива, поэтому не могла открыто выразить свои чувства ко мне.
А хомячка Катя вылезает, вся в лебедином дерьме, и пищит:
– Убери свои перепончатые лапы от Полины, она моя!
Дерутся выдра с хомячкой, а другие феминистки их стыдят. Оно и понятно, у Варвары муж Непопулярный Енот, у Нади жених медведь Руслан, а у барсучки Черный Барсук из Конго. Им легко говорить, что феминистке для самореализации не нужен мужик.
Летают по комнате клочья шерсти, выдра зализывает раны, хомячка в душе отмывается, а лебедь перед зеркалом сидит – чистит перья, поправляет макияж. Вот и родители лебедя вернулись с дачи: позвонил им сосед-медведь и сказал, что их сын устроил оргию. Застеснялись феминистки и сразу разбежались по домам, только хомячка Катя застряла в сливе и пришлось бате-лебедю ее доставать тросиком.
Наутро лебедь Андрей написал подругам, что больше не видит себя в роли трансфеминистки и хочет стать обычным мужлом. Уж очень болела клоака, изодранная Катей.
Но не так-то легко мужлу уйти от течных самок. Выдра Маша присылала лебедю нежелательные подарки, караулила его удома и писала на стенах: «У лебедя Андрея сифак и гонорея!»
Хотел Андрей обсудить харассмент, да было уже не с кем.
Вагина Гиены
Жила-была гиена Полина, которая любила писать стихи. Считалась гиена отличной хозяйкой: держала весь квартал в чистоте и готовила из падали вкусные котлетки. Муж-гиена и сын-гиена были всегда хорошо одеты и поглажены. Муж на работе кушал приготовленный гиеной ланч и слал Полине милые эсэмэски, а сын дарил гиене картинки с подписью «Дорогой мамочке!». Соберется вечером у телевизора семья гиен и хохочет. Такие уж они, гиены.
Всем была довольна Полина, но хотелось ей всенародного признания. Писала гиена стихи об актуальных проблемах. Например, о любви и отношениях, о природе и вкусной еде. Вывешивала она стихи на яндекс-дзене, но там их никто не читал. Позвонила ей однажды подруга, росомаха Елена, и пригласила ее на фестиваль феминистской поэзии в «Этажах».
Говорит Елена гиене:
– Только не надо читать всякую графомань. Ну, там, про любовь и цветочки-хуечки. У нас не какой-то там союз пейсателей Верхней Пышмы, нужны настоящие стихи. Например, про принятие себя, исследование телесности, проблемы гендера, рождаемость и аборты, давление кровавого режима на женское самосознание.
– Окей, – отвечает гиена. – Постараюсь удовлетворить все ваши запросы.
Вечером отправила гиена сына и мужа спать и села за ноутбук, даже посуду не помыла. Сидит в творческих муках, вспоминает наказы росомахи. Пожалуй, если напишет что-то не то, Елена ее оцарапает своими огромными когтями. Сделала себе гиена чашечку эспрессо и начала:
Я гиена-вагина!
Я вагина гиены!
Моя вагина – как хуй,
Взрывающий общественные устои,
Моя вагина ебет ваши полушария,
Тупое самосознание мужское,
Моя пятнистая телесность
Принесет мне мировую известность,
Мою вагину в лапу толщиной
Сосет мужик-гиена,
Моя вагина огромной колбасой
Болтается ниже колена,