— Да, пожалуй, полгода не видел. Да, вы сами помните. Он в новогодние праздники приезжал пьяный и скандал еще устроил, — поморщилась от внезапных неприятных воспоминаний. Игорь тогда приезжал требовать свою часть наследства. Орал, что несправедливо, что какой-то приживалке отец оплачивает наряды и учебу за границей, а ему, мол, ничего. При этом молодой мужчина работать не хотел. Отлично помню, как подслушала один разговор между отцом и сыном. Виктор Степанович предлагал сыну место заместителя исполнительного директора. Он очень переживал, что отпрыску почти тридцать лет, а тот даже не интересовался семейным бизнесом, предпочитая пьянки и гулянки.
— Ясно. Езжай домой. Я сейчас позвоню Валентине, возможно, она что-то знает.
— Хорошо, Агния Николаевна, — водитель отключился, а я мельком посмотрела на своего спутника. Сафронов, все это время внимательно прислушивался к нашему разговору. Пусть. Вернулась к более насущным вопросам, отыскивая в телефонной книге номер домоправительницы.
Пока дожилась ответа Валентины, внимательно смотрела на Сафронова и размышляла о том, что со мной произошло. В итоге решила, что мне стало нехорошо, я просто растерялась, а молодой мужчина воспользовался обстоятельствами. Возникла идея, что он как-то воздействовал на меня психологически, например, применил гипноз, но подобную мысль тотчас отмела. В конце концов, только в различных телешоу существуют экстрасенсы. Я в подобную муть не особо верила. Глупо ведь предполагать, что успешный бизнесмен может обладать паранормальными способностями. Гипноз не относила к чему-то сверхъестественному, но вот так, за пару секунд ввести человека в транс невозможно.
— Айя? — отчего-то с Валентиной, к которой обращалась неизменно "тетя Валя" у нас возникли более близкие отношения, чем с Николаем. Домработница обращалась на ко мне по имени и всегда на "Ты", чего себе никогда не позволял водитель.
— Тетя Валя, случилась несчастье. Виктора Степановича с подозрением на инсульт госпитализировали.
— Батюшки! — воскликнула сорокадвухлетняя женщина, у которой не было собственных детей и мужа. Возможно, поэтому к нам с Виктором Степановичем она относилась покровительственно, а Николая и приходящего садовника могла окатить водой или гоняла грязной тряпкой, если ей что-то было не по душе. — Беда-то какая!
— Вы ничего не знаете о том, были ли у Виктора Степановича проблемы с сердцем раньше? Возможно, пока я была в Англии, его госпитализировали или он проходил какое-то обследование? — у нашей семьи имелся личный врач, приходящий на дом. Но вот за те два года, что мне довелось провести в доме Самойленко, о подобном не слышала.
— Ничего не знаю.
— Не могли бы вы поискать медицинские документы у него в спальне или в кабинете?
— Но это как-то неправильно, — замялась домработница.
— Понимаю, — вздохнула, — но под мою ответственность. Если что, скажите, что я распорядилась.
— Хорошо, — быстро согласилась женщина. — Ты в больнице?
— Да. Будут новости, позвоню.
— Может, что-то передать с Николаем?
— Нет, благодарю.
Мы еще обменялись ничего незначащими фразами перед тем, как попрощаться.
— Ты так о нем заботишься, — с некоторой долей ехидства заметил Сафронов.
— Само собой, — отозвалась, пытаясь сообразить, что упустила еще. Вот! Надо было попросить Валентину собрать какие-то личные вещи Виктора Степановича. Но это еще успеется.
— Боишься, что умрет?
— Естественно. Что у вас за вопросы, Денис Семенович? — припомнила отчество неуважаемого мной мужчины. Он начинал раздражать своими вопросами. Конечно, была благодарна, что он так быстро сориентировался, оказал первую помощь опекуну, а теперь подвез… Но, право слово, лучше бы молчал.
— Обращайся ко мне на "Ты".
— Не стоит.
— Знаешь, Айя мне нравится больше. Интересное сокращение.
— Вы слышали?
— Да, — не стал скрывать мужчина.
— Сколько? — внезапно спросил он.
— Что "сколько"?
— Сколько тратил на тебя Самойленко ежемесячно, Айя? — машинально задумалась, прежде чем сообразила, что его это, в общем-то, не касается.
— Вам-то какая разница?
— Если спрашиваю, значит, разница есть, — отозвался он. И тут что-то, словно, щелкнуло в голове. Кажется, Сафронов меня считал не просто любовницей Самойленко, но и содержанкой. Содержанкой, испугавшейся лишиться ежемесячного дохода. Мгновенно захотелось ударить придурка, что в автомобиле было осуществить крайне проблематично. Зато можно было удостовериться в своих подозрениях.
Полный пансион в Великобритании обходился опекуну приблизительно в двадцать семь тысяч английских фунтов в год. Приплюсовать сюда кое-какие личные траты. Ну, предположим, около пятидесяти-пятидесяти пяти тысяч фунтов в год, включая мои расходы на каникулах и стоимость авиабилетов. В отличие от моей настоящей семьи с Виктором Семеновичем мы встречались чаще двух раз в год. Иногда он прилетал в Англию, иногда я летала домой. Большая часть получившейся суммы как раз составляла расходы на авиаперелеты.
— Около четырехсот тысяч, — сообщила хмурому мужчине за рулем, примерно умножив общие расходы на курс английского фунта и разделив на двенадцать месяцев.
— А неплохо ты устроилась, — присвистнул он.
— А то, — беззаботно отозвалась, пристально следя за его реакцией.
— Тебя совсем не смущает, что ты абсолютно постороннему мужику сообщаешь собственные расценки? — мне захотелось немедленно чем-то огреть негодяя. Значит, не ошиблась, он меня, действительно, принял за продажную девку, шлюху…
Отвечать не стала. Зачем? Мы почти приехали. Кажется, знала, о какой клинике шла речь. Автомобиль свернул влево и показалось нужное здание. Вот, сейчас он меня привезет и мы расстанемся…
— Почему молчишь? — не унимался Сафронов.
— Потому что отвечать не хочется.
— Я достаточно обеспечен, чтобы позволить себе подобные траты, — вдруг выдал он.
— Безумно рада за вас. Только я тут причем? — ведь он не собирался мне предложить свое покровительство? Это было бы слишком. Мы знакомы меньше часа.
— Сама, как думаешь? — хмыкнул он. — Хочу тебя. Даже жениться готов, — вместо ответа перекрестилась. Убереги Бог от сумасшедших! — Никак не прокомментируешь?
— Нет, — оскорблять потенциального партнера Виктора Степановича позволить себе не могла. — Только вот понять логику ваших действий не могу. Вы меня абсолютно не знаете, но уже предлагаете содержание, — при мысли об этом поморщилась.
— А в любовь с первого взгляда веришь, Айя?
— В любовь верю, вам нет, — не знаю, до чего бы мы так договорились, но автомобиль на секунду затормозил перед шлагбаумом, а после въехал на территорию больницы.
Сафронов подал мне руку, помогая выбраться из машины. Руку, которую предпочла проигнорировать, хотя автомобиль был спортивный и с весьма неудобной посадкой.
Молодой мужчина не разозлился, лишь хмыкнул:
— Мне нравится, что ты с характером. Не хочешь поменять клиента?
Опять оскорбил. Опять захотелось дать пощечину. Опять сдержала себя, лишь вежливо произнесла:
— Спасибо, что подвезли Денис Семенович, — получила истинное удовольствие от искривленной рожи этого мерзавца. — Не подскажите, где расположено отделение кардиологии?
— Я провожу.
— Не стоит себя утруждать. Вы занятой человек. Не беспокойтесь, узнаю у администратора, — повернулась, чтобы направиться ко входу в больницу, когда мою руку резко схватили.
— Я. Провожу, — более настойчиво повторил Сафронов.
— Хотите, провожайте, — смирилась. Не то, чтобы смирилась, но не устраиваться же скандал. — Только трогать меня не смейте! — вырвала руку.
— Нам с тобой будет замечательно в постели, зайка, — произнес мужчина очередную пошлость, когда мы все-таки вошли в здание клиники. Всю дорогу он нашептывал, какая я страстная и темпераментная.
Слава всем Богам, хотя бы не стал устраивать очередной цирк в холле.
Скучающий администратор, только заметив нас, тотчас подскочил и чуть ли не бегом приблизился:
— Добрый день, Денис Семенович!
— Добрый, — отозвался мой спутник. — К вам должны были только что доставить Самойленко Виктора Степановича, — парень кивнул. Удивительно, но администратором в клинике был молодой парень. Еще удивительнее, что в холле, кроме нас никого не наблюдалось. Конечно, лечение в платной клинике могли позволить себе не многие, но чтобы совсем никого… вот это было, по-настоящему, странно. — Запросите его медкарту… — Сафронов произнес название больницы, куда Николай возил Виктора Степановича.
— А если они откажутся? — парень оказался весьма смышленым. Насколько знала, в России существовала врачебная тайна. По сути, на подобный запрос должен поступить отказ. Ну, я бы на месте администрации клиники поступила так. Отказала.
— Значит, уладишь этот вопрос с Тимофеем Игнатьевичем. Ты же не думаешь, — ухмыляясь, произнес Сафронов, — что этим буду заниматься я? — самомнение у господина было невероятно завышенным. Видимо, поэтому посчитал свое предложение о спонсировании меня столь лестным и был недоволен, когда я сразу его не приняла.
— Нет, — парень опустил голову.
— Идем, Айя, — он все-таки снова взял меня за руку. А мне неприятны были мужские прикосновения, пусть в ресторане и позволила обнять себя.
— Пожалуйста, не трогайте меня, — отдернула руку. Видимо, фразу произнесла резче, чем мне хотелось бы, потому как Сафронов удивленно взглянул на меня.
— Что не так? Боишься, что приревнует покровитель и лишишься хлебного места? — насмешливо произнес он, заставляя меня поморщиться от его слов. Кажется, мужчины, вообще, не способны думать иным местом. Вот и Игорь считал меня любовницей Виктора Степановича. — Не стоит волноваться, малышка, — надменно продолжил, — я ведь сказал, что за свое сытое будущее можешь не волноваться, — на секунду заметила невероятное отвращение в его взгляде. Словно, у мужчины не было выбора. Он говорил, что влюбился с первого взгляда, а складывалось впечатление, что я его шантажом вынуждаю меня содержать. Словно, это не он, а я, ищет моего внимания.