Серия «Не убоюсь зла»
№ 62
Михаил Ходорковский
Алексей Навальный
Олег Навальный
Мария Алёхина
Надежда Толоконникова
Екатерина Самуцевич
Александра Духанина
Алексей Полихович
Алексей Гаскаров
Ильдар Дадин
Егор Жуков
Константин Котов
Виктор Филинков
Илья Шакурский
Василий Куксов
Мария Дубовик
Кирилл Серебренников
Алексей Малобродский
Светлана Прокопьева
Юлия Галямина
Анастасия Шевченко
Ольга Мисик
Люся Штейн
Маслаг Ужахов
Зарифа Саутиева
Армен Арамян
Алла Гутникова
Владимир Метёлкин
Наталья Тышкевич
Никита Уваров
Андрей Пивоваров
Иван Сафронов
Алексей Горинов
Илья Яшин
Мария Пономаренко
Дмитрий Иванов
Андрей Новашов
Дмитрий Глуховский
Михаил Кригер
Дмитрий Василец
Владимир Кара-Мурза
Лилия Чанышева
Никита Тушканов
Игорь Паскарь
Дмитрий Скурихин
Ольга Смирнова
Михаил Афанасьев
Олег Орлов
Саша Скочиленко
НЕПОСЛЕДНИЕ СЛОВАРечи обвиняемых и политзаключённых
Издание второе
Freedom Letters
2024
Памяти Алексея Навального.
Он просил не сдаваться
1. После окончания прений сторон председательствующий предоставляет подсудимому последнее слово. Никакие вопросы к подсудимому во время его последнего слова не допускаются.
2. Суд не может ограничивать продолжительность последнего слова подсудимого определённым временем.
Ст. 293 Уголовно-процессуального кодекса РФ
От издателя
Мы продолжаем публикацию выступлений политзаключённых и обвиняемых. Это слова невероятной мощи, произнесённые мужественными людьми. Они, заточённые в гулаговский ад, учат нас бесстрашию и вере в свои силы.
Как и в первом сборнике, наибольшее число выступлений принадлежит Алексею Навальному.
Второе издание «Непоследних слов» уже было собрано и готовилось к печати, когда из поселка Харп пришло страшное известие. Погиб символ мирного сопротивления, главный оппозиционер, добровольно вернувшийся в Россию после попытки его убийства и содержавшийся в нечеловеческих условиях. Погиб за нашу и вашу свободу.
Его выступления читаются сейчас как политическое завещание. «Я считаю, что ни один из нас не имеет сейчас права на нейтралитет. Ни один из нас не имеет права уклониться от того, чтобы делать мир лучше. Я бы хотел призвать всех не бояться это делать. Нас всё равно больше — сотни тысяч и миллионов. Происходит смешная штука, когда сто человек захватили здесь власть. Не может быть такое, чтобы 140 миллионов подчинились кучке уродов. Это просто какие-то ничтожные бывшие комсомольцы, которые потом стали демократами, а сейчас они стали какими-то патриотами. Они просто захапали всё. Это недоразумение, и это недоразумение будет исправлено нашим трудом.»
Издательство Freedom Letters посвящает это издание памяти Алексея Навального с верой в то, что жертвы не будут напрасны.
Свободу политическим заключённым!
Георгий Урушадзе
От составителя
Приучение к молчанию даётся не сразу. Сначала прибегаешь к иносказаниям, исключаешь опасные слова. Затем, когда и буквы попадают под подозрение, заменяешь на звёздочки или точки. Наконец, обходишься пустым листом.
Иллюстрацией к этим стадиям онемения могли бы стать плакаты, с которыми после 24 февраля выходили на протесты: «А. С. Пушкин. Евгений Онегин. Глава Х. Стих 1», «Нет <>», «*** *****». Но забирают всех.
За четвертый президентский срок Путина (2018–2023 годы) около 116 тысяч человек подвегались репрессиям в России. Из них 11442 — по уголовным статьям, а около 105 тысяч — по административным правонарушениям за посты в соцсетях и участие в митингах. Более 50 тысяч жителей страны попали под преследование за «фейки» и «дискредитацию» армии, «оправдание терроризма», призывы к «экстремизму».
В списке политзаключённых, который с 2009 года вел Правозащитный центр «Мемориал», а после его ликвидации продолжает проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», — свыше шестисот имен. Но реальное число политзеков гораздо больше, убеждены правозащитники. Список постоянно обновляется, пополняясь новыми узниками совести и сокращаясь при вычете освободившихся из заключения. Но прирост всё больше. Некоторые включаются в список повторно, после возбуждения против них новых уголовных дел.
В современной России страха, военной цензуры и самоцензуры едва ли не единственным местом, где ещё звучит свободное слово, остаётся клетка в зале суда.
Из неё подсудимые обращаются с последним своим словом. Не прося о снисхождении и не рассчитывая на справедливость суда — но используя эту единственную возможность, чтобы заявить о самом важном. Осудить войну и назвать настоящих преступников. Не поддаваться страху, противостоять лжи и насилию, поддержать других.
Михаил Ходорковский в своём последнем слове в 2010 году предрекал, что вынесенный по делу ЮКОСа приговор «станет частью истории России и будет формировать её для будущих поколений». Заданные тогда правила судебных процессов — слепых к очевидным фальсификациям обвинения и глухих к любым доводам защиты — поставят на конвейер. Само слово «правосудие» употребимо теперь только в кавычках.
«Я не боюсь и призываю вас не бояться», — говорил Навальный на первом своём суде в 2014-м. И будет повторять вновь, вынырнув из комы и вернувшись в свою страну, встретившую его с наручниками в 2021-м.
«Мою внутреннюю свободу никому не отнять. Она живёт в слове, она будет жить благодаря гласности, когда это будут читать и слышать тысячи людей. Эта свобода уже продолжается с каждым неравнодушным человеком, который слышит нас в этой стране, — говорила в 2012 году на процессе по делу Pussy Riot Мария Алёхина. — Я верю, что именно честность и гласность, жажда правды сделают всех нас немного свободнее. Мы это увидим».
Когда её будут судить вновь, за акцию в защиту Навального, она скажет на новом своём процессе: «Прошло почти десять лет. Уголовка за политику перестала быть шок-контентом, а стала частью утренних новостей. Тогда был скандал — три девочки в клетке за песню против Путина, теперь эти три девочки — это каждый житель России».
Наш сборник «Непоследние слова» — голос свободных людей несвободной страны. Людей очень разных, известных и никому не ведомых до того, как их речь, вырвавшись из клетки в зале суда, не попала прямо нам в сердце. Школьник Никита Уваров и 63-летний правозащитник Михаил Кригер, студент Дмитрий Иванов и режиссёр Кирилл Серебренников, политики, журналисты, рабочие, программисты… всего 49 имён.
Последнее слово каждого — это больше, чем политическая декларация, больше, чем свидетельство личного мужества. Именно они создают самый пронзительный портрет эпохи. И будущие поколения будут изучать её не по лживым дворцовым хроникам или переписанным учебникам истории, а вот по этим речам нынешних политзеков.
Их последнее слово — это всё чаще не только гражданское, общечеловеческое или политическое, но и мощное художественное высказывание. В самых разных формах и жанрах. Кирилл Серебренников выстраивает его как акростих. Двадцатилетний Самариддин Раджабов зачитывает рэп. Говорит стихами 70-летний ингушский старейшина Маслаг Ужахов. Редактор студенческого журнала DOXA Алла Гутникова выступает с философским эссе, где «говорит голосами» Махмуда Джарвиша и Лао-Цзы, еврейских мудрецов и советских диссидентов, Эдит Пиаф и Марка Робена, Булата Окуджавы и Геннадия Головатого, героев Хемингуэя и Кафки. Чтобы через них, эти голоса, прийти к заключению: «Свобода — это процесс, в ходе которого вы развиваете привычку быть недоступным для рабства».
Сами поступки и речи подсудимых вдохновляют художников и поэтов, музыкантов и режиссёров. Фигурантам дела «Сети» посвящает свою песню «Это пройдёт» солист группы «Порнофильмы» Владимир Котляров. Рэпер Оксимирон выпустит клип «Ветер перемен» о фигурантах «московского дела» с сэмплами голоса Раджабова. А последнее слово Марии Алёхиной на процессе по делу Pussy Riot будет положено на музыку композитором Ильёй Демуцким. Это произведение, так и названное — The Closing Statement of the Accused («Последнее слово подсудимой»), представят на центральной площади Болоньи в исполнении симфонического оркестра и звезды итальянской оперы Клары Каланны.
Клетка в судебном зале становится трибуной не только для выражения позиции самого подсудимого, но местом выступления «от имени подавленных страхом репрессий соотечественников», как скажет муниципальный депутат Алексей Горинов.
И чем больше сжимается пространство свободы, тем дороже и весомее каждое последнее слово, пробивающее стену молчания. Они — наше лекарство против страха, дающее надежду на исцеление.
Тексты «последних слов» приводятся по личным записям составителя и расшифровке видео судебных заседаний, выложенных на YouTube, а также по материалам телеканала «Дождь», SOTA, Медиазоны, ОВД-Инфо, «Новой газеты», «Нового времени», журнала DOXA, The New Times, русской службы BBC, Радио «Свобода», МБХ-медиа, сайтов Правозащитного центра «Мемориал», navalny.com, Rupression.com, Fortanga.org, телеграм-каналов групп поддержки политзаключённых и героев нашего сборника.
ДЕЛО ЮКОСа
Уголовное преследование совладельцев ОАО «Нефтяная компания ЮКОС», крупнейшей на тот момент в России компании по капитализации (свыше $30 млрд), начато в 2003 году.
Ключевые фигуранты — председатель правления компании Михаил Ходорковский и глава совета директоров группы МЕНАТЕП (основного акционера ЮКОСа) Платон Лебедев. Обвинения предъявлены по статьям о хищениях, неуплате налогов и других преступлениях (всего по семи статьям УК РФ). Помимо Ходорковского и Лебедева, по делу ЮКОСа обвинялись более тридацати человек.