Amnesty International признала Алексея Навального узником совести, Правозащитный центр «Мемориал» признал братьев Алексея и Олега Навальных политзаключёнными.
16 февраля 2024 года Алексей Навальный умер в колонии «Полярный волк» в поселке Харп Ямало-Ненецкого автономного округа.
«НАС ВСЁ РАВНО БОЛЬШЕ»
Последнее слово Алексея Навального
в суде по «делу Кировлеса»
5 июля 2013 года
Это похоже на телевизионный сериал. И все мы отлично понимаем, что главная задача этого процесса — телесериальная, чтобы в новостях на федеральных каналах кто-то мог постоянно упоминать моё имя. Как будто это может действительно изменить то, что я пишу о жуликах, захвативших власть в нашей стране.
Я пытаюсь определить жанр этого сериала — комедия или драма. Наверное, сам бы иронично к этому относился, если бы здесь не было других людей. В первую очередь, стоя здесь, я должен извиниться перед Офицеровым и его женой. Они из-за меня должны пройти это всё, потому что нужно было ко мне кого-то прицепить, какого-то предпринимателя. Я хотел бы обратиться к суду и обвинению с просьбой: хватит мучить несчастного человека и хватит мучить его семью, все отлично понимают, что Офицеров оказался здесь совершенно случайно. Абсурдно само требование посадить этого человека на 5 лет. У него арестована маленькая квартира в Очаково, какой штраф в миллион рублей? Вы хотите его посадить и пятерых детей на улицу выгнать? Я призываю не сажать Офицерова в рамках этого политического заказа.
Что касается меня, то я понимаю, почему нахожусь здесь. Я могу посмотреть в любую камеру, в любые глаза и сказать, что невиновен. Я знаю, что каждый человек, который смотрит трансляцию и следит за материалами дела, подойдет ко мне и скажет: «Алексей, ты невиновен». И по этому делу, и по всем процессам, которые фабрикуются против меня постоянно.
Наш государственный обвинитель сегодня сказал гениальную фразу: «Давайте выйдем из мира фантазий и сказок». И я хотел бы обратиться с этого места к тем, кто заказал этот процесс. Давайте выйдем из этого мира фантазий и сказок. Может, кто-то считает, что это не лучшее место для меня, чтобы отсюда ставить условия и грозить... Я считаю, что это лучшее место, чтобы рассказать о своих планах. Я заявляю, что я и мои коллеги сделаем всё, чтобы уничтожить этот феодальный строй, который делается в России. Уничтожить систему власти, при которой 83 процента национальных богатств принадлежат полпроценту населения. Я рад, что всё это происходит именно здесь, в Кирове. Когда вы находитесь в Кирове, Куменах или Омутнинске, вы видите, что никакого мира фантазий и сказок нет. Пятнадцать лет поступления огромного количества нефтяных и газовых денег — чем они обернулись для жителей? Кто-то из вас получил лучший доступ к здравоохранению, образовательной инфраструктуре, новому жилищу? Что мы получили от этих людей? Единственный продукт с советских времен стал более доступным — водка. Нам, жителям страны, гарантированы только деградация и спаивание. Все эти ФСБшные генералы засунули своих детей в банки, отправили учиться за границу. Несмотря на то, что вы меня посадили на скамью подсудимых, мы будем вас защищать.
Если кто-то считает, что, услышав про 6 лет, я куда-то сбегу, то все очень сильно ошибаются. Сам от себя я никуда не убегу. Я хочу помогать жителям своей страны. Я считаю, что ни один из нас не имеет сейчас права на нейтралитет. Ни один из нас не имеет права уклониться от того, чтобы делать мир лучше.
Я бы хотел призвать всех не бояться это делать. Нас всё равно больше — сотни тысяч и миллионов. Происходит смешная штука, когда сто человек захватили здесь власть. Не может быть такое, чтобы 140 миллионов подчинились кучке уродов. Это просто какие-то ничтожные бывшие комсомольцы, которые потом стали демократами, а сейчас они стали какими-то патриотами. Они просто захапали всё. Это недоразумение, и это недоразумение будет исправлено нашим трудом.
«ВРАНЬЁ СТАЛО СУТЬЮ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ»
Последнее слово Алексея Навального
в суде по «делу „Ив Роше“»
19 декабря 2014 года
Сколько раз в своей жизни человек, который не занимается чем-то криминальным и противозаконным, может произнести последнее слово? Нисколько, ноль раз. Или, может быть, если ему не повезёт, случится один раз. За последние полтора года, два года, с учётом апелляций и так далее — это моё шестое, седьмое, может быть, десятое последнее слово. Вот эту фразу — «Подсудимый Навальный, вам предоставляется последнее слово» — я уже слышал много раз. Такое впечатление, что раз последнее слово — для меня, для кого-то, для всех наступают последние дни. Постоянно от тебя требуют сказать последнее слово. Я говорил это, но, в общем-то, вижу, что последние дни не наступают. И самое главное, что меня в этом убеждает — вот если бы я всех вас здесь сфотографировал, вот так вот, втроём, а лучше всех вместе, с представителями потерпевших так называемых. Это вот те люди, с которыми я общаюсь в последнее время. Люди, глядящие в стол. Понимаете? Вы все постоянно смотрите в стол. Я с вами со всеми разговариваю, а вы смотрите в стол, постоянно, все. Вам нечего сказать.
Самая популярная фраза — вы её точно знаете, — которая обращается ко мне. Следователи, прокуроры, сотрудники ФСИН, вообще кто угодно, судьи по гражданским делам, уголовным, говорят эту фразу чаще всего: «Алексей Анатольевич, вы же всё понимаете». Я всё понимаю. Но я не понимаю одного — вы-то почему без конца смотрите в стол? У меня нет никаких иллюзий. Я понимаю отлично, что никто из вас сейчас не вскочит, не перевернёт этот стол и не скажет: «Да надоело мне! Я сейчас выхожу!» И не встанут представители «Ив Роше» и не скажут: «Убедил нас Навальный своими красноречивыми словами!»
Человек устроен по-другому. Человеческое сознание компенсирует чувство вины. Иначе бы люди постоянно выбрасывались, как дельфины. Ну, невозможно просто прийти и постоянно думать, прийти домой и рассказать своим детям, мужу: «Вы знаете, сегодня я участвовал в том, что мы сажали заведомо невиновного. Я теперь страдаю и буду страдать постоянно». Люди так не делают, они устроены по-другому. Они либо скажут: «Ну, Алексей Анатольевич, вы же всё понимаете». Либо они скажут: «Нет дыма без огня», либо они скажут: «А не надо было на Путина лезть». Как вот процитировали слова представителя Следственного комитета: «Если бы он не привлекал к себе внимание, не размахивал бы руками и не мешал проходу граждан, то, наверное, всё бы обошлось». Но, тем не менее, для меня очень важно обращаться именно к вам — потому что в ту часть зала или к тем, кто посмотрит или прочитает моё последнее слово, достаточно бесполезно. Но, тем не менее, люди, смотрящие в стол, — это же, по большому счету, такое поле битвы, которая происходит между теми жуликами, которые захватили власть, и нормальными людьми, которые хотят власть изменить.
Мы же бьёмся за людей, смотрящих в стол. За тех, которые пожимают плечами, ничего не делают. И в условиях, когда можно просто не делать какой-то подлости, они её делают. Известная цитата — сегодня все любят кого-то цитировать, известная книжка, «Убить дракона» — всех учили плохому, но почему же ты, скотина, оказался первым учеником? Это не обращено к конкретному суду, а обращено к огромному количеству людей, смотрящих в стол. Которые либо просто вынуждены делать подлость, либо — даже чаще всего — когда их никто не заставляет делать эту подлость и даже не просит, они просто смотрят в стол, они отворачиваются и пытаются игнорировать происходящее. И наша битва за людей, смотрящих в стол, чтобы объяснить вам ещё раз, чтобы вы не смотрели, а сами себе признались: всё, к сожалению, в нашей прекрасной стране, всё, что происходит, основано на бесконечном вранье. Я здесь стою и готов постоять сколько угодно раз для того, чтобы вам всем доказать, что я не хочу терпеть это враньё, я не буду его терпеть. В буквальном смысле враньё во всем, от первого до последнего слова, понимаете?
Мне говорят, что интересы русских в Туркмении — их не существует, зато за интересы русских на Украине нужно начать войну. Мне говорят, что русских в Чечне никто не обижает. Мне говорят, что не существует ничего такого. Мне говорят, что в «Газпроме» не воруют. Я приношу документы о том, что у этих конкретных чиновников есть незарегистрированное имущество, есть компании. Мне говорят — ничего этого нет. Я говорю, что мы готовы прийти на выборы и победить вас на выборах. Мы регистрируем партию, мы делаем многие вещи. Мне говорят: «Это всё ерунда. Мы на выборах побеждаем, а вы в них не участвуете не потому, что мы вас не пускаем, а потому, что вы неправильно оформили документы». Всё построено на вранье. На ежечасном вранье, понимаете? И чем более убедительные доказательства чего-либо приносит любой из нас, с тем большим враньём мы сталкиваемся. И это враньё, оно стало не просто механизмом, который использует государство. Оно стало сутью государственной власти, сутью её. Мы смотрим выступления первых лиц — там же враньё от первого до последнего слова. В крупных вещах и в мелочах. Вчера выступает Путин: «У нас нет дворцов». Да мы фотографируем эти дворцы в месяц по три штуки, выкладываем, показываем — «Нет у нас дворцов. Нет у нас каких-то олигархов, которые кормятся от государства». Да вот же, пожалуйста, документики посмотрите, как руководитель РЖД на кипрские и панамские оффшорные компании половину уже госкорпорации отводит.
Зачем терпеть это враньё? Зачем смотреть в стол? Извините, что я вас в какую-то философию утягиваю, но жизнь слишком коротка, чтобы в стол смотреть. По большому счету, ну а чё там, этой жизни-то? Я не успел оглянуться — мне уже почти сорок. Не успею оглянуться, и вот внуки. А потом мы все не успеем оглянуться, и мы уже лежим в постели, а вокруг нас стоят родственники, которые думают: «Скорее бы он отдал концы и освободил жилплощадь». И в какой-то момент мы будем понимать, что не имело смысла вообще ничего из того, что мы делали, для чего мы смотрели в стол и молчали. Смысл имеют только те моменты в нашей жизни, то время, когда мы делаем что-то правильное, когда нам не нужно смотреть в стол, а мы можем просто честно посмотреть в глаза друг другу, просто поднять эти глаза. Вот это имеет смысл, а всё остальное смысла не имеет.