Поэтому для меня, я не скрою, это достаточно болезненная ситуация. И хитрый, болезненный формат, который выбрал Кремль для борьбы со мной — когда они не просто меня пытаются посадить, а каких-то притянуть туда ещё невиновных человек. Офицеров там, с пятью детьми. И я должен смотреть в глаза его жене. Я уверен, что очень многих людей по Болотному делу посадили ни за что, просто для того, чтобы застращать меня, лидеров оппозиции. Сейчас брата моего, понимаете, вот у него тоже жена, двое детей, и я должен как-то вот сейчас с родителями… Они всё понимают, поддерживают, я им очень благодарен.
Передайте им там всем: да, они меня этим цепляют. Тем, что они вместе со мной ещё каких-то невиновных людей паровозом тащат. Но, может быть, плохую вещь скажу — но даже взятие заложников меня не остановит. Потому что всё в жизни не имеет смысла, если терпеть бесконечное враньё, если быть согласным со всем, причем без причины — вот, просто согласным.
Я никогда не соглашусь с той системой, которая выстроена сейчас в стране, потому что эта система направлена на то, чтобы грабить всех, кто находится в этом зале. Ведь у нас всё выстроено в таком смысле, что существует хунта, прямо в буквальном смысле хунта. Двадцать человек, которые стали миллиардерами, захватив всё — от госзакупок до продажи нефти. Есть тысяча человек, которые находятся на крупной кормежке у этой хунты. Не больше тысячи, на самом деле — депутаты, основные жулики. Есть несколько процентов активного населения, которому это не нравится. И есть миллионы смотрящих в стол. Я не остановлю свою борьбу с вот этой хунтой. Я буду продолжать агитировать, баламутить — как угодно — тех самых людей, которые глядят в стол, вас в том числе всех. Я не остановлю это никогда.
Знаете, я не жалею, что позвал людей на несанкционированную акцию. Вот та акция на Лубянке, из-за которой всё началось, она, прямо скажем, не удалась. Но я не жалею ни секунды, что я это сделал. Я не жалею ни секунды о своих действиях, которые я направил в сторону борьбы с коррупцией, на расследования и так далее. Адвокат Кобзев несколько лет назад, когда мы разбирали дело то ли «Газпрома», то ли ВТБ, сказал мне вещь, которая запомнилась: «Алексей, а ведь тебя точно посадят. Рано или поздно, тебя посадят».
Понятно, что человеческое сознание компенсирует это, невозможно жить постоянно с мыслью «Ой, меня посадят». Она вытесняется из головы, но, тем не менее, я отдаю себе отчёт в этом во всём. Я могу сказать, что я не жалею ни об одном своём действии. Я буду продолжать призывать людей участвовать в коллективных действиях, в том числе реализовывать своё право на свободу собраний. Да, я считаю, что у людей есть законное право на восстание против несправедливой, коррумпированной власти, против хунты, которая украла всё, всё захапала, которая триллионы долларов выкачала из нашей страны в виде продажи нефти и газа. И что мы получили-то от этого всего? Ничего. В этой части я повторяю то, что я сказал в последнем слове по «Кировлесу», ведь ничего не изменилось. Мы позволили им, именно мы, глядя в стол, нас ограбить; мы позволили увезти эти наворованные деньги в Европу, мы позволили им превратить нас в скотов. Что мы приобрели? Чем они с нами расплатились? Чем они расплатились с вами, глядящими в стол? Да ничем! Здравоохранение у нас хорошее? Нет у нас здравоохранения! Образование у вас есть? Нет у вас образования! Дороги вам дали хорошие? Нет у вас дорог.
Вот какая зарплата у секретаря суда? Вот судебный пристав получает ну от силы 35 тысяч рублей. Вот, понимаете! Парадоксальная ситуация, когда десяток жуликов всех нас — вас — грабят каждый день. А мы всё это терпим. Я это терпеть не буду. Сколько нужно будет здесь стоять, в метре от этой клетки, внутри этой клетки, — я постою. Я хотел бы ещё раз, завершая, сказать, что трюк удался там с моей семьёй, с моими близкими. Но, тем не менее, они меня поддерживают во всём, но, собственно говоря, никто из них не собирался становиться политическими активистами. Поэтому нет никакой нужды сажать моего брата на восемь лет или вообще сажать. Он не собирался заниматься политической деятельностью. Уже принесено нашей семье достаточное количество боли и страданий в связи с этим. Нет никакой нужды усугублять это всё. Как я уже сказал, что «взятие заложников» меня не остановит. Но, тем не менее, я не вижу, зачем власти этих заложников нужно убивать сейчас.
Я призываю всех абсолютно — это вот, знаете, наивно, может быть, звучит, и над этими словами принято смеяться и иронично ухмыляться — жить не по лжи. Но ничего другого не остается. В нашей стране сейчас никакого другого рецепта не существует. Я хочу поблагодарить всех за поддержку. Я хочу призвать всех жить не по лжи. Я хочу сказать, что я уверен абсолютно, что изолируют меня, и посадят, и так далее. Но, как говорится, на его место придёт другой. Ничего уникального или сложного я никогда не делал. Всё, что я делаю, может делать любой человек. Я уверен, что и в Фонде борьбы с коррупцией, и где-то ещё найдутся люди, которые будут продолжать делать то же самое, вне зависимости от решения вот этих судов, единственная цель которых — это придание вида законности. Спасибо.
«Я ПРИЗЫВАЮ АЛЕКСЕЯ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ОСТАВЛЯТЬ СВОЮ БОРЬБУ»
Последнее слово Олега Навального 1
9 декабря 2014 года
Уважаемый суд, уважаемые коллеги и не коллеги!
Алексей посоветовал мне основательно подготовиться к своему последнему слову. Я очень долго думал, пару недель размышлял, что же мне такого сказать, но ничего не придумал — не буду подстёгивать ваши ожидания. Сегодня у нас такой литературный день, когда идут ссылки на высказывания адвокатов прошлых лет. Я сейчас подумал: может, прочитать кусок Кафки из «Процесса» или прочитать речь Джулса из «Криминального чтива», но подумал, что в принципе здесь все знают, что это такое, судье это не очень интересно, а прокуроры не поймут. Поэтому я по-другому построю своё последнее слово.
Начну с того, из-за чего я здесь. Понятное дело, что единственная причина, по которой я стою на скамье подсудимых — это политическая деятельность моего брата и его борьба с коррумпированным режимом, в которой он выступает борцом последовательным и непримиримым. Несмотря на то, что события двух последних лет изменили существенно наш быт, я призываю Алексея ни в коем случае не оставлять свою борьбу. Нужно понять, что его деятельность обеспечит то, чтобы мы жили в свободной и богатой стране, а не в мире пропаганды, которую государство рисует в угоду царских амбиций Карлика с чёрной душой. Я знаю, что Алексей не один, конечно, это сделал. Это сделало много людей, похожих на него по убеждениям. Если для этого мне лично нужно заплатить какую-то цену, я готов её заплатить. Даже тот срок, который озвучивали прокурор, он очень смешной. Потому что то, о чем говорит Алексей, гораздо важнее. Конечно, это дело политическое. Но я бы хотел обратиться несколько к другой стороне вопроса.
Здесь нужно понимать, что создаётся прецедент. По этому прецеденту любая посредническая деятельность ставится вне закона. Мы понимаем, как это работает. Сейчас они используют это, чтобы закрыть Навального. А потом будут использовать, чтобы отжимать бизнес любых других предпринимателей. Купил банку колы в магазине — купил у преступника, потому что на заводе она стоит в два раза дешевле. Заказал через «Яндекс. Такси», как же так! «Крылатский кортеж» подал машину, а не «Яндекс. Такси»… Можно миллион примеров таких привести. Но вы должны понять, что это же не только по грузоперевозкам. На рынке грузоперевозок, вообще, 90% компаний — экспедиторы. У них нет своего транспорта. Сидит один диспетчер. Весь бизнес этой компании — это продажа информации: они знают, у кого есть груз, они знают, у кого есть машина, и соединяют этих людей. Такого рода бизнеса очень много в России. Вынеся это решение, — обращаюсь к вам в первую очередь, Ваша честь, — вы гигантский сектор частного бизнеса ставите под большую угрозу. Я не хочу сказать, что сейчас предприниматели не сидят по лжеобвинениям лжепрокуроров… Конечно, сидят! Их тысячи человек сидит. Но будут десятки тысяч сидеть людей. Я, конечно, поддерживаю и передаю привет всем политическим заключённым, которые сидят за свободу слова по всей стране. Но точно так же передаю привет всем незаконно осуждённым за мошенничество предпринимателям. Если первые люди сделают нашу страну свободной, то вторые люди сделают нашу страну богатой. И несмотря, господа, на ваши попытки, это абсолютно неизбежно.
Я, может быть, необычно закончу своё выступление. Вы здесь цитировали кого-то. Я недавно смотрел фильм. И там есть цитата героя, она мне очень понравилась. Она имеет отношение к делу гораздо больше, чем все 127 томов к моему преступлению, больше, чем показания десятков свидетелей, больше, чем все ходатайства, которые заявили. Этот фильм называется «Стражи Галактики». Там есть такая фраза: «Я есть Грут». Вот эта фраза имеет больше смысла и объясняет моё преступление больше, чем вы все здесь сделали несколько месяцев.
«СЕЙЧАС СИЛА НА ВАШЕЙ СТОРОНЕ,
НО ЭТО БУДЕТ ПРОДОЛЖАТЬСЯ НЕ ВЕЧНО»
Последнее слово Алексея Навального
в суде по апелляции на продление срока его задержания на 30 суток
28 января 2021 года
Знаете, обычно это так устроено, что ты берёшь судебное решение, ищешь там какие-то нарушения закона и о них высказываешься при рассмотрении апелляционной жалобы. А здесь всё это одно большое нарушение закона. Демонстративное нарушение закона.
Вы, Ваша честь, читали протокол судебного заседания из Химок? Если читали, то должны были смеяться очень громко на весь московский областной суд, потому что это смешно! Это самый смешной документ на свете. Его вообще не мог составить человек, у которого есть какое-то юридическое образование. То, что произошло, просто невозможно.
Я, уважаемый суд и уважаемые участники процесса, уже давно вместе с нашей судебной системой спускаюсь по этой лесенке вниз — лесенке деградации судебной системы. Я уже много чего видел, конечно, и я уже привык, что огромное количество законов на меня просто не распространяется. Но, понимаете ли, для меня открылись какие-то новые перспективы. Когда я нахожусь в камере — в камере, в отделении полиции — ко мне приходят и говорят: сейчас мы тебя поведём на встречу с адвокатами. Ведут, я захожу в какую-то конуру, где стоят камеры, сидит какая-то публика, стоит флаг Российской Федерации, и мне говорят: сейчас тебя будут здесь судить. Что? Как вообще это возможно? Рядом стоят мои растерянные адвокаты и говорят: а вот мы минуту назад узнали, что нас будут судить. Но здесь уже публика, здесь жур