Наверное, к этому моменту мотивы моей деятельности стали ясны. Я действительно желаю видеть в своих гражданах два этих качества: ответственность и любовь. Ответственность за себя, за тех, кто рядом, за всю страну. Любовь к слабому, к ближнему, к человеческому. Это моё желание — ещё одна причина, Ваша честь, почему я не мог призывать к насилию. Насилие развязывает руки, ведет к безнаказанности, а значит, и к безответственности. Ровно так же насилие и не ведет к любви. Все же, несмотря на все преграды, я ни секунду не сомневаюсь, что моё желание исполнится. Я смотрю вперёд за горизонт годов и вижу Россию, наполненную ответственными и любящими людьми, где будет по-настоящему счастливое место. Пусть каждый представит себе такую Россию. Пусть этот образ руководит вами в вашей деятельности так же, как он руководит мной.
В заключение скажу следующее. Если сегодня всё же суд примет решение, что эти слова сейчас произносит действительно опасный преступник, ближайшие годы моей жизни будут наполнены лишениями и невзгодами. Но я смотрю на ребят, с которыми меня свело «московское дело» — на Костю Котова, на Самариддина Раджабова, — и вижу улыбки на их лицах. Леша Миняйло и Даня Конон в минуты нашего недолгого общения в СИЗО никогда не позволяли себе жаловаться на жизнь. Я постараюсь последовать их примеру. Я постараюсь радоваться тому, что мне выпал этот шанс, — пройти испытания во имя близких мне ценностей. В конце концов, Ваша честь, чем страшнее моё будущее, тем шире улыбка, с которой я смотрю в его сторону. Спасибо.
Константин Котов, 1985 г. р., программист, постоянный участник кампаний помощи политзаключённым и акций в их защиту. Обвинен по уголовной статье о неоднократном нарушении порядка проведения уличных акций.
Приговор: 4 года лишения свободы.
После массовых обращений в его защиту президент поручил генпрокурору РФ рассмотреть законность и обоснованность обвинительного приговора Котову. Конституционный суд РФ постановил пересмотреть приговор Котову, определив его как слишком суровый. Наказание Котову было сокращено до полутора лет колонии.
Лауреат премии Бориса Немцова и премии Московской Хельсинской группы в области защиты прав человека. Правозащитный центр «Мемориал» признал Константина Котова политическим заключённым.
«СВОИМИ ДЕЙСТВИЯМИ РЕЖИМ САМ СЕБЕ РОЕТ МОГИЛУ»
Из последнего слова Константина Котова
в суде первой инстанции
4 сентября 2019 года
Я считаю, что судят не меня, а право на свободу слова и свободу собраний. Нет независимых партий, нет честных выборов, остаётся один выход — идти на улицу и там прокричать свои требования. Но даже это не разрешают. Публичные акции не согласовывают, мирный протест называют массовыми беспорядками, сотни и тысячи людей судят административно, некоторых сажают под арест. А некоторых, в том числе и меня, судят по уголовной статье — за то, что я неоднократно пытался выразить свой протест.
Я считаю, что этими действиями режим сам себе роет могилу. Если легальные формы протеста запрещены, рано или поздно на улицах города мы увидим не мирные акции, а восстание доведённых людей. Я этого не хочу. Никто из тех, кто выходил со мной на мирные мероприятия, тоже этого не хочет. Поэтому надо бороться до последнего за наше и ваше право.
И не забывать тех, кто за эту борьбу лишен свободы. Поддержка важна — пишите письма, приходите в суды и, главное, не молчите. Россия обязательно будет свободной. Для этого нужно только не бояться.
«СЛЕДСТВИЕ И СУД ПРЕЗИРАЮТ КОНСТИТУЦИОННО
ОХРАНЯЕМЫЕ ЦЕННОСТИ»
Последнее слово Константина Котова
в апелляционном суде
14 октября 2019 года
Виновным я себя не признаю, меня осудили лишь за участие в мирных и публичных протестных акциях. Обвинение в нарушении общественного порядка — в том, что я якобы мешал движению пешеходов и транспортных средств — основано на лжи сотрудников полиции и Росгвардии. Они не подтверждаются ни одним объективным доказательством. Я якобы преследовал цель создания реальной угрозы конституционно охраняемым правам и свободам человека. Это неправда. Я выходил на улицу, в том числе требуя соблюдения Конституции Российской Федерации.
Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность — статья 22. Каждому гарантируется свобода мысли и слова — статья 29. Именно за это свободы были лишены Азат Мифтахов, ребята и девушки, которых сейчас судят по делам так называемого «Нового Величия» и «Сети». Также я просил неравнодушных граждан прийти и защитить своё право на честные и свободные выборы, ведь носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации, в моей стране, является её многонациональный народ, как сказано в Третьей статье Конституции. Мое право на протест, право открыто и громко заявлять своё требование, гарантируется 31-й статьей Конституции: «Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование». Аналогичные слова написаны в 11-й статье Европейской конвенции о правах человека, которую Российская Федерация ратифицировала.
За всё это, за то, что я выступал фактически в полном соответствии с Конституцией, мне дали четыре года колонии. Я считаю, что не я, а следствие и суд презирают конституционно охраняемые ценности. Я не уверен, что эти люди при погонах и с юридическим образованием хоть раз полностью читали основной закон страны. По сути, меня задерживали и возбуждали административные дела, которые потом превратились в уголовные, только из-за того, что акции, в которых я принимал участие, были не согласованы с властью.
Да, я знаком с федеральным законом 54 и процессом согласования, который в нём прописан. И вместе с ЕСПЧ я считаю этот закон противоречащим Конституции и Конвенции о защите прав и свобод. Тем не менее я всегда пытался выполнять его требования до последнего. Я пытался согласовать мероприятия против пыток и сфабрикованных ФСБ уголовных дел. Правительство Москвы нам в этом отказало немотивированно и произвольно. Тем не менее мы провели данное мероприятие в форме народного схода у здания ФСБ. Я считаю, что на сегодняшний день фактически созданы условия, когда невозможно согласовать никакое реально протестное мероприятие: ни пикет на 10 человек, ни шествие по центру города десятков тысяч человек. В этой ситуации люди имеют право выйти. Не они нарушают закон, а власть, запрещающая им поднять свой голос против несправедливости.
Подводя итог сказанному: политически мотивированное дело в отношении меня должно быть прекращено. Я требую полного оправдания, если у суда на это хватит смелости.
И ещё: никто и никогда не должен быть судим и приговорён по моей статье. В правовом и цивилизованном государстве её быть не должно. Петиция за её отмену набрала больше ста тысяч подписей. Надеюсь, их голоса будут услышаны.
ДЕЛО «СЕТИ»
Уголовное дело о «террористическом сообществе „Сеть“» возбуждено ФСБ осенью 2017 года. Заявлялось, что «Сеть» имела ячейки в разных регионах и готовила вооружённый мятеж с целью «насильственного изменения конституционного строя». Обвиняемыми стали 7 молодых людей в Пензе и 3 в Петербурге, в возрасте от 21 до 29 лет, большей частью левых и антифашистских убеждений. В основу дела легла «явка с повинной» пензенского студента Егора Зорина — его задержали с наркотиками, но после суток допросов в ФСБ он «признался» в причастности к «Сети» и стал давать показания на других. В отношении самого Зорина дело было прекращено.
Сторона защиты и независимые журналисты выявили многочисленные нестыковки и фальсификации как в пензенском, так и в петербургском делах «Сети». По сути, обвинение строилось лишь на первых признательных показаниях фигурантов, от которых почти все (кроме заключившего сделку со следствием Игоря Шишкина) отказались, заявив о побоях и пытках электрическим током. Первым о пытках заявил Виктор Филинков, несмотря на угрозы их повторить, если не будет молчать. Следом за ним — фигуранты пензенского дела Дмитрий Пчелинцев, Илья Шакурский, Арман Сагынбаев. Петербуржец Юлиан Бояршинов рассказывал о нечеловеческих условиях содержания в СИЗО, избиениях и угрозах изнасилования.
Поступок Филинкова, получивший тогда широкую огласку, придаст решимости и другим жертвам пыток по другим делам. Члены петербургской Общественной наблюдательной комиссии Екатерина Косаревская и Яна Теплицкая, исследовавшие такие случаи, выпустят и представят обществу сводный доклад «О пытках сотрудниками УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области». Собранные ими факты позволят говорить о том, что истязания и пытки электрическим током стали практикой при фабрикации ФСБ уголовных дел. В деле «Сети» такой экзекуции подверглись не только обвиняемые, но даже свидетели — Илья Капустин (следы пыток током подтверждены судмедэкспертизой) и Алексей Рунов. Заявит о пытках и Игорь Шишкин — уже из Европы, куда уедет, освободившись после 3,5 лет заключения. Процесс по делу «Сети» получит огласку в стране и мире, а его фигуранты — широкую общественную поддержку.
Приговор: от 3,5 до 18 лет лишения свободы.
Правозащитный центр «Мемориал» признал политзаключёнными всех обвиненных по делу «Сети», оценив это дело как «сфабрикованное и политически мотивированное», «являющееся частью резко усилившихся в 2017–2018 годах репрессий против анархистов и антифашистов». В заявлении «Мемориала» подчёркивалось: «задержанных рутинно и неприкрыто пытают. Всякая несистемная, неформальная самоорганизация, особенно молодёжная, подавляется».
Резонансная огласка пыточной практики ФСБ, ставшая возможной благодаря смелости Виктора Филинкова, вынудит силовиков на время притормозить с «выявлением» новых «террористических ячеек» (по делу «Сети» изначально заявлялось о раскрытии таких ячеек в разных городах России и Беларуси, но в итоге дело свелось к двум — пензенской и петербургской). Находясь в СИЗО, общаясь с другими заключёнными на пересылках, Филинков продолжит собирать и передавать на волю свидетельства пыток, выступать в защиту других пострадавших от них людей.