их. Выжившие в той войне были скупы на рассказы про неё. С возрастом я понял, почему. Потому что война, каким её синонимом не назови, самое последнее, самое грязное, мерзкое дело, недостойное звания человека. Звания человека, на которого Вселенной и эволюцией возложено сохранение всего живого на нашей планете. А может быть, и не только на ней.
Я в этом убеждён, война — самое быстрое средство расчеловечивания. Когда стирается грань между добром и злом. Это всегда смерть, я это не приемлю и отторгаю. Этому учило меня наше прошлое. И, наверное, не только меня.
Я полагаю, что Россия исчерпала свой лимит на войны ещё в XX веке. Однако наше настоящее — это Буча, Ирпень, Гостомель. Вам говорят что-то эти имена? Вам, обвинение! Поинтересуйтесь и не говорите потом, что ничего не знали. Пять месяцев Россия ведёт военные действия, стыдливо называя их специальной операцией. Нам обещают победу и славу. Отчего же тогда немалая часть моих сограждан испытывают стыд и вину? Почему у нашей страны появилось столько недругов? Может быть, с нами что-то не так? Давайте это обсудим. Собственно, я это и сделал на заседании совета депутатов. И был поддержан большинством присутствовавших.
И теперь я в суде. Похоже, это из нашего общего прошлого ещё один невыученный урок. Преследование за слово, выдуманные дела, скорый суд. В годы сталинского террора моего деда обвиняли в призывах к свержению советского строя, в создании которого он принял непосредственное участие. Дед дожил до своей реабилитации через 50 лет. Для моей реабилитации понадобится меньше времени.
Несколько фраз с заседания совета депутатов исследованы под микроскопом. Сформирована группа из девяти — девяти! — следователей. Пятеро экспертов копались в том, что я сказал. Какой был тайный смысл, скрытый посыл. Что в действительности стоит за этими моими фразами. Породили две экспертизы аж на 120 листах.
Конституция гарантирует каждому свободу мысли и слова, если речь не идёт о пропаганде ненависти и превосходства. Гарантируется свобода СМИ, цензура запрещена. В дни августовского путча 1991 года я тоже был депутатом. Вместе с другими защитниками я находился у Белого дома. Мы защищали наше будущее, наше право быть свободными. Если бы тогда сказали мне, что через 30 с лишним лет меня будут судить уголовным судом за слово, за мнение — я бы не поверил. Причина столь печального итога, к которому пришло наше общество, потребует тщательного исследования и осмысления. И вывода. Это будет непросто, но мы должны будем признать, что война — это война. Должны будем преследовать преступников.
Власти желаю благоразумия, суду — мудрости, всем, на кого накатится волна репрессий — стойкости, а себе — стать в будущей России её послом в Украине. Всем, кто меня поддерживал непосредственно и дистанционно, желаю не унывать. Я с вами!
«САМОЕ МАЛОЕ, ЧТО Я МОГУ —
НАЗЫВАТЬ ВЕЩИ СВОИМИ ИМЕНАМИ»
Последнее слово Алексея Горинова в суде апелляционной инстанции
19 сентября 2022 года
Семь лет лишения свободы — много это или мало? Солнечное излучение достигает Земли за восемь минут. Волновой фронт от направленного в небо луча прожектора достигнет ближайшей к Солнцу звезды за четыре с лишним года, — пройдёт почти две трети моего срока. До ближайший к нам звёздной системы — галактики Андромеда — свет доберётся примерно за два миллиона лет. Невообразимо много? Но вспомните, скольких человек коснулась война в Украине, отняв у каждого годы мирной, нормальной жизни, — а у кого-то вообще жизнь! — и умножьте. Почувствуйте, поймите космический масштаб событий, о которых идёт здесь речь. Такой же масштаб ответственности, лежащей на каждом, — включая меня. И самое малое, что я могу — называть вещи своими именами.
Хватит ли мне семи лет, — с учётом прожитого, — чтобы перевоспитаться из пацифиста в «ястреба»? Чтобы признать проводимую «специальную военную операцию» не военным конфликтом, войной, — а миротворческой акцией, несущей людям мир? Чтобы научиться отрицать гибель гражданского населения, включая детей, в ходе этой «операции»? Чтобы призывать не к прекращению военных действий, а к их продолжению? Посмотрим…
Посмотрим также, хватит ли этих семи лет политическому руководству России, чтобы осознать, к какой внешнеполитической, экономической и морально-нравственной катастрофе оно привело нашу страну.
Невиданные со времен Второй мировой войны разрушения в европейской стране. Многие десятки тысяч погибших и раненых с обеих сторон. Миллионы беженцев. При этом нам ежедневно и ежечасно внушают, что эта война — ради мира. Приучают к тому, что убивать друг друга — это правильно и нормально. В одном блоке теленовостей нам восторженно показывают смертоносную стрельбу снарядами и ракетами, каждый выстрел которыми стоит миллион рублей! Потом — доставку гуманитарной помощи выжившим, на «освобожденные» от них же территории. А после этого предлагают скинуться на очередную дорогостоящую операцию больному ребёнку. Нет! Это ненормально. Это может казаться нормальным только в перевёрнутой картине мира, которая сложилась в голове одного — или в головах у нескольких человек, обладающих абсолютной властью, всеми её рычагами, и отделивших себя от гражданского общества, от народа.
Я хочу признать свою вину. Вину перед многострадальным народом Украины. Перед всем мировым сообществом. Вину в том, что я, как гражданин своей страны, ничего не смог сделать, никак не смог предотвратить длящееся безумие. Прошу простить и за то, что, по-видимому, уже ничего не смогу сделать для его прекращения. Я говорю это и от имени моих подавленных страхом репрессий соотечественников, от которых получаю множество писем в свою поддержку.
Сейчас на ведущих экономически развитых странах, на их правительствах лежит ответственность за мир на Земле, за жизнь и технологический прогресс без войн. Россия уже принесла в ХХ веке неисчислимые жертвы в Гражданской войне, в безумии коллективизации и Большого террора, в двух мировых и во многих локальных войнах, — но пока что так и не прошла тест на свою долю ответственности. Осознавая неправомерность своих деяний, власти перекладывают на суды часть бремени ответственности за эти деяния, судорожно распихивая по тюрьмам и лагерям граждан — за слово, за выражение своего мнения, за убеждения. Сама возможность в XXI веке возбуждения уголовных дел, подобных моему, возможность сегодняшнего судебного следствия — позор для нашей страны. Всё это уже было в её истории.
Исходя из уроков нашего общего прошлого, в виду неизбежно грядущего будущего России, — я уже оправдан.
Илья Яшин, 1983 г. р., политический и общественный деятель, вместе с Борисом Немцовым основал движение «Солидарность», участвовал в деятельности «Партии народной свободы», был председателем Совета депутатов и главой муниципального округа. Неоднократно привлекался к административной ответственности за участие в акциях протеста. В июле 2022, когда Яшин отбывал 15 суток ареста по ничем не подтверждённому обвинению в «неповиновении полиции», против него возбудили уголовное дело (распространение «фейков» о российской армии «по мотивам политической ненависти»). Поводом стал интернет-стрим, в котором, по версии следствия, он распространил «заведомо ложные сведения» о случившемся в Буче.
Приговор: 8,5 лет лишения свободы.
Правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» признал Илью Яшина политическим заключённым.
«ЛУЧШЕ ПРОВЕСТИ 10 ЛЕТ ЗА РЕШЁТКОЙ,
ЧЕМ МОЛЧА СГОРАТЬ ОТ СТЫДА ЗА КРОВЬ,
КОТОРУЮ ПРОЛИВАЕТ ТВОЁ ПРАВИТЕЛЬСТВО»
Последнее слово Ильи Яшина
5 декабря 2022 года
Уважаемые слушатели!
Согласитесь, фраза «последнее слово подсудимого» звучит очень мрачно. Как будто после выступления в суде мне зашьют рот и навсегда запретят говорить. Все понимают: смысл именно в этом. Меня изолируют от общества и держат в тюрьме потому, что хотят, чтобы я молчал. Потому что когда-то наш парламент перестал быть местом для дискуссий, а теперь вся Россия должна безмолвно соглашаться с любыми действиями власти. Но обещаю: пока я жив, я никогда с этим не смирюсь. Моя миссия — говорить правду. Я говорил её на городских площадях, в телевизионных студиях, на депутатских трибунах. Я не откажусь от правды и за решёткой. Ведь, цитируя классика: «ложь — религия рабов, и только правда — бог свободного человека».
В начале своей речи я хотел бы обратиться к суду. Ваша честь, я признателен за то, как было организовано это судебное разбирательство. Вы провели гласный процесс, открыли его для прессы и слушателей, не мешали мне свободно высказываться, а моим адвокатам — работать. И вроде бы вы не сделали ничего особенного: так и должны проходить суды в любой нормальной стране. Но на выжженном поле российского правосудия этот процесс выглядит как что-то живое. И поверьте: я это ценю. Скажу вам откровенно, Оксана Ивановна[23] [23]: вы и сами произвели необычное впечатление. Я обратил внимание, с каким интересом вы слушаете обвинителя и защитников, как реагируете на мои слова, как сомневаетесь и рефлексируете. Для власти вы просто винтик системы, который должен безропотно выполнить свою функцию. Но я вижу перед собой живого человека, который вечером снимет мантию и пойдёт за покупками в тот же магазин, где моя мама покупает творог. И я не сомневаюсь, что тревожат нас с вами одни и те же проблемы. Уверен, что вы, так же как и я, потрясены этой войной и молитесь, чтобы кошмар поскорее закончился.
Знаете, Оксана Ивановна, у меня есть принцип, которому я следую многие годы: делай, что должен, и будь, что будет. Когда начались боевые действия, я ни секунды не сомневался в том, что должен делать. Я должен быть в России, я должен громко говорить правду, и я должен всеми силами останавливать кровопролитие. Мне физически больно от осознания того, сколько людей погибло на этой войне, сколько судеб покалечено и сколько семей лишилось своих домов. С этим просто нельзя мириться. И клянусь — я ни о чём не жалею. Лучше провести десять лет за решёткой, оставаясь честным человеком, чем молча сгорать от стыда за кровь, которую проливает твоё правительство. Конечно, Ваша честь, я не жду здесь чуда. Вы знаете, что я невиновен — а я знаю, как на вас давит эта система. И очевидно, что вам придётся вынести обвинительный приговор. Но я не держу на вас зла и не желаю вам ничего плохого. Однако постарайтесь сделать всё от вас зависящее, чтобы не допустить несправедливости. Помните, что от вашего решения зависит не только моя личная судьба — это приговор той части нашего общества, которая хочет жить мирно и цивилизованно. Той части общества, к которой, возможно, относитесь и вы сами, Оксана Ивановна.