Я уже горько пожалел, что связался с этим городком и поддался эмоциям. Подумаешь, дерьмом кидались. Кто теперь будет кормить семьи убитых?
Смысла дальше держать здесь заставу я уже не видел. После таких потерь горожане скорее сдохнут, чем повезут товары через это страшное место. Да и зачем им это? Вокруг леса на десятки километров все не перекроешь. Да и зачем мне надо строить из себя таможенника? Я вообще приехал сюда случайно. Случайно поругался, случайно начал воевать. Меня и так здесь будут вспоминать, как жестокое чудовище, ближайшие лет сто.
Поговорив с Пеко, я отвел неделю, чтобы подлечить раненых, ну а дальше… новая дорога. Пока не наткнемся на еще какой-нибудь городок, жители которого решат покидаться в меня дерьмом, мрачно усмехнулся я. Но прежней ошибки я не совершу – просто объеду его. Пусть живут как хотят.
Несколько дней я бродил вокруг заставы, изводя себя мыслями, как же надо было поступить «правильно», но так ничего для себя и не решил. Если бы на меня не напали, я бы не стал кидаться огнем. Но они напали, потому что я перекрыл дорогу и разрушил стены города. А я это сделал, потому что они начали кидаться со стен. А они кидались, потому что я кого-то убил на принятии присяги. А я это сделал…
Сказка про белого бычка. Одна из причин – то, что я вообще появился на свет. Вопрос, конечно, интересный: как разделить судьбу и решения, за которые отвечаешь только ты? Ответа я не знаю…
Пеко после суточного посменного пьянства своих подчиненных быстренько навел порядок. Раненые отдыхали, а остальные чистили лошадей, восстанавливали наш пост, начищали до блеска оружие и кухонные котлы. Короче, что угодно, лишь бы были заняты. Глядя на этот образец дисциплины и порядка, и я постепенно сумел перестроить мысли. Что сделано, то сделано. Не я бросался в бой первым. Спровоцировал, создал условия, но не заставлял.
А на пятый день со стороны Сундура приехал одинокий мужчина. Спокойный, чуть грустный. Когда я вышел к нему, мужчина с достоинством поклонился:
– Меня выбрали для разговора с вами, милорд.
Я коротко пожал плечами:
– Говори.
– Город готов признать власть леди Вероны и вашу, милорд.
– На каких условиях? – насторожился я.
– На ваших, милорд.
– А с чего это вдруг жители передумали?
– Цена свободы оказалась слишком высокой, милорд. Оборона разрушена, много мужчин погибло. Город теперь не в состоянии даже защитить себя. Нарушенная торговля может вообще поставить крест на жизни города, это только вопрос времени. Когда жители осознали масштабы катастрофы, начались споры, разногласия, дело дошло до мечей, и снова пролилась кровь. Погиб и прежний глава, и многие его сторонники. Сейчас горожане хотят только одного – безопасности.
– Я уже говорил, что не собираюсь нападать на вас и чего-то требовать, – нахмурился я.
– Теперь жители просят вашей защиты, милорд.
– От кого? – удивился я.
– Мы рядом с границей. Узнав о наших трудностях, в окрестностях уже появились две банды. Если вы уедете, не приняв нашей присяги, на нас начнут нападать все.
– Через три дня я как раз и собирался это сделать, – невольно хмыкнул я. – Но если у вас есть деньги, вы можете нанять сколько угодно охраны.
– Дело не в деньгах, милорд. – Мужик вздохнул. – У города был авторитет, сила. Последние годы за нашей спиной стоял лорд Киксо. А теперь… Стена разрушена, много мужчин погибло, вы показали, что с непокорными будете строить отношения очень жестко. Думаю, вы теперь и за деньги не станете нас защищать?
Я согласно кивнул, и мужик помрачнел еще больше.
– Как только вы уедете, сюда обязательно явится герцог Велин со своими солдатами или какая-нибудь крупная банда, и о нашей независимости в любом случае придется забыть. А если вы примете нас под свою руку, то одного вашего имени будет достаточно, чтобы отбить желание нападать на нас. Пройдет лет пять – десять, прежде чем мы сможем восстановить силы.
– А что будет через десять лет? Снова объявите о своем отделении?
Мужик понял ошибку, но не смутился:
– Надеюсь, к тому времени никому и в голову не придет заниматься глупостями. И до того времени еще дожить надо.
В чем-то мужик был прав, но был еще один нюанс, который делал разговор бессмысленным.
– Я убил слишком многих. Как жители могут просить о защите у меня?
– Это цена наших желаний, милорд. Если вы откажете, будет гораздо хуже… – Мужик опустил голову.
Мы долго молчали. Человек ждал моего решения, а я просто не знал, чего требовать и что говорить. Но говорить было надо.
– Денежные вопросы меня мало волнуют. Пока остаются договоренности, существующие при лорде Киксо. К завтрашнему дню приготовить всю задержанную сумму.
Как мне показалось, мужик вздохнул с заметным облегчением и кивнул.
– Ремонт стены – за свой счет.
Снова кивок.
– В стражу принимать только после принесения присяги леди Вероне.
– Но… каждому ехать – это долго.
– Ездить необязательно. Сначала присягу примет глава города, а потом уже он будет принимать ее у новых стражников.
Снова кивок.
– И еще… – Я задумался. – Выберите десяток мальчишек в возрасте десяти – четырнадцати лет из самых влиятельных семей города. Они поедут к леди Вероне.
– В качестве заложников? – Мужик потемнел лицом.
– Надеюсь, до этого никогда не дойдет. Официально они поедут учиться в новую школу, которую открывает леди Верона: ей нужны преданные и грамотные люди. Ну а дальше все будет зависеть от прилежности мальчишек.
Я прикинул, что бы еще можно было потребовать, но, кроме ежегодной дани молодыми девушками, ничего больше в голову не приходило. Хорошо бы еще потребовать с десяток воинов для компенсации собственных потерь, но зачем мне такая головная боль? Каждый раз ложиться спать с мыслью: «А проснусь ли я?»
– Я приеду завтра в обед, – заключил я.
Провожая взглядом уходящего гостя, обернулся к Пеко, который по своей привычке устроился у меня за плечом.
– Что думаешь?
– Может, и правда, а может, и нет. Вполне может быть, что заманят в город, а там прирежут или отравят в подходящий момент. Сил у леди Вероны пока мало, и мстить она придет еще не скоро.
– И что предлагаешь?
– Завтра всех одеть в броню и ехать в город, а там…
– Если захотят, на тесных улицах перебьют за несколько минут. Не будем рисковать людьми. – Я задумался, прикидывая варианты. – Сделаем по-другому. Прямо сейчас отправь десяток в полном вооружении в сторону замка Вероны. К вечеру пусть скрытно остановятся и ждут нас два дня. Если до этого срока мы не вернемся, то пускай возвращаются в замок и сообщат, что город потерян окончательно, а нас… нас можно уже не ждать. Со мной в город поедет десяток без брони. Горожане должны видеть, что мы не боимся. Остальные останутся на заставе и постараются выжить, если что. Лучше бы отправить и их тоже, но раненые еще не все готовы перенести дорогу. И еще… – До меня вдруг дошло, что следующий день может стать последним в этом мире. А, умирать – так с музыкой! – Постарайся к завтрашнему обеду приготовить вымпел – на белом фоне золотой дракон. Пусть видят, кто к ним приехал.
– Но, милорд, право на такой вымпел имеют только… – смутился Пеко.
– Знаю! – перебил я его, хотя не имел ни малейшего понятия, что он имел в виду. А выслушивать местные легенды и спорить о правомочности своих действий совершенно не было желания. На спине у меня дракон уже есть, огнем жечь я теперь могу не хуже настоящего дракона. И пусть кто-нибудь попробует вякнуть, что я не имею права на обычный флажок! Стараясь не сорваться, я повторил: – Знаю. Можешь считать это прихотью, можешь – последним желанием. Я так хочу.
Пеко покорно вздохнул.
– И нечего вздыхать! Дел куча, иди командуй людьми. Да, и проследи, чтобы у тех, кто поедет со мной, одежда была поприличней. Все-таки милорда сопровождают.
Вымпел получился смешным – на треугольном куске лучшей ткани, которая нашлась в отряде, за ночь умудрились вышить разноцветными нитками нечто среднее между вставшим на задние лапы медведем и драконом с острова Комодо. И крылышки были, маленькие, чуть заметные. Я уже хотел убрать это убожество с глаз долой, но вовремя заметил, как солдаты смотрели на эту тряпку. Не было восторженности, не было усмешек. Просто на лицах, в осанке появилась какая-то уверенность, что ли, и я мысленно махнул рукой.
Честно говоря, ехать было страшновато, особенно учитывая число погибших горожан. Мало ли что мужик говорил о покорности и готовности принести присягу. К Вероне тоже приезжали, только вот домой вернулись далеко не все – сам к этому руку приложил. А я с десятком солдат в разозленном городе – это вообще один раз чихнуть. Но ехать придется, иначе смерть людей в этой никому не нужной разборке будет напрасной. Хорошо бы надеть кольчуги, а то и рыцарские латы, но, если нас захотят убить, все это бесполезно и только покажет наш страх. Перед поездкой я специально прошелся перед строем солдат, отобранных Пеко. Для меня теперь важнее было, чтобы на лицах не было следов страха или пренебрежения. Должно быть только спокойствие. Но мужики были как на подбор. У стоящего справа на копье надет мой вымпел, и на него периодически посматривали все солдаты. Ну что ж, теперь бы и мне не опозориться, оказавшись в сдающемся городе.
Мы снова неторопливо ехали по улице, но на этот раз веселых лиц вокруг нас не было. Смотрели молча, многие с ненавистью, но задержать или оскорбить никто не пытался.
Когда проезжали через то место, где раньше стояла центральная башня, я даже удивился результатам своей работы. След от моего шара был в виде широкого желоба с каменными стенками. Это ж какая у него была сила, что он вот так утрамбовал в землю каменную башню? Огромный пролом уже пытались перекрыть, наскоро соорудив из обломков некое подобие каменной стенки в человеческий рост, но в сравнении с возвышающейся рядом основной стеной это выглядело откровенно жалко.