Теперь я называю это сальсой-шимми[5].
Я обратилась к Клеменси: «Идея! А давай вытрясем все это из себя, дорогая! Станцуем-ка сальсу-шимми!» В течение следующих тридцати секунд или около того мы с дочерью стояли в лыжных костюмах, покачивая попами и размахивая руками. Мы смеялись. Она — надо мной, а я от облегчения, ведь дочь чудом нашлась и мы ушли с горы.
Эта идея не раз приносила нам пользу. Иногда я предлагаю детворе потрястись, как желе на тарелке, иногда — попрыгать, будто мы перечницы и из нас вытряхивают приправу. Главное — побольше веселья и юмора.
Мы можем заняться чем угодно: бегом, ходьбой, игрой на барабанах, даже вязанием! Я вновь вспоминаю разговор с доктором Брюсом Перри. Наши тела инстинктивно знают, что делать. Просто найдите способ высвободить гормоны стресса.
Ребенок может буквально вытрясти стресс из тела! Подчеркну, что это подходит только тем детям, которые могут самостоятельно стоять и топать ножками.
Важно! Никогда не тряситесь и не дергайтесь с младенцами или очень маленькими детьми на руках. Крошек мы держим поближе к телу и двигаемся медленно, плавно. (Раньше я писала о «счастливых объятиях бегемота».)
Объятия — фантастически эффективный способ снять напряжение для людей любого возраста. Детям в стрессе можно помочь с саморегуляцией, подхватив их большими крыльями мудрой совы и преодолев любое остаточное напряжение.
Это естественное поведение успокаивает ящерицу, и травмирующее напряжение, скорее всего, не застрянет в теле, а мягко выкатится из него. Вполне естественно использовать ритмичные движения, когда мы, например, обнимаем детей, укутываем их после ванны, держим на руках и нежно покачиваем.
Дети, не привыкшие к таким движениям, могут ерзать. Не прилагайте усилий, чтобы удержать их. Обнимашки и укачивания ценны, только если они утешают. Когда мои дети бывали сильно расстроены или перегружены эмоциями, я часто ловила себя на том, что снова и снова шепчу им на ухо: «Все в порядке, все в порядке, все в порядке». Это их успокаивало. Как говорил доктор Перри, вероятно, такой эффект дают повторы. В общем, сработают любые естественные утешения.
Иногда дети бывают настолько подавлены, что, кажется, не желают нашего присутствия. Это тоже нормально. Сохраняйте спокойствие, помните о методике «Стоп, СОПЛИ!» и о том, что негатив не связан с вами лично. Дети просто ошеломлены. Ни в коем случае не оставляйте их в беде, они не в состоянии справиться в одиночку. Посидите с ними в комнате. Займите устойчивое положение и сопротивляйтесь желанию что-нибудь делать.
Просто дайте ребенку знать, что вы рядом.
Найдите в своем сердце сострадание. Дети могут пинать кровать, кричать, даже визжать. Признайте, что их контролирует ящерица или бабуин. В такие моменты можно даже не пытаться анализировать причины. Включите режим СПУ. Скажите, что видите. Признайте сложность ситуации. Успокойте. Все время держитесь как можно ближе к уровню ребенка, не нависайте над ним. Говорите тихо, и пусть он знает, что вы не уйдете.
Дайте понять, что можете помочь.
В первые пять лет жизни малыши столкнутся с сотнями новых впечатлений. Не ждите, что они сами справятся со стрессами. Помогите им разрядиться с помощью физических действий. Без этой терапии дети станут более нервными и тревожными. Если мои крошки расстроены, я никогда не отправляю их в свои комнатки. К этой теме мы вернемся в восьмой главе.
«Размышляя об этой главе и особенно о занятиях в лыжной секции, я прихожу к выводу, что мужчины бывают больше сосредоточены на решении практических, а не эмоциональных проблем. Я помню, как в ту метель забирал Уилбура. Он тоже был подавлен сгустившейся тьмой. Но я в первую очередь отругал себя за то, что не купил сыну перчатки получше: сейчас ему было бы не так холодно. Потом я разозлился на лыжную школу, которая отправила детей кататься. Кейт сразу подумала об эмоциональных последствиях. А я — о практике. Это не значит, что меня не волновали чувства сына. Но иногда мы хороним боль и горе и, возможно, замалчиваем трудности, преуменьшаем проблемы, говорим: “О, теперь все в порядке!” Мы поступаем так потому, что хотим оставить все в прошлом. Не думаю, что это правильно!»
• Стресс остается в организме.
• Пережив стрессовое событие, животные в природе инстинктивно сбрасывают энергию.
• Прыгая и танцуя сальсу-шимми, дети с нашей помощью могут сделать то же самое.
• Чтобы освободить от стресса младенцев, используйте «счастливые объятия бегемота».
• Если наши дети испытывают эмоциональные перегрузки, просто оставайтесь с ними, пока они «разбираются с чувствами»!
Глава 7. Санта-Клаус и красный код
Я всегда верил в волшебство детства и думаю, что, если вы всё сделаете правильно, волшебство никогда не закончится.
Как-то в Рождественский сочельник я услышала наверху ужасный шум. Кричали сын и муж. Это было очень странно, потому что Майк редко повышает голос. Я взлетела по лестнице и столкнулась с ним в дверях ванной.
«Боже Всевышний, это просто невозможно!» — кричал муж.
Я едва расслышала его из-за воплей Уилбура, который метался по ванной и визжал: «Я не хочу вылезать!»
Вода расплескалась по полу и стенам. Оба были явно расстроены. Я взяла халат из рук мужа и побежала к Уилбуру: «Милый, что случилось?!»
Мой муж стоял сзади: «Он отказывается вылезать из ванны!»
Прошло восемнадцать месяцев с момента срыва в «диких» яслях. Истерик становилось все меньше, и случались они все реже, так что я знала: должно было произойти что-то серьезное. Однако в тот момент я не могла понять, что именно. Вместо мужа я увидела кого-то вроде пещерного человека. Он нависал над каким-то мокрым, покрытым пеной шимпанзе.
Моей первой мыслью было: как бы разрядить атмосферу?
Я опустилась на колени у ванны, посмотрела Уилбуру в глаза и раскрыла объятия.
Но он отпрянул от меня с воплем:
— Папочка злой!
Я даже спиной чувствовала, как взведен «папочка».
— Ладно, Уилбур! Ты хочешь остаться в ванне?!
Майк посмотрел на меня как на союзника-предателя. Я бы не позволила Уилбуру остаться в ванне, но нужно было наладить диалог, пока он не упал и не поранился. Я старалась говорить бодро и беззаботно, но мой мозг был в боевой готовности. После инцидента в «диких» яслях я знала, что он успокоится, если я просто вступлю с ним в контакт. За эти восемнадцать месяцев мы достаточно преуспели, чтобы понять: дело не в ванне.
— Хорошо, мама все понимает, — заявила я, хотя на самом деле это было далеко не так. — Я просто хочу вытащить тебя отсюда, ведь здесь холодно.
Я почти видела, как пушистый совенок Уилбура обдумывает это: «Хм, на самом деле довольно холодно!»
— Позволь мне помочь тебе.
Обычно Уилбур тут же разводил ручки и обнимал меня за шею, предлагая помочь ему. Сегодня все складывалось иначе. Его глаза были широко раскрыты, он видел меня, но еще не мог успокоиться.
— Хорошо, — сказала я немного тверже, — мама вытащит тебя, чтобы ты не поранился.
— Нет! — закричал он. — Папа злой!
С этими словами сын оттолкнул меня.
Очевидно, он все еще ощущал себя непонятым…
Малыш поднял кулак, словно собираясь ударить меня, и я вздрогнула.
— Уилбур, это недопустимо.
Мой голос все еще был нежным, но теперь более твердым. Я установила границу:
— Мы никого не бьем, милый, как бы ни злились.
Покачав головой, я встретилась с ним глазами. Он слышал мои слова, но был на взводе, тело напряжено, кулачки сжаты. Пол в ванной был залит водой, и я все еще боялась, как бы он не поранился, если поскользнется, поэтому спешно сделала еще одну попытку:
— Уилбур, позволь мамочке помочь тебе. Скажи, что случилось.
Что-то щелкнуло.
Его тело расслабилось, я воспользовалась моментом и вытащила его из ванны, завернув в белый махровый халат. Тогда я немного успокоилась, прижала к себе маленькое тельце, села на пол и прислонилась спиной к двери. Я обнимала его, укачивала и повторяла: «Все в порядке, все в порядке».
Малыш расплакался. Все его тело сотрясалось от рыданий.
Казалось, прошла целая вечность. Я продолжала раскачиваться с сынишкой на руках и шептала: «Все в порядке, мама с тобой, все в порядке».
Когда рыдания утихли, я спросила:
— Что происходит, малыш? Скажи мамочке.
— Санта сказал, что у меня не может быть больше одного подарка. Он сказал, что я много прошу, поэтому он даст мне только розовое платье!
Вопли раздались снова, и малыш, как раненый зверек, затрясся всем телом.
В тот день мы были в гостях у Санта-Клауса. Я поехала с семьей, которую хорошо знала, и наши четверо детей навестили сказочного старичка. Когда тот спросил Уилбура о его желаниях, мой мальчик (самый младший из четверых) взволнованно сказал: «Хочу кучу подарков!» При этом он расплылся в улыбке и раскинул как можно шире ручки, чтобы показать, сколько именно гостинцев намечтал.
Санта ответил: «Ну что ж, молодой человек, если ты такой жадный, я подарю тебе девчачье розовое платье».
Я слышала этот странный комментарий, и он мне не понравился. Я сочувствовала Уилбуру: малыш был так взволнован! Но здесь были другие дети и родители. Стоило ли в такой ситуации делать замечания Санте? В общем, я промолчала и жалею об этом. Как мы знаем, то, что кажется заурядным взрослому, может стать разрушительным для ребенка. Если у вас когда-нибудь случится нечто подобное, обязательно выскажитесь, встаньте на защиту малыша и помогите справиться с переживаниями.