Вот что важно знать о влиянии хронического (токсичного) стресса. Если развивающийся мозг испытывает страх из-за неразрешимых проблем, то последствия могут сказываться и во взрослом возрасте. Мы не помним каждый миг детства и порожденный им опыт, но стрессы первых лет жизни могут затаиться в организме и нарушить гармонию мозговой системы. Понимание этих процессов поможет значительно продвинуться в вопросах нейтрализации стрессов. Нам будет легче воспитывать детей. Мы станем более чуткими наставниками, а значит, сможем быстрее и точнее интерпретировать «плохое» поведение детей.
Главная же цель этой главы — проиллюстрировать мысль, что происходящее в мозгу малыша не просто остается там. Оно «захватывает» тело.
Зная о реакциях на стресс и об интенсивном отклике тела на эмоции, мы значительно лучше поймем смысл «непослушания», которое может проявляться по-разному. Дети катаются по полу, топают, кричат, плачут, мечутся, пытаются убежать.
А чего ждать от ребенка, который обходится без мудрой совы? Что делать с бушующими гормонами стресса, если нет другого способа избавиться от них?
Дети непослушны? Или их попытки сбросить напряжение естественны? Разобравшись в реакциях на стресс, мы убедимся, что непослушания не существует.
Как сказала доктор Надин Бёрк Харрис (помните начало этой главы?), «стресс живет в теле». Нужно помочь детям выпустить его наружу.
При нашем участии пушистенький совенок станет сильным и активным. Так мы достигнем нашей главной цели — научим детей эмоциональной саморегуляции. Она им не раз пригодится, потому что мир не всегда уравновешен и гармоничен. Жизнь, скорее всего, будет чередой взлетов и падений. К сожалению, все сталкиваются с трудностями, потерями и трагедиями.
Мы не всегда можем избавить детей от боли, связанной с такими переживаниями. Но если мы действуем как буфер, если создаем ощущение безопасности и помогаем выплеснуть сильные чувства и стресс, то дети смогут преодолеть невзгоды. Это доказали многие научные исследования.
Теперь можно рассмотреть все мыслимые сценарии так называемого «непослушания». Учтем, конечно, что во всех этих случаях дети просто нуждаются в нашей помощи.
Как мы уже отмечали, стресс — это переживание всего тела. Если мудрая сова не выключит «пожарную сигнализацию», малыш испытает очень-очень сильные чувства, не сможет себя сдержать и «сорвется». Доктор Марго Сандерленд в своей замечательной книге «Наука о методах воспитания детей» говорит: «Когда в нижних отделах мозга ребенка срабатывает сигнализация, он испытывает эмоциональную боль и сильное телесное возбуждение, если только взрослый не поможет ему успокоиться. Это происходит потому, что сигнализация активирует нейрохимические и гормональные силы, которые захлестывают разум и тело, как лесной пожар».
В старой школе воспитания это называют истерикой, и именно с ней нам предлагают бороться!
• Мозг и тело реагируют на опасность.
• Естественная реакция на стресс призвана сохранить жизнь. Если же она становится затяжной, то может повредить здоровью даже в долгосрочной перспективе.
• Наша помощь и поддержка могут нейтрализовать реакцию детей на стресс.
• Мы можем научить детей регулировать сильные чувства. От этого будет лучше и им, и нам.
Следуя этой концепции, мы разовьем здоровые связи в мозгу и создадим атмосферу доверия и любви в отношениях с детьми. Эпизодов «непослушания» и срывов станет меньше.
Часть II. Воспитание: путь к совиной мудрости
Итак, вы знаете о ящерице, бабуине и сове, а также о том, что ребенок реагирует на стресс всем телом. Теперь мы можем перейти ко второй части, в которой выясним, как эмоции проявляются и управляют поведением детей, как малыши выражают свои чувства и как научить их делать это правильно. Мы подытожим: «Старая школа воспитания называла детей “непослушными”, но мы знаем, что это в корне неверно».
«Непослушание» — это то, чего нет, зато есть потребности детей. Вот и все.
И с чего же нам начать, как не с самого распространенного испытания родительской любви — с детских истерик?
Глава 3. Как прекратить истерику, сказав: «Стоп, СОПЛИ!»
Когда маленьких людей переполняют сильные эмоции, наша задача — делиться спокойствием, а не заражаться их хаосом.
Когда моему сыну было три с половиной годика, он ходил в «дикие» ясли в лесу недалеко от нашего дома. Каждый день он играл сколько душе угодно. Красный лыжный костюм защищал его от грязи и сырости. Воспитатели разводили костры и устраивали норки, показывали детям чудеса природы.
Забирая сынишку, я стояла в лесу у ворот рядом с другими родителями и ждала, когда же появится мой «красный лыжник». Когда Уилбур подбегал ко мне, его костюм был так заляпан грязью, что цвет определялся с трудом. В руках у него могла быть палка или банка из-под варенья, наполненная листьями, уховертками или другими восхитительными находками. Я тоже что-нибудь приносила: яблоко, мандаринку-клементинку, банан, маленькую порцию фруктового сахара и всякое такое.
В тот день у подбежавшего ко мне Уилбура было какое-то напряженное выражение лица. Отметив это, я, как всегда, радостно улыбнулась и протянула ему яблоко. В ответ ребенок яростно прорычал:
— Ты сказала, что принесешь мне апельсин! Я хочу апельсин!
С этими словами Уилбур бросился на землю, колотя кулаками по грязи. Вот это да! У меня горели щеки. Сын прилюдно отверг меня!
Мои ящерица и бабуин обезумели. Первым побуждением было драться. Я хотела «победить» гнев Уилбура, отчитать его. Я могла бы дотащить брыкающегося, извивающегося и кричащего трехлетнего сына до машины, насильно усадить его и продолжить «бороться» в пути. Но, разъяренная, прилюдно кричащая на ребенка, я чувствовала бы себя не то чтобы здорово.
Ящерица и бабуин прикинули, что мне, возможно, лучше БЕЖАТЬ. Я хотела поскорее убраться оттуда, не пытаясь докопаться, почему сын так расстроен. Но бегство просто изменило бы наше местоположение, оно не решило бы проблему. Да еще Уилбур распростерся на грязной земле и, похоже, не собирался вставать!
Но должен же быть другой путь! Моя ящерица подбросила мне еще одно «решение»: замереть!
Может быть, я могла просто игнорировать истерику и надеяться, что она сама пройдет? Однако это было маловероятно. Ничего не делая, я бы… ничего и не сделала.
Другие дети, счастливые и улыбающиеся, спешили в объятия родителей. Я чувствовала устремленные на меня взгляды и подозревала, что половина взрослых думает: «Ишь ты! Как избалован!» А другая половина морщится: «Слава богу, у нас все в порядке».
Этот сценарий, возможно, вам знаком! Истерики бывают у всех малышей, но не все родители готовы это признать. В первые годы жизни ребенка мы все в какой-то момент сталкиваемся с этой проблемой, но особенно тяжелы публичные выходки. Из-за них мы теряем уверенность в себе.
«Почему другие дети рады видеть родителей?»
«Я что, ужасный родитель?»
Или еще хуже: «Что-то не так с моим ребенком?»
Надеюсь, вы уже знаете достаточно, чтобы ответить «нет».
Помните: к ребенку младше пяти лет неприменимо понятие «непослушание»!
С вашим ребенком все в порядке, и с вами тоже.
«Истерики случаются, когда ребенок захвачен эмоциями, которые ему не по силам. У истерик бывают разные причины, но главная проблема заключается в том, что дети пытаются выразить такие эмоции — слишком сильные, непонятные и неуправляемые. Это может быть разочарование, желание независимости, новый пугающий опыт, ревность, гнев и т. д. Все это выплескивается в истерике. Скандал может спровоцировать и жажда внимания. Важно помнить, что, какой бы тривиальной ни казалась вам причина, для детей это настоящее и важное чувство. Когда они станут старше, мы научим их безопасно выражать эмоции. Сейчас же истерика — единственно возможный способ».
Истерика говорит нам, что ребенок взвинчен. Он может быть на пределе из-за усталости или потому, что разыгрался на детской площадке и не может сразу переключиться на «пора домой». А может, сестренка сломала любимую игрушку. Маленькие дети еще не умеют справляться ни со скукой, ни с возбуждением.
Во второй главе мы говорили, как дети до пяти лет реагируют на стресс: угрозу, страх или обиду. Древний мозг может оценить по-своему даже заурядный эпизод. Как вы теперь знаете, их мудрая сова еще не успела достаточно развиться, поэтому ситуацию контролируют ящерица и бабуин.
Итак, вернемся в «дикие» ясли. Маленький бабуин в забрызганном грязью красном лыжном костюме все еще корчился в грязи. Я сделала шаг назад, собираясь с мыслями, — и в дело вмешалась моя мудрая сова.
— Держаться! Уилбур всегда был мне рад. И сегодня утром он был в порядке, а теперь нет. Что, если дело не в яблоке? Должно быть, что-то случилось.
Так я смогла увидеть происходящее с точки зрения Уилбура. Вместо разочарования, смущения и гнева я почувствовала сострадание.
Как мы поняли из первой главы, маленький ребенок — это чистый лист. У него нет почти никакого опыта. Каждый день для него — учебный. Он может обрабатывать новые впечатления только «здесь и сейчас», задействуя своего бабуина, этот древний мозг млекопитающих, предназначенный для быстрого реагирования на угрозу. Положение усугубляется, если рядом нет родителей. В современном мире это случается все чаще, а отлучки становятся все дольше (я вернусь к этой теме в