А Сухостой?
Наверное, майор Веденеев тоже оказался в пространстве луча случайно, кроме него, здесь никого больше не было. Его они и выбрали – из-за отсутствия иных кандидатов, все, так сказать, на одного. Ни старика с белыми глазами, ни черноглазого прелата не существовало в физическом мире, они лишь энергия, взаимодействующие частицы. А Сухостой стал для них оболочкой. И каждый тянет «оболочку» в свою сторону, у каждого свои цели.
Прелат обещал Сухостою одно желание. Так уж получилось, или Фенг это специально устроил – но сейчас он мог (или был обязан?) поработать золотой рыбкой. Только пожелать должен Митрофан, он со своим вездеходом вломился сюда, на него настроены таинственные эффекторы шептун-травы. Да и Сухостой с прелатом суть одно – черноглазый не может свои желания исполнять.
Вот еще вопрос – как вездеход сюда попал? Понятно, что его прислали хозяева – корпорация «Оракул». Они там случайно заметили несоответствие на карте и на всякий случай загрузили в компьютер своего вездехода, что так кстати совсем рядом с «точкой» искал нефть, координаты странной черной полосы. Но как машина попала внутрь?
Через выжженную полосу в реальности, кроме Сухостоя… то есть хозяина «точки» прелата Хориуса Фенга пройти на эту сторону никто не может. Но ведь Сухостой не зря был проводником, он мог вести людей за собой.
Митрофан зажмурился, изо всех сил смежив веки. Он сам, физхимик корпорации «Оракул», желающей найти нефть – ну хоть где-нибудь, – попал сюда два года назад. Он попадает сюда прямо сейчас. Он, так же, как вездеход, внутри «точки» – всегда. Его никто не хватился, потому что он никуда не исчезал. Вездеход с экспедицией, в составе которой был и он – Митрофан Поленов, – попал на территорию аномалии вчера ранним утром. Потом они сутки плутали по болоту, «точка» крутила машину с людьми как хотела. А выбрался из «точки» Митрофан два года назад. Вместе с Сухостоем выбрался, остальные погибли при крушении вездехода.
Но и попал сюда Митрофан с Сухостоем. В памяти снова и снова повторялась картинка: яркая молния выбелила тундру, почти лишив ее теней. И только одна тень, промелькнувшая рядом с несущимся вездеходом, показалась странной для этого места. Это был Сухостой, он шел по выжженной полосе, как раз в тот момент, когда машина с глазом-солнцем на борту, проскочила мимо. Проводник выполнил свою миссию, вездеход провалился сюда.
Вот куда отлучался Сухостой, устроив всех на ночлег. И выходить в ночь именно поэтому пришлось.
– Дайте, я помогу.
Митрофан не сразу понял, что голос, который он только что слышал, принадлежит ему. В руках бородача оказалась шершавая металлическая скоба, а рядом отчетливо слышалось тяжелое дыхание Майнера. Или не Майнера – какая, в сущности, разница? Смотреть было необязательно, чтобы понять, что происходит, – открывать глаза Митрофан не собирался.
– Как? – прохрипел верхолаз. Несмотря на волшебство, проткнутая ржавым обломком стойки кабины вездехода нога давала о себе знать. Крови натекло немало: Митрофан отчетливо ощущал ее запах. Ничего, шептун-траве должно понравиться угощение.
– У меня коды есть, – объяснил Митрофан.
Бородач нащупал пластик клавиатуры «раллера» и быстро набрал пароль. Теперь идентификация пользователя. Несмотря на то что глаза он так и не открыл, наноэкраны, напыленные на роговицы, послушно воспроизводили всю поставляемую «балалайкой» информацию. Бортовой компьютер вездехода опознал «этикетки». В то, что «этикетки» подойдут, верилось с трудом. Больше верилось внутренним ощущениям, а те упорно твердили, что он получил коды два года назад. Но «этикетки» совпали, и компьютер вездехода, моргнув индикаторами, послушно слил данные на машинку верхолаза.
Майнер нетерпеливо вырвал из рук Митрофана свой «раллер». Раненая нога подвела – верхолаз пошатнулся и опрокинулся на спину. Пластиковый корпус компьютера с треском ударился о вездеход.
А звук стал звонче, раньше металл прогибался и издавал глухой, шуршащий звук. Ржавчина исчезла, понял Митрофан. Видимо, вездеход – настоящий вездеход, тот в котором сидит Митрофан, – все ближе, он уже почти слился с тенью, отпечатавшейся на времени, попавшей в плен шептун-травы. Нужно что-то решать.
– Усмири их! – выкрикнул Сухостой. Нет, он не кричал, во всяком случае, голоса его Митрофан не слышал, но он знал, что проводник прокричал именно это. – Останови их, освободи меня, пожалуйста.
Митрофан заставил себя открыть глаза. Заляпанное грязью стекло вездехода дергалось перед самым лицом. Но он продолжал видеть и то, что происходило в центре воронки: Сухостой быстрыми, нервными движениями дергал рассыпающиеся в прах рога, верхушки которых торчали из земли. Он пытался изменить рисунок чуэрвь-гарта, он что-то хотел сделать с помощью колдовского инструмента нойдов.
Это же не Сухостой, это старик с белесыми глазами, древний лопарь. Это он крутит рога. Откуда бы майору Веденееву научиться исчезнувшему в веках искусству северных шаманов?
Но что он хочет сделать?
– Зачем ты включил для него эту вещь? – говорил Сухостой, но голос его изменился: надтреснутый, хриплый, но, вместе с тем, наполненный внутренней силой. Голос нойда, давно умершего лопаря.
А потом Сухостой засмеялся. Противно так захихикал, подвизгивая. В глаза смотреть необходимости нет, и так ясно, что появился третий обитатель тела Веденеева – храмовник Хориус Фенг.
– Открой это!
Кто-то тянул Митрофана за штанину. Это оказался Майнер, который пытался подняться. Точнее, его предок, намертво угнездившийся в генах своих потомков, другой древний северный колдун, не поделивший очень давно что-то с лопарем. Грязными, исцарапанными пальцами он тыкал в клавиши треснувшего «раллера», пытаясь открыть папку с данными.
Они же с ума съехали, они все безумцы. Двое давно умерших колдунов никак не могут оставить затею поделить давно поделенный без них мир, а третий, похоже, упивался эффектностью собственной задумки – ведь это прелат свел их вместе. Черноглазый откровенно развлекался, его веселило то, что здесь происходит.
– Пожелай, чтобы они ушли! – смог прорваться наружу Сухостой. В смысле, законный хозяин тела Григорий.
«Хорошо», – подумал Митрофан и изо всех сил вцепился в руль вездехода. Машина прыгала из стороны в сторону, двигатель ревел, что есть сил, и отчего-то никак не удавалось сбросить обороты. Связи не было – ни с сетью вообще, ни с компьютером вездехода.
Внезапно земля, покрытая какой-то непонятной светящейся травой, покачивающейся из стороны в сторону, исчезла из поля зрения, и ее место заняло не менее странное, клубящееся, словно молоко, налитое в воду, серое небо. Вездеход взлетел на край воронки, перекинулся через нее и с размаху ухнул вниз. Митрофан инстинктивно дергал руль, но помочь уже ничто не могло – точно ему в лицо летела верхушка каменной пирамиды, возвышающейся в самом центре воронки. Еще пару мгновений, и древний камень разобьет стекло и размозжит голову водителя. Но пока Митрофан видит седого старика с абсолютно белыми глазами, его длинные усы шевелит ветер, а губы двигаются, произнося заклинание.
Осталось только пожелать. Чтобы все исчезли и круг разорвался. А каменная пирамида все ближе – несущая смерть древняя твердь.
– Жить хочу, – прошелестел одними губами Митрофан, а сзади колдун с торчащей из ноги ржавой железякой бестолково водил пальцами по клавиатуре «раллера».
Лобовое стекло мгновенно покрылось трещинами и осыпалось водопадом маленьких осколков. Митрофан все еще видел пирамиду, словно застывшую в метре от кабины, он слышал крики товарищей, понимающих, что дело плохо. Но он уже не сидел в кабине. Ремень на его кресле почему-то оказался расстегнутым, а сам Митрофан летел головой вперед, опережая падающий вездеход. Но он падал немного вбок, поэтому приземлился справа от рухнувшей машины.
Земля вздрогнула, светящаяся трава всколыхнулась в последний раз, выпустив в воздух сноп искр.
Митрофан машинально схватился за голову, провел ладонью по щекам, ощущая едва заметную щетину, и поднял глаза, пытаясь понять, где находится.
– Придурок, – зашипел стоящий перед ним человек.
Митрофан не был с ним знаком, но откуда-то знал, что зовут его Сухостоем.
– Снова все по кругу, – посетовал знакомый незнакомец.
Он схватил Митрофана за воротник куртки, встряхнул и наклонился к самому его лицу. Митрофану показалось – или так оно и было? – что глаза у этого Сухостоя на мгновение налились молочной белизной, а потом подернулись нефтяной пленкой.
– Запомни имя – Алексей Майнер. Хорошо его запомни.
Митрофан кивнул и потерял сознание, а прелат Хориус Фенг с удовлетворением отметил, что ему удалось начать новый круг.
Александр ЗолотькоЕго право
К станции вертолеты группы поддержки вышли без проблем, что, если честно, было почти чудом. Оба аппарата нарушали все возможные правила, инструкции и предписания – от минимальной высоты полета до непрерывности связи с диспетчером.
Даже канал телеметрии был вырублен, а это не просто не рекомендуется при полетах в районах чрезвычайного режима, но и прямо запрещается. Категорически. Считается, что вероятность успешности полета снижается до тридцати процентов, а в некоторых случаях и вообще сводится к нулю. Полторы сотни километров сплошных нарушений и должностных преступлений.
Но вертолеты все-таки добрались, несмотря на эти нарушения. Или благодаря им.
Вертолеты группы поддержки почти до самой станции ползли, прижимаясь к земле и царапая бронированные брюха о верхушки замерзших деревьев. Потом метрах в ста от комплекса станции один из них – с цифрами «05» на борту – резко прыгнул вверх, до сотни метров, а второй – «03» – завис над деревьями.
Если верить приборам, никто не подсвечивал вертолеты сканерами системы наведения, но это если верить приборам. К тому же «молотки» вполне могли наводиться и вручную. Эффективность огня при этом снижалась, но если до цели было меньше ста метров, то особая точность и не требовалась.