Участь того, кто проникал в лабиринт, зависела от всевозможных трудноучитываемых факторов. К кому и куда направят его? Первый контакт был определяющим, ибо посетитель, если информация, которой он располагал, представляла некоторый интерес, не имел права сменить собеседника: ему приходилось иметь дело с тем, кто выслушал его первым. Надо заметить, что лучше было вызвать интерес АМТ VI, который контролировал разведслужбы за границей, чем АМТ IV, отвечавшего за контрразведку в Германии и в оккупированных странах и являвшегося не чем иным, как гестапо. К тому же различные сектора службы были строго изолированы друг от друга. Они были в полном неведении о деятельности ближайших соседей.
Когда Теодор Момм понял, с кем имеет дело, ему оставалось только поздравить себя. Ответственный работник АМТ VI согласился выслушать его. Майору пришлось изложить цель своего визита самому молодому из шефов СС и, мы бы добавили, штатному соблазнителю немецкой разведки.
Несмотря на молодость, внешность киногероя и благовоспитанную манеру выражаться, Вальтер Шелленберг не был ни новичком, ни любителем. Он отчасти случайно попал в СС, что правда, то правда… Он этого не отрицал. Парнишка, выросший в оккупированном Сааре и видевший нищету. Семь старших братьев и сестер. Возвращение в Германию, где экономический кризис разорил отца. Занятия в Боннском университете, где студент проявил себя исключительно одаренным, — это было весной 1933 года. Ему было двадцать три года, и денег у него было очень мало. Потом вдруг судья, у которого он проходил стажировку, уверил Шелленберга, что у него будет больше возможностей преуспеть, если он вступит в нацистскую партию. Что было делать? Его это не очень-то привлекало. Он не представлял себя в коричневой рубашке, среди крикунов в пивных. Форма СС все-таки выглядела лучше… Костюм и определил его выбор.
Он начал, как и все, разыгрывая из себя матерого волка. Его направили в гвардию. В двадцать четыре года он оказался среди молодых людей, которым была поручена безопасность высших сановников нацизма, собравшихся в гостинице «Дреезен» в Бад-Годесберге. Стоя под проливным дождем и глядя через высокие окна, он узнал Геббельса, Геринга и видел, как на них остановился вопрошающий взгляд Гитлера. Чистка, которая будет стоить жизни Рему и основателям национал-социалистского движения, была предрешена. Последовавшая кровавая резня заставит содрогнуться от ужаса даже самых закаленных ветеранов. Но именно с той ночи началось абсолютное господство элитного корпуса, в котором решил служить Шелленберг.
Он начал с рядового. Выйдя в офицеры, он показал, на что способен. Его первое дело, наделавшее много шуму, состояло в том, что он обманом проник в тюрьму Нюрнберга, где содержались два эсэсовца, убившие еврея ударами молотка и осужденные за это на десять лет. Дело в том, что в 1934 году в некоторых городах губернаторы еще не были нацистами. Шелленбергу удалось отпереть дверь камеры, где содержался один из двух заключенных, который всего лишь одолжил молоток… Он освободил его и получил горячее одобрение начальства.
Но от него потребовали, чтобы он проявил себя и в сферах более абстрактных. Умеет ли он выступать на публике? В качестве студента-юриста ему поручили цикл лекций на антирелигиозные темы. Между тем он был воспитан в католической вере. Неважно…
Он агитировал с такой легкостью и таким талантом! Легко было представить, каким он мог бы стать адвокатом. Тогда два незаметных наблюдателя, подсаженные, чтобы слушать его, тут же завербовали столь ценный кадр и направили в «строго секретную», отрасль деятельности. Так, не покидая СС, Шеллленберг стал шпионом.
Юноша был образованным, ему поручали только тонкие дела.
Его первая миссия за рубежом состояла в том, что он отправился в Сорбонну. Там преподавал один профессор, внушавший особенно сильное беспокойство. Потребовался месяц, чтобы довести до конца деликатное расследование, закончившееся успешно. Но прежде, чем составить о Шелленберге окончательное мнение, решили отправить его в страны более далекие. Ему был дан приказ со всех сторон сфотографировать дакарский порт. Новый успех. Сразу же его подвергли еще одному испытанию. Умеет ли он жить? Светскость не была сильной стороной первых призывников. Шелленбергу поручили создать в Берлине дом терпимости для высокопоставленных чиновников, высших офицеров, министров и иностранных гостей. Там все было безупречно. Вышколенная прислуга, изысканная обстановка, высококвалифицированный женский персонал. Никто не мог подозревать, что пол, стены, потолки и даже кровати напичканы микрофонами. Что касается набора на службу, Шелленберг зацапал все лучшее, что было в европейских столицах. Только отменного качества. Успех был такой, что предложения о сотрудничестве сыпались со всех сторон, и он не знал, куда от них деваться. Юные волонтерки отличного происхождения во множестве предлагали послужить родине «таким способом». «Салон Китти», помимо выгодного заработка, предлагал первоклассный винный погреб и лучшую в Берлине кухню.
После чего начальники Шелленберга решили, что продлевать испытания больше не стоит, и его молниеносная карьера началась. Он был участником всех великих событий нацизма, присутствовал при всех въездах Гитлера в покоренные города, будь то Прага или Вена, отвечая за безопасность фюрера.
И повсюду он отличался инициативностью, захватывая секретные документы, попадавшиеся ему под руку, как это было в Градчанском дворце, обезвреживая бомбы, угрожавшие Гитлеру на его триумфальном пути, как это случилось в Вене, сжигая три миллиона рублей, выплаченных СССР в обмен на документы, которые повлекли за собой смерть маршала Тухачевского. В Праге, после убийства Гейдриха, в тот час, когда эсэсовцы окружили церковь Святого Карла, кто вел расследование? Шелленберг. Он не трусил! Шпион большого размаха. Как только работа требовала не просто умения, а гениальности, обращались к нему. Проложить телефонный кабель через линию Мажино, заручиться «пониманием» со стороны высокопоставленных лиц у Шнейдера, Крезо, составить список леди, писателей, ученых, бойскаутов и их шефов, которые должны были быть арестованы сразу после захвата Англии, — сколько миссий поручали Шелленбергу, ему, всегда ему… У него была своя специальность: похищения. Самое сенсационное из них — захват двух агентов «Интеллидженс сервис» под градом пуль на голландской территории. Самый крупный провал — сорвавшееся похищение герцога и герцогини Виндзорских во время их пребывания в Лиссабоне. Но можно ли было ожидать того, что старый друг герцога приедет специально из Англии, чтобы заставить Их Светлостей поспешно покинуть город и отбыть на Багамские острова, куда, казалось, им так не хотелось ехать? Одна из редких неудач в его карьере. Ему это быстро простили, и в то время, когда молодой обергруппенфюрер Шелленберг принимал майора Момма — в силу того, что он не только руководил АМТ VI, но и исполнял ответственные функции, которых лишился адмирал Канарис, — он являлся шефом всех немецких шпионов за границей.
Ему было тридцать три года.
Против ожидания Шелленберг счел предложение Теодора Момма крайне интересным. Хотя его ближайшие сотрудники этого не подозревали, Шелленберг активно старался завязать контакты с западным лагерем. Он был из тех, кто видел в сепаратном мире последний шанс для рейха продолжить войну на Востоке.
Но мы бы ошиблись, предполагая, что Шелленберг действовал без ведома Гиммлера. Напротив. Он пользовался если не его одобрением, то по крайней мере благожелательным нейтралитетом. Ибо однажды, хитростью, он сумел увлечь рейхсфюрера СС своими пацифистскими настроениями.
— Рейхсфюрер, — вдруг напрямик спросил он, — скажите мне, в каком секретном ящике вы прячете ваш альтернативный план окончания войны?
Гиммлер взглянул на него в изумлении. Иметь альтернативный план значило иметь его без ведома Гитлера. Пойти на сговор с союзниками, не проинформировав фюрера? Предать его? «Вы сошли с ума?» — воскликнул Гиммлер. Никто, никогда не осмеливался в его присутствии говорить подобные вещи. Шелленберг настаивал. Разве последствия подобных маневров не очевидны? В случае успеха союзники откажутся иметь дело с Гитлером, и только он, Гиммлер, главный полицейский третьего рейха, окажется единственным человеком, способным взять в свои руки судьбу Германии. Он, преемник Гитлера! Соблазненный, но не желающий в этом признаться, Гиммлер ограничился тем, что предоставил Шелленбергу исключительную свободу действий.
Доверенное лицо Габриэль получило уверение, что парижскому подразделению Главного имперского управления безопасности будет разрешено выдать ей необходимое командировочное удостоверение. Операция должна проходить под строжайшим секретом. Габриэль будет путешествовать инкогнито. Они договорились о коде. Путешествие Габриэль могло обозначаться только словом «Modellhut». Решение об операции «Шляпа» было принято.
Шелленберг не принял во внимание колебания, которые вызывало у его посетителя всякое отсутствие гарантий и доказательств того, что дружеские связи, которыми Габриэль похвалялась, действительно существовали. Такое поведение ясно доказывало, что Шелленбергу нечего было опасаться. «Мадрид был одним из наиболее хорошо организованных и развитых плацдармов немецкого шпионажа». Шелленберг, часто бывавший там и чувствовавший себя там так же непринужденно, как в Берлине, располагал в Испании ударной группой великолепно натренированных головорезов. К тому же среди его подручных одним из самых активных был князь Гогенлоэ, близкий друг Шелленберга, проживавший как раз в Мадриде. Это был первосортный авантюрист, благородный служитель национал-социалистского государства. Шелленберг не раз поручал ему сверхсекретные миссии. В январе 1943 года именно Макс Эгон Гогенлоэ вошел в контакт с «мистером Буллем» (псевдоним Аллена Даллеса. Он руководил в Швейцарии ОСС — Управлением американских стратегических служб). В подобных обстоятельствах ему нечего было опасаться Габриэль. На случай какой-нибудь выходки она не смогла бы ускользнуть от людей Шелленберга. Отсюда проявленная им решимость. Как бы скептически он ни был настроен относительно результатов операции «Шляпа», лучше было рискнуть, чем потом жалеть о чрезмерной осторожности.