– Разумеется, – сказал я. – Как сосед или как магид?
– Одно то, другое это. К сожалению, я вынужден оставить свой дом и свои изобретения. Вы согласитесь принять все это в свое владение и распорядиться моим имуществом как сочтете нужным?
Я подумал о своих кваках, и о том, как Мари советовала мне изображать плакучую иву. Пожалуй, получить бесплатно дом с готовым водоемом – это просто подарок судьбы.
– Буду только рад. А что еще?
– Я хотел бы, если только это не очень трудно, получить копию вашего отчета для Верховной палаты. Я хочу положить ее в архив Инфориона.
Я попытался это обдумать. Он просил нечто гораздо более серьезное. Я видел его спокойное уверенное лицо. И он отлично знал, какое производит впечатление. Но в Верховной палате стараются не допускать утечки сообщений магидов куда-либо еще. Причем, они предпринимают вполне серьезные шаги чтобы избежать этого. То есть, я должен придумать, как обойти их методы. И еще надо добавить массу пояснений для читателей, не знакомых с нашей работой… Однако, это наверное, можно сделать. Если как следует постараться.
– Я попробую, – сказал я, – но не расстраивайтесь, если у меня не выйдет.
– Тем не менее, я в вас верю, – ответил он.
На этом наша беседа закончилась. Он пожал мою руку, и я почувствовал себя так, словно потрогал холодную молнию. После чего я отправился блуждать по коридорам. Кажется, мои братья уже ушли из той комнатушки со скамейкой, и я сам пошел по гулким стальным коридорам к выходу. В гостиницу идти не хотелось, поэтому я свернул на автостоянку, раздумывая, как рассказать Стэну, что произошло.
Я отпер свою машины и услышал тихую музыку Скарлатти.
– Стэн? – позвал я.
Никто не отозвался. Магнитофон все еще играл, но в машине уже никого не было. Стэн исчез. Верховная палата, с присущей ей радикальностью, видимо, решила, что земная работа Стэна закончена, и призвала его. Я опустил голову на крышу автомобиля и убеждал себя не плакать.
– Все никак не могу решить, где больше бардака – в вашей машине или в вашей комнате, – сказала Мари своим обычным глухим голосом. – Если вы думаете, что это претензия, то пойдите, гляньте, что Джанин устроила в моей комнате.
Я поднял голову и увидел, что она стоит по другую сторону машины, упираясь в крышу подбородком.
– Я думал, ты уже в империи…
– Пока нет, – отмахнулась она. – Я выторговала у них возможность жить здесь, а туда ездить два раза в неделю – чтобы учиться. И я не думаю, что твоему брату будет до меня дело до конца следующей недели. И еще я заявила им, что собираюсь стать ветеринаром, если хочу, вот так-то! А если нет…
– И что будет?
– В общем, у нас полно времени – целая неделя. И потом тоже будет много.
– Да, – сказал я, – все-таки ты не там, а здесь, – и почувствовал себя значительно лучше.
Глава 25
Ник Мэллори. Домашние документы.
Распечатка для Руперта Ванаблеса
Руперт попросил меня это написать. Сказал, это отчет для людей, кого он называет Верховная палата. И еще сказал, что они нуждаются в полных данных. Даже они не знают о Вавилоне все то, что я теперь знаю. В общем, это надо для их отчетов, так он сказал. Я буду очень возражать? Я, признаться, не очень-то и хотел. Мне вообще не нравится писать. А когда я пытаюсь думать о Вавилоне, то не понимаю точно, что там случилось.
Я попытался заставить Руперта подкупить меня. Он сейчас занимается каким-то проектом в другой группе миров. Знаю, звучит фантастически . Я попросил его: я напишу свой отчет, если он мне скажет, с чего начать. Но он не сказал. И ладно, я хоть попытался. Он сказал мне, чтобы я начинал как смогу.
Я начал как смог. Сперва было трудно, но потом я приноровился, и почувствовал себя увереннее. Все, что я написал находится на этом диске. А эту часть я добавляю к диску Руперта. И еще копирую для Мари – чтобы она отдала Корифосу великому. Представляете, ему это и правда нужно!!!
Когда я все написал, я скопировал свои записи на всех дисках, сколько у меня было. Я их зачем-то купил очень много. Все никак не привыкну, что у меня теперь куча денег. Постоянно прорубаюсь. Купил зачем-то сто болванок СД, но при этом забыл напрочь, что хотел купить модем. Деньги – это потому что моя мать не написала завещание. И я все получил, как единственный ребенок. А вот Нутос Албек как раз написал завещание, и все оставил маме. Таким образом, я вдруг стал владельцем оружейного завода и бутика.
То есть, к заводу, конечно, меня близко не подпускают. Руперт и папа настаивают на доверенном управлении. Но бутик они продали госпоже Фер, которая и раньше там всем управляла. Теперь у меня есть пособие на почте, пай в строительном кооперативе, и вообще денег куры не клюют. Я сказал, что это несправедливо по отношению к Мари и к папе, но папа заявил, что у него своя гордость, и его книги в конце концов тоже чего-нибудь стоят.
Мари говорит, что не прикоснется ни к чему из принадлежавшего Албекам – даже километровым шестом. Но, думаю, у Мари теперь с деньгами порядок. Корифос дал ей небольшое состояние. Мари говорит, что это довольно забавное занятие – переводить деньги из внеземных в земные.
Я убедил папу, что теперь у нас хватит денег, чтобы нанять кого-нибудь готовить еду. Мари некогда, папа сам не умеет, а я умею только макароны варить. В общем, папа взял да и нанял сестру госпожи Фер, Ивонн. Мол, потому, что она была последней, кого моя мать несправедливо уволила. Это, знаете ли, конечно, очень справедливо, но не по отношению ко мне. Ивонн готовит еще хуже, чем Мари. Так что приходится тратить до ста фунтов в неделю, чтобы есть то, что мне нравится.
Короче, деньги у меня есть. Так что я купил все эти болванки, записал свой отчет и попрятал диски где только мог, раньше, чем Мари заявилась на новом автомобиле и повезла меня к Руперту.
Дом у Руперта крошечный, но очень симпатичный и уютный. А его рабочий кабинет, до потолка забитый разными компами, а какая у него стереосистема в гостиной!
Мари и Руперт пытаются уговорить дядю Дерека поселиться в этом доме (Мари по прежнему зовет его папашкой – говорит, потому, что он был ей отцом все эти годы). Сами они хотят жить в доме по соседству – где есть водоем. Как только Мари будет готова. Но она еще не совсем готова, и поэтому она хочет, чтобы Руперт пока присматривал за моим «как бы дядей». Думаю, дядя Дерек слишком свободолюбив для всего этого. Если он все-таки останется жить в Лондоне, я , пожалуй, куплю дом Руперта. Он правда мне очень нравится.
Когда мы приехали, выяснилось, что последняя партия птенцов квак только что вылупилась. В кухню вообще невозможно было войти – чтобы не наступить на всю эту мелкоту. Леди Квак обосновалась там же прямо под раковиной. А Лорд Квак входит в дом исключительно через откидную дверцу для кошек, правда, сразу сматывается, когда видит, что все птенцы несутся на него. Он сидел с нами в гостиной, пока мы обедали. Руперт – вот кто правда умеет готовить! Как бы его упросить, чтобы он малость подучил Ивонн?
Когда мы все доели, Руперт спросил:
– Вы двое, готовы?
Мы ответили, что да. Тогда он приказал мне достать свой отчет и крепко держать его в руках.
– Все, что вы думаете , происходит на самом деле. Независимо от того, что вы увидите, помните: вы не покидали этой комнаты.
Я до сих пор думаю, зачем он это сказал. У меня было такое чувство, что он сказал это специально для тупых (ну, типа меня). И я не думаю, что это что-то значило. Похоже, удел магидов все время кого-то обманывать. Когда все закончилось, у меня страшно ныли ноги – несколько часов пришлось стоять. Но начали мы сидя кружком на трех стульях – прямо напротив шкафа со стереосистемой.
Через некоторое время, хотя по моим ощущениям ничего не изменилось, Руперт сказал:
– Ага, – встал и пошел прямо в книжный шкаф. Он потянул на себя секцию шкафа как дверь. Внутри была смутно видимая лестница.
– Следуйте за мной, – сказал он и начал подниматься. Лестница оказалась деревянной и скрипучей. Мари пошла за ним. Она заметно волновалась. Вы спросите – как я узнаю, что Мари волнуется? – Она выглядит гораздо более серьезной и мрачной, чем обычно и постоянно моргает. Я пошел последним, и вообще-то волновался куда меньше, чем Мари. Лестница уходила все выше и выше и закручивалась плавной спиралью. Примерно на середине подъема я понял, что мы должны быть уже над домом Руперта (если мы вообще над ним были). Мне было ужасно интересно. Чем выше мы поднимались, тем сильнее лестница окутывалась туманом. В конце концов она стала совсем прозрачной, но, по моим ощущениям, все равно оставалась деревянной. И продолжала отчаянно скрипеть. Я мог ощущать запах старого дерева, и он был таким же реальным, как и я сам. К тому же было очень тепло, так что запах ни с чем не получилось бы спутать.
Когда мы поднялись, как я думал, на высоту церковного шпиля, мы внезапно оказались под широкой аркой. Пол здесь тоже был деревянный, из широких досок, и скрипели они ничуть не слабее, чем лестница. В общем, мы вошли в верховную палату. Она была довольно большой, но насколько большой – этого я понять не мог. Стены, впрочем, я видел – простые, без украшений и такие же почти прозрачные, как и лестница. И люди там тоже были прозрачные. Половина из них сидела на скамьях у стены, другая половина расположилась вокруг огромного деревянного стола. Я видел их всех – они наклонялись вперед или наоборот откидывались назад на стульях, чтобы получше нас рассмотреть. Очень странные люди. Сразу стало понятно, что они из разных мест и из разных времен. Некоторые выглядели как старинные портреты. Не знаю, как описать, но было еще кое-что. Я точно знал, что часть этих людей когда-то жили на Земле, и потом умерли. Другая же часть вовсе никогда не жила.
Единственный, кто не сидел, был невысокий человек с небольшой лысинкой. Он поспешил к нам, приветствуя Руперта и улыбаясь во всю ширину лица. Он не был более реален, чем все остальные, но Руперт наклонился и крепко его обнял. А затем торжественно поцеловал в обе щеки, так многие политики поступают, ну, вы знаете. Я думал, что маленький человек француз или русский, но когда он начал говорить, я узнал его голос. Это был тот самый призрак, обитавший в машине Руперта. Но меня это не смутило, а вот Мари волновалась все больше и больше.