Голос Бьянки звучал так холодно, что Льву показалось, будто его сковала стужа. Куда же исчезла та пылкая женщина, которая с такой готовностью откликнулась на его поцелуй? Неужели она не способна уступить страсти? И не потому ли она не встречается с мужчинами? Желание постичь сокровенные мысли этой снежной королевы было велико, но любопытство может увести его прочь от главной цели. Он должен сохранять хладнокровие и не позволит даже такой красивой женщине, как Бьянка Ди Сионе, встать на его пути, каким бы привлекательным ни рисовалось ему будущее.
— Мы должны договориться о следующем свидании, — сказал Лев, открыв перед Бьянкой дверь и кивнув портье.
Пока они в молчании ждали лифта, Лев размышлял о предстоящей встрече. Он отогнал прочь мысли о поцелуях и страсти, сосредоточившись на высшей цели.
Двери открылись, и Лев вошел в лифт вслед за Бьянкой, всем телом ощущая сгустившееся в воздухе напряжение.
— Да, полагаю, нам придется встречаться, если мы хотим, чтобы все поверили в нашу помолвку. Может быть, теперь я предложу что‑нибудь?
Голос Бьянки отвлек Льва от размышлений. В тот миг, когда его губы коснулись ее губ, что‑то изменилось. Он поцеловал Бьянку, полагая, что этот маневр убедит окружающих в истинности их чувств. Однако Лев никак не ожидал, что поцелуй будет таким чувственным и страстным.
— Не в этот раз. — Усилием воли он заставил себя сосредоточиться. — Не планируйте ничего на вечер следующей пятницы.
— Значит, пятница… что ж, хорошо.
Бьянка вышла из лифта. Тонкий аромат духов тянулся за ней, как шлейф. Несколько мгновений Лев смотрел ей вслед, зачарованный легким покачиванием бедер, обтянутых изумрудно‑зеленым шелком.
Наконец, словно очнувшись, он покачал головой и последовал за Бьянкой. Пора перестать представлять себе, каким могло бы быть настоящее свидание с Бьянкой Ди Сионе.
Когда Лев подростком скитался по улицам Санкт‑Петербурга, он поклялся себе, что сделает все, чтобы отомстить за родителей, за рухнувшие мечты, за ту счастливую жизнь, которой его лишили.
Если бы не ICE, ему не пришлось бы красть, чтобы прокормить себя и других мальчишек, очутившихся на улице. Его не поймали бы и не отправили в детскую колонию, затерявшуюся в глухом уголке России. Нелегкие годы, проведенные в колонии, заставили его повзрослеть раньше времени. И теперь он готов предъявить счет к оплате.
— Спокойной ночи, Лев.
Ее звонкий голос развеял туман прошлого. Лев сосредоточил свое внимание на женщине, стоявшей перед ним.
— Спокойной ночи, Бьянка. — Он поднес ее руку к своим губам и нежно поцеловал ее. — До следующей пятницы.
Усилием воли он заставил себя повернуться и пойти прочь. Он удержался от вопросов о компании ее брата, это могло вызвать у нее подозрения и поставить под угрозу весь его план. А в глубине души он боролся с искушением подарить Бьянке настоящий поцелуй.
Глава 5
В следующую пятницу Бьянка сидела за уютным столиком в одном из самых модных нью‑йоркских ресторанов и любовалась прекрасным видом на город. Если уж Льву удалось так быстро забронировать здесь столик, значит, об их помолвке стало известно в нью‑йоркском обществе.
И не только в обществе. Семейство Ди Сионе тоже узнало обо всем, и Бьянке стыдно было признаться самой себе в том, что она так и не набралась храбрости рассказать родным о помолвке. Чем меньше лжи они услышат из ее уст, тем лучше.
Первым позвонил Маттео. Бьянке невыносимо было сознавать, что она обманывает старшего брата, рассказывая ему о том, как она счастлива, что наконец встретила мужчину своей мечты и не могла ждать ни минуты. Маттео встретил ее рассказ скептически и засыпал вопросами, что чуть не вынудило Бьянку открыть ему правду. Но разве она может признаться брату, что стала жертвой шантажа… из‑за дедова браслета.
Потом последовали звонки от других родственников, и Бьянка все больше запутывалась во лжи.
С фальшивым восторгом она приняла предложение привести мужчину, вскружившего ей голову, на семейную встречу. Правда, ей удалось оттянуть время встречи под предлогом, что сейчас она слишком занята выводом на рынок нового продукта Дарио. Возможно, к тому времени, когда эта работа будет сделана, подойдет к концу ее нелепая сделка со Львом Драгуновым и она получит браслет. Когда все будет кончено, Бьянка скажет родным, что совершила ошибку, поторопившись с помолвкой. Семья не должна узнать о том, что она сделала ради деда, пока браслет не окажется в ее руках.
— Признаться, я удивлена. — Она перевела взгляд с вида за окном на мужчину, сидящего напротив. В мягком свете свечей его лицо уже не казалось таким суровым. Или это оттого, что он улыбался? — Как вам удалось забронировать здесь столик?
— Учитывая, что новость о нашей помолвке вызвала настоящую сенсацию и широко освещалась в прессе, мне не составило бы труда заказать столик в любом фешенебельном ресторане Нью‑Йорка. Теперь я точно знаю, какие перспективы открываются передо мной благодаря нашей помолвке.
Минувшую неделю Бьянка работала над рекламной кампанией для нового продукта Дарио, но все ее мысли были о Драгунове. Она поняла, как мало знает об этом человеке. В Интернете ничего не было известно ни о семье Драгунова, ни о его образовании, ни о личной жизни. Как будто он вообще не существовал до того дня, как приехал в Нью‑Йорк.
— Вы довольны тем, как идут дела? — спросила Бьянка. Его внимательный взгляд смущал ее и вызывал в памяти тот день, когда Лев поцеловал ее. Тогда ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно. — Мы должны составить план вашей рекламной кампании, это означает, что мне необходимо узнать о вас больше.
Бьянка старалась говорить спокойно и рассудительно, но под тяжелым взглядом ледяных серых глаз почти невозможно было сохранять хладнокровие. Она была смущена. За долгие годы она научилась скрывать смущение за маской деловой женщины, известной своим профессионализмом. Бьянке было хорошо известно, что ее называют снежной королевой, и она знала, что в колонках светских новостей всю неделю обсуждали только ее помолвку, называя Льва Драгунова мужчиной, который наконец растопил ее сердце.
Если бы они знали правду…
— А что мы должны делать на свидании?
Лев откинулся на спинку стула, давая возможность официанту поставить перед ним тарелку. Двусмысленная улыбка, появившаяся на его губах, усилила смущение, охватившее Бьянку. Почему? Потому что он назвал сегодняшнюю встречу свиданием или потому что улыбнулся ей?
— Мне нужно больше узнать о вас, и хочу вас поправить: мы не на свидании. Мы просто заключили сделку. Я расцениваю наше соглашение как деловое. Или вы предпочитаете менее приятное определение — шантаж? — гневно произнесла Бьянка.
— Очень хорошо. Что вы хотите узнать?
Улыбка исчезла с его губ, глаза настороженно блеснули. Он явно не доверял Бьянке и словно опасался чего‑то. Ей было совершенно ясно: Лев Драгунов что‑то скрывает. Он уверял ее, что цель их трехмесячной помолвки — обеспечить ему положение в обществе, но Бьянка уже сомневалась в этом.
— На прошлой неделе, когда мы присутствовали на благотворительном вечере, вы упомянули, что построили свой бизнес с нуля. Должно быть, вам пришлось нелегко. Я могу это использовать, однако мне нужна информация.
Она была настоящим профессионалом по части создания положительного имиджа для своих клиентов. Погрузившись в привычный для нее мир, Бьянка меньше ощущала то напряжение, что царило между ними.
— Мне было восемнадцать, когда наступил новый век, и я был полон решимости оставить прошлое позади, поэтому начал свое дело с ремонта компьютеров. Я был самоучкой и довольно способным. Годы, проведенные рядом с отцом, не прошли даром. Как вы видите сегодня, моя компания добилась весьма значительного успеха.
— Самоучка?
Да, это можно использовать.
— Мой отец занимался компьютерами, мое детство прошло рядом с ними.
— Вам, наверное, не хватает отца. Сколько вам было, когда он умер? — рискнула спросить Бьянка, чувствуя, как с каждой минутой, с каждым вопросом Лев все больше закрывается от нее.
— Двенадцать лет.
За его жесткой интонацией скрывалась боль.
— Наверное, вам и вашей матери было тяжело.
— Она умерла раньше отца. После его смерти у меня никого не осталось, — отрывисто произнес он, и сердце Бьянки болезненно сжалось.
Она тоже потеряла обоих родителей, но ей тогда было всего два года, и она мало что понимала. Кроме того, старшая сестра, Аллегра, почти заменила ей мать и дедушка всегда был рядом. Льву повезло меньше. Она взглянула на него, представляя себе маленького мальчика, одинокого и тоскующего.
— Вы остались совсем один? — В ее голосе, понизившемся до шепота, прозвучала печаль.
Он медленно кивнул, сжав губы. Бьянка понимала, что должна остановиться, но сердце у нее разрывалось при мысли о ребенке, оставшемся в полном одиночестве.
— Как и где вы жили после смерти отца? — спросила она и, увидев выражение лица Льва, испугалась того, что может услышать в ответ.
Наверняка у него были какие‑то родственники, которые приютили его, и ему не пришлось скитаться по улицам, как тем детям в приюте для бездомных, которому она регулярно перечисляла благотворительные взносы.
— Я выжил, делая все, что для этого необходимо, — жестко бросил он.
Он явно хотел поразить, шокировать ее. Бьянка чувствовала это по тому, как он говорил, как смотрел на нее, но это ему не удалось. Этот человек был прирожденным бойцом, и она знала, что, даже если у него все отнять, он выстоит.
Лев разозлился на себя. Каждый раз, когда Бьянка задавала вопрос, она словно отпирала очередную дверь в его прошлое.
Он постарался направить разговор в нужное ему русло.
— Я понял, что умею работать с компьютерами и обладаю талантом зарабатывать деньги. Вскоре у меня уже была собственная компания, офис, и я начал продавать свое программное обеспечение.
— А когда вы стали экспортировать свой продукт?