Бьянку явно увлек его рассказ. Лев окинул ее внимательным взглядом. Перед ним сидела женщина, которую больше интересовало, что он делал, чем то, сколько денег он заработал. За последнее время он встречал немало женщин, которые ценили в мужчине главным образом его богатство. Теперь Лев неохотно вынужден был признать, что Бьянка, пожалуй, не так легкомысленна, как он предполагал. Возможно, она совсем не похожа на женщину, разбившую на мелкие осколки его юное и неопытное сердце.
Но она хочет получить браслет. Это говорит о многом.
Нет, все‑таки он не ошибся в Бьянке. Она задавала ему вопросы, движимая не простым человеческим любопытством, а деловым расчетом. В противном случае эти вопросы затрагивали бы совсем другие темы, которые он еще никогда ни с кем не обсуждал.
— Почти сразу. Я с самого начала ставил перед собой такую цель.
— Вы всегда этого хотели?
— Я всегда хотел доказать миру, что я — борец и, как бы жестоко со мной ни обошлась жизнь, я всегда поднимусь с колен и добьюсь успеха. Я прошел долгий путь от человека, у которого не было ничего, до человека, который может купить все, что пожелает. И я горжусь этим.
Его сделки, новые компьютерные программы, которые он выпускал на рынок, офисы, открытые им в разных странах мира, — все это он создавал в память о родителях.
— Очень впечатляет. Прессе это понравится.
В ее голосе звучала искренняя теплота, но Лев не обратил на это внимания, мгновенно насторожившись.
— Прессе необязательно об этом знать. Я не позволю использовать имя моих родителей для успешной продажи продукта.
Глаза Бьянки удивленно расширились.
— Нам придется рассказать хотя бы часть вашей истории, но, поверьте мне, я прекрасно понимаю ваше нежелание упоминать о родителях.
— Вы должны понимать это лучше, чем прочие.
Лев отодвинул тарелку с едва тронутой закуской. Он знал толк в изысканных блюдах, но еда вдруг утратила для него вкус.
Бьянка протянула руку и коснулась его руки.
— Я понимаю.
Их взгляды встретились, прикосновение ее теплой руки действовало успокаивающе. Эта женщина действительно знала, как это больно — расти без родителей. Хотя жизнь у нее вряд ли была трудной, ее не сажали в тюрьму за кражу куска хлеба, в котором нуждался не только он, но и другие бездомные дети, многие из которых были гораздо младше Льва. Ей не нужно было придумывать себе биографию, чтобы забыть о прошлом и начать новую жизнь. У Бьянки была надежная страховка — успешный семейный бизнес. Он тоже мог бы унаследовать семейное дело, если бы не хищнический захват отцовской фирмы другой компанией.
— Тогда вы должны понимать, как это нелегко. Нет необходимости посвящать вас в детали, уверен, что вы сумеете сосредоточиться на самом главном, а именно — на успешной рекламной кампании. На все остальное не обращайте внимания, — твердо произнес он и убрал руку.
На ее красивом лице промелькнула обида. Лев ощутил угрызения совести. Не стоит вести себя с ней так жестко. В конце концов, только с помощью Бьянки он может осуществить свой план. Бьянка была не конечной целью, а лишь инструментом в его руках.
— Я хочу сосредоточиться не на вашем прошлом, а на вашем настоящем. Однако вы же знаете прессу, журналисты любят копаться в грязном белье. — Она снова надела маску деловой женщины. А ведь на мгновение ему показалось, что в ее глазах промелькнула боль. — У меня есть прекрасная возможность показать миру, каким человеком вы стали. Предоставьте это мне.
— Не забывайте, Бьянка, что в ваших интересах держать прессу на коротком поводке. Не позволяйте журналистам совать нос в мои дела… если хотите получить браслет.
— Я сделаю все, что нужно, чтобы получить браслет, Лев… скрою ваше сомнительное прошлое и сделаю достоянием общественности только самые светлые моменты вашей жизни, — выпалила она, и только официант, подошедший к их столику, чтобы унести тарелки, остановил поток сердитых слов.
Лев откинулся на спинку стула, с легкой усмешкой глядя на Бьянку. Он давно ждал, когда же она сбросит маску и перед ним появится та страстная брюнетка, которая не побоялась вступить с ним в схватку на аукционе. Тогда она буквально пылала от негодования, глаза метали искры. Такая женщина могла свести с ума любого мужчину.
Она по‑прежнему хочет завладеть браслетом. Лев снова задумался о том, почему эта безделушка имеет для нее такое значение.
— Рад это слышать.
Он не скажет Бьянке, что пусть на краткий миг, но увидел ее истинное лицо. Видимо, придется все‑таки провести небольшое расследование насчет серебряного браслета, что хранится сейчас в его сейфе. Прежде чем отдать Бьянке браслет, нужно выяснить, почему он представляет для нее такую ценность.
От дальнейшего унижения Бьянку спас официант, принесший главное блюдо. Она механически жевала великолепно приготовленную пищу, глядя на город, освещенный лучами заходящего солнца, и все ярче разгоравшиеся огни уличных фонарей.
— Что вам на самом деле от меня нужно, Лев? — поинтересовалась Бьянка, не успев хорошенько подумать.
Зачем она это сделала? Ведь она намеревалась расспросить Льва о его компании и о программном обеспечении, которое он выпускает.
— Как я уже объяснял, я хочу занять подобающее положение в высшем обществе, а для этого мне нужна ваша помощь. — Он отложил приборы, отодвинул тарелку и внимательно посмотрел на Бьянку. Стальной блеск его глаз отрезвил ее, напомнив, с кем она имеет дело. — И разумеется, мне пригодится ваш опыт как специалиста в области рекламы.
Бьянке показалось, что за его словами скрывается нечто большее. В ней проснулись прежние подозрения, и она решила, воспользовавшись благоприятной ситуацией, задать Льву несколько вопросов.
— Вам следует давать больше интервью, вы должны стать более… как бы это выразиться… открытым для публики. Почему вы так мало общаетесь с прессой? Я не нашла в Интернете никакой информации о вас.
— Потому что, в отличие от вас, журналисты не согласятся забыть о прошлом. Уверен, что вы, как никто другой, поймете меня: я не желаю, чтобы в прессе постоянно обсуждалась смерть моих родителей.
Да, Лев был прав, и на какое‑то мгновение Бьянка готова была поверить ему.
— Наиболее удачной мне представляется следующая стратегия: с одной стороны, вы демонстрируете, что вам нечего скрывать и готовы рассказать о своем прошлом, с другой — мы отвлекаем внимание прессы от прошлого, подогревая интерес к нашей помолвке.
— Неплохо. Кстати, я получил приглашение, которое может оказаться полезным. Завтра вечером нас ждут на приеме, — сказал он.
Бьянка нахмурилась.
— Я не помню, чтобы меня куда‑то приглашали.
— Сегодня утром мне позвонила Маргарет О’Нил. Она сказала, что услышала о нашей помолвке и приглашает на прием, который она устраивает.
— Прекрасно. Присутствие на этом приеме, вероятно, поможет вам добиться своей цели. — Может быть, это также означает, что она получит браслет раньше, чем предполагала? Это было бы чудесно, учитывая то, что дед слабеет с каждым днем. — Я бы хотела поехать домой. Не думаю, что наше присутствие здесь еще может быть нам чем‑то полезно. Напротив, если мы уедем, не дождавшись десерта, появятся благоприятные для нас сплетни.
— Очень умно. Страстные любовники покидают ресторан, не закончив ужин.
Лев поднял брови и так соблазнительно улыбнулся ей, что у Бьянки перехватило дыхание и участился пульс. Он оставил на столе несколько купюр и встал.
— Я провожу вас домой.
Как и в прошлый раз, Лев проводил Бьянку до двери ее квартиры. На мгновение она замерла, охваченная странным желанием удержать Льва рядом. Но что она может ему предложить? Пригласить его на чашку кофе?
— Доброй ночи, Лев, — мягко сказала она, и он снова поднес ее руку к губам.
Жар его губ опалил ее кожу. В эту минуту их отношения больше походили на романтическую связь, чем на фальшивую помолвку. Бьянка ничего не могла с собой поделать. В присутствии Льва ее всегда охватывали противоречивые чувства.
Она посмотрела ему в глаза. Что с ней происходит? Она же не влюблена в Льва Драгунова… или влюблена?
— Вы не сожалеете о том, что мы не познакомились при других обстоятельствах? — вкрадчиво, бархатным голосом спросил он.
Бьянка покраснела.
— Нет… вовсе нет, — солгала она.
Лев рассмеялся, его глаза потеплели.
— Вы так пылко это отрицаете, что я невольно сомневаюсь в вашей искренности.
Бьянка попыталась убрать руку, но Лев крепко держал ее. Она заставила себя посмотреть ему в лицо.
— Это правда.
— Значит, если я прямо сейчас поцелую вас, как поцеловал неделю назад на благотворительном вечере, это оставит вас равнодушной?
Почему она все еще стоит здесь, почему не прервет этот разговор, принявший опасный оборот? Но Бьянка не могла пошевелиться.
— Здесь нет свидетелей, зачем вам целовать меня?
— Потому что вы очень красивая женщина, которую хочется осыпать поцелуями.
Лев шагнул к ней и прижался к ее губам, словно пробуя их на вкус.
— Нет, Лев, это не предусмотрено нашей сделкой, — запротестовала Бьянка, стараясь говорить твердо и решительно.
— Это верно, но признайтесь, Бьянка. Вы же хотите, чтобы я вас поцеловал. Вы хотите, чтобы я растопил ваше ледяное сердце, о котором так любят сплетничать в прессе.
Она уперлась ладонями в его грудь, не обращая внимания на жар, охвативший ее от прикосновения к его телу.
— Я соглашусь поцеловать вас только на публике и только потому, что этого требует моя роль пылко влюбленной женщины, которую вы мне навязали.
— Вы уверены, Бьянка? — спросил он хриплым шепотом.
У Бьянки закружилась голова. Прежде чем она успела вымолвить хоть слово, Лев склонился к ней и прижался к ее губам в страстном и требовательном поцелуе. Бьянка знала, что ей сейчас нужно повернуться и уйти, но вместо этого она закрыла глаза и ответила на поцелуй. Лев обнял ее, прижимая к себе.
Это было безумие. И одновременно — чудо.