— Нет! — Собравшись с силами, Бьянка попыталась оттолкнуть его, но он не выпустил ее из объятий. — Это больше не повторится.
Он сделал глубокий вдох, словно сдерживая рвущийся наружу гнев.
— Повторится, когда мы будем не одни. Вы сами сказали: это часть вашей роли.
— Уходите, — резко ответила она, ощущая одновременно разочарование и облегчение. — Идите, Лев. На сегодня спектакль окончен.
— До завтра, Бьянка, — сказал он и направился к лифту.
Она смотрела ему вслед, пытаясь понять, что же произошло между ними. Зачем ей понадобилось искушать его и, что еще более важно, почему она ответила на его поцелуй?
Нет, это больше не повторится.
Глава 6
Следующим вечером, ожидая Льва, Бьянка не могла найти себе места от беспокойства. Она договорилась об интервью со Львом в семейном приюте. Кроме того, фотографии, которые папарацци не преминут сделать сегодня вечером, наверняка появятся во всех популярных глянцевых журналах. Бьянка не могла сказать, что получала удовольствие от совместных выходов в свет, в особенности потому, что Лев вызывал у нее смешанные чувства.
Она не была уверена, что помолвка гарантирует ему теплый прием в обществе, но, если они будут по‑прежнему считаться женихом и невестой, это облегчит Льву задачу. Пусть действует по плану и оставит ее в покое, это даст ей возможность сосредоточиться на работе — совсем скоро должна была пройти презентация нового продукта Дарио.
Бьянку тревожили ее братья и сестры. Они, конечно, знали о помолвке и при встрече наверняка подвергнут ее настоящему допросу. Бьянка понятия не имела, что скажет деду, и всячески оттягивала его встречу со своим так называемым женихом. От одной мысли о той паутине лжи, что ей пришлось сплести, ее начинало мутить, но обязательства прежде всего — ей предстоит еще одно свидание с женихом. Как надеялась Бьянка, последнее. После того поцелуя прошлой ночью она боялась оставаться со Львом наедине, страшась снова утратить контроль над собой.
Пунктуальный, как всегда, Лев постучал в ее дверь в назначенное время. Прежде чем открыть ему, Бьянка несколько раз глубоко вздохнула, стараясь успокоить мятущиеся мысли и подготовиться к встрече с мужчиной, который одновременно смущал и волновал ее. Если бы не тот поцелуй и мысль о том, что она стала жертвой шантажа, Бьянка, пожалуй, даже получала бы удовольствие от этих встреч.
Она открыла дверь и замерла на пороге. Лев молча смотрел на нее. Стоило Бьянке увидеть его высокую фигуру, облаченную в элегантный смокинг, как мысли ее устремились в совершенно нежелательном направлении. Это был самый потрясающий мужчина из всех, кого она когда‑либо встречала.
— Добрый вечер, Бьянка.
Он окинул ее внимательным взглядом, скользнувшим по ее черному шелковому платью. Это длинное платье в пол ничего не скрывало, но и ничего не обнажало. Бьянку вдруг охватило смущение, она отвела взгляд, чувствуя, как жаркий румянец заливает ее щеки.
— Прежде чем мы уйдем, я бы хотела предложить кое‑что… надеюсь, это поможет вам добиться своей цели.
Бьянка слышала свой голос — спокойный и уверенный. Как хорошо все же уметь притворяться.
— Я заинтригован. — Лев шагнул к ней, и она задрожала, как листок на весеннем ветру. Его глаза потемнели, стали свинцово‑серыми, напомнив Бьянке о поцелуе прошлой ночью. — Что же мне поможет добиться цели? Еще один поцелуй? Наверное, я должен поцеловать вас на приеме, но по‑настоящему, как вы хотели?
— Я… я ничего подобного не хотела, — запинаясь, проговорила Бьянка.
Одной мысли о поцелуе было достаточно, чтобы у нее участился пульс. Никто и никогда не целовал ее так, что кружилась голова.
Он подошел совсем близко, и Бьянка вдохнула незнакомый и пьянящий аромат его одеколона с привкусом каких‑то экзотических специй. Она посмотрела ему в глаза, стараясь сохранять спокойствие и уверенность. Его пальцы скользнули по щеке Бьянки, и с ее губ сорвался судорожный вздох.
Это легкое прикосновение опалило ее кожу. Она знала, что должна отступить, но не могла заставить себя пошевелиться. Бьянка прекрасно понимала, какими мотивами он руководствуется, но невольно вспомнила любовное письмо, которое прочла, когда была еще ребенком. Она нашла это письмо случайно, между страниц одной из книг в фамильной библиотеке. Много лет она читала и перечитывала его и всякий раз испытывала горячее желание когда‑нибудь обрести такую же любовь.
— Как жаль… вы созданы для поцелуев. — Его голос звучал глубже, а акцент стал таким сильным, что Бьянка едва поняла сказанное.
Почему он решил, что она создана для поцелуев, если до сих пор ее не целовал никто, кроме него? Тот поцелуй прошлой ночью был для нее совершенно новым опытом, который привел ее в смятение.
Бьянка была уверена, что прошедшие годы сделали ее равнодушной к мужскому обаянию, которое действовало даже на самых сильных женщин. Она обзавелась надежной маской, за которой привыкла скрывать истинные чувства. И вот появился мужчина, который с легкостью сорвал эту маску и открыл настоящее лицо Бьянки. Если он сломает стену, которую она воздвигла между собой и окружающим миром, все будет кончено, она не сможет защитить свое сердце от боли.
— Я вовсе не создана для поцелуев. — Ее негодующий тон заставил Льва отступить, в его глазах мелькнули веселые искорки, что лишь сильнее рассердило ее. — И уж точно не для ваших.
— Прошлой ночью мне показалось, что…
— Прошлая ночь была ошибкой. Отныне я разрешу вам поцеловать меня, только если это будет необходимо, чтобы убедить всех в реальности нашей помолвки. И ничто не изменит моего решения.
— Это вызов?
— Вы несносны, — выпалила она, уязвленная тем, что Лев использовал ее слабость как оружие. — Мы должны навестить моего деда. Этот визит, разумеется, не останется без внимания прессы, и информация попадет в светскую хронику.
— Очень умно.
От его взгляда в ее душе запорхали бабочки.
— Еще я договорилась с ведущим нью‑йоркским журналом об интервью с вами. Вы расскажете о своем прошлом. То, что сочтете нужным. Это лучше, чем ждать, пока журналисты раскопают какую‑нибудь компрометирующую информацию.
— Вы просто превзошли саму себя. Когда состоится интервью?
— Завтра вечером. После этого, думаю, мы могли бы встретиться с дедом.
— Я дам это интервью завтра, но визит к вашему деду мы отложим до следующей недели. Я запланировал для нас долгие выходные. Предложил одному из журналов эксклюзивные права на снимки в обмен на фотосъемку.
У Бьянки закружилась голова. Она хотела совсем не этого. Все, что ей было нужно, — успокоить деда. И как Драгунову удается все обращать себе на пользу?
— Я не уверена, что это хорошая мысль, — волнуясь, проговорила она.
Что скажет ее семья, когда увидит эти фотографии? Ведь она всегда старательно избегала внимания прессы.
— Это не обсуждается, Бьянка. Все уже подготовлено. Мы навестим вашего деда по возвращении в Нью‑Йорк. Я встречусь с ним прежде, чем выйдет статья, у вас нет причин для беспокойства.
Беспокойство? Вот как он это называет? У него нет семьи, о которой нужно думать. Обмануть сестер и братьев — это одно, но солгать старому человеку, чья жизнь угасает с каждым днем, — эта мысль сводила Бьянку с ума.
Она любила деда, пожалуй, больше, чем всех своих братьев и сестер, и ей было больно думать, что она приведет Льва в его дом, притворяясь безумно влюбленной. И все это ради того, чтобы успокоить деда.
— Мне кажется, что в совместных выходных и фотосессии нет необходимости.
— Есть. Если вы хотите получить браслет до истечения срока.
— Но это слишком личное… — Бьянка запнулась, не зная, какие слова подобрать, чтобы убедить его.
— Это реклама, Бьянка, которая поможет мне добиться своей цели.
— Я понимаю. Вы снова не оставляете мне выбора. — Ее резкий ответ заставил Льва нахмуриться. — Вы снова шантажируете меня.
— Вовсе нет. Подобные, с позволения сказать, мероприятия всегда были частью нашей сделки, чего не скажешь о встрече с вашим дедом. — Он придвинулся ближе, и его голос смягчился. — Впрочем, я не столь жесток и корыстен, как вы, кажется, думаете, поэтому мы нанесем ему визит.
Бьянка растерянно смотрела на Льва, озадаченная быстрой сменой его настроения.
Лев невольно залюбовался Бьянкой, смотревшей на него расширенными от удивления глазами. Его взгляд скользнул по ее губам, накрашенным темно‑алой помадой, по черному шелковому платью, облегавшему ее соблазнительную фигуру. В ушах и на шее сверкали бриллианты, на пальце сияло кольцо. Она была великолепна. На мгновение Льву показалось, что за ее привычной маской он увидел мягкую и ранимую женщину.
Он легко коснулся пальцами ее щеки. Интересно, подумал он, если он сотрет краску с ее лица, увидит ли настоящую Бьянку. Вряд ли, но он уже знал, в чем ее слабое место: она очень любила своего деда и готова была ради него на все.
Она даже согласилась на фотосессию, которая должна была продемонстрировать всему миру, что они — пара. Выходные вместе с Бьянкой — что может быть лучше? Сейчас Льву, как никогда, хотелось укрыться от всех, чтобы в спокойной обстановке выведать у Бьянки все, что касается Дарио Ди Сионе и его компании ICE.
— Значит, вы не возражаете против официальных фотографий нашей помолвки?
— Нет. — Она скептически посмотрела на него, и он увидел в ее глазах тень сомнения. — Нам пора на прием.
Лев предложил Бьянке руку, наслаждаясь ощущением ее близости. Его тело тут же откликнулось на эту близость. Бьянка Ди Сионе имела над ним странную власть, она с легкостью проникала через стену, которую воздвиг ожесточившийся двенадцатилетний мальчишка.
Машина затормозила у входа в отель, где должен был состояться прием. Под вспышками камер Лев провел Бьянку в отель. Она вела себя безупречно: улыбалась, замедляя шаг перед фотографами, крепко прижималась ко Льву, как влюбленная женщина, испытывая его самообладание.
К нему снова пришло осознание того, что ему нравится Бьянка, нравится обнимать ее, чувствуя все изгибы ее тела. Он не ожидал, что перспектива провести с ней все выходные на уединенном острове так обрадует его. Как только журналисты получат эксклюзивное интервью о помолвке, они уедут и он останется с Бьянкой наедине. Тогда ничто не помешает ему получить нужную информацию, тем более что Бьянка будет лишена возможности сбежать домой.