не входило в его планы. Он не собирался целовать ее, разве только на публике, чтобы все поверили в их фальшивую помолвку. Но по глазам Бьянки Лев видел, что она винит его в том, что случилось. Она думала, что он воспользовался ею с целью укрепить свое положение в обществе. Как Лев мог объяснить ей, что он чувствует?
— Мне в самом деле жаль, Бьянка, потому что ты мне небезразлична, — сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и твердо.
Она с подозрением посмотрела на него.
— Это ложь. Если бы ты хоть немного думал обо мне, не ждал бы целую неделю, чтобы сказать об этом. Ты бы рассказал мне до того, как мы уехали из дедушкиного дома, до того, как мы покинули твою виллу на острове. Ты никогда не заставишь меня поверить в то, что я не одна из женщин, побывавших в твоей постели.
— Это не так. — Он взял ее руки в свои и посмотрел ей в глаза. Казалось, он всем своим существом хочет исцелить ее боль. — Я не пришел к тебе раньше только потому, что не мог понять и принять то, что произошло между нами. Та ночь… этого не должно было случиться. Не так.
Это было правдой. Он отложил все свои дела, забыл обо всем только ради того, чтобы быть рядом с Бьянкой, чтобы испытать всю силу страсти, которая вспыхнула между ними в день аукциона. Он желал ее, как не желал ни одну другую женщину. Бьянка очаровала, пленила его своей невинностью и страстностью.
То, что произошло между ними, заставило его задуматься. Время, проведенное с Бьянкой, показало ему, каким он мог бы стать и какой в действительности была эта женщина. В его душе проснулись чувства, которые он считал для себя запретными. Что бы это ни было, нужно положить всему конец. Здесь и сейчас.
Ничто не могло помешать ему исполнить клятву, данную у могилы родителей. Он отомстит за отца и мать, даже если ему придется ради этого расстаться с единственной женщиной, к которой его влекло.
— Я пришел, чтобы отдать тебе это.
Лев вынул из кармана коробочку с браслетом. Бьянка посмотрела на коробочку, потом взглянула ему в лицо. Он видел, что ей хочется схватить браслет и убежать. Он спрятал коробочку обратно в карман. Сознание того, что эта безделушка — все, что нужно от него Бьянке, было мучительным.
— Это означает, что наша помолвка расторгнута?
Бьянка развернулась и пошла прочь. Льву ничего не оставалось, как последовать за ней.
Он должен был бы ответить утвердительно, но что‑то удержало его. Да, их глянцевой любовной истории пришел конец. Бьянка открыла ему двери в общество, поверив, что именно к этому он и стремился, но было еще кое‑что, что Лев хотел бы знать.
— Сделка будет завершена, как только я передам тебе браслет, но прежде, чем я сделаю это…
Он умолк, и Бьянка вопросительно посмотрела на него.
— Что, Лев? — с покорной усталостью спросила она.
Его сердце мучительно сжалось. Сердце, которое пробудилось к жизни после той ночи, когда они любили друг друга, забыв обо всем на свете. По крайней мере, ему так казалось…
Бьянка подошла к скамейке, опустилась на нее, скрестив ноги, и повернулась к нему. Она молчала, но ее прекрасные темные глаза, устремленные на него, побуждали его говорить. Ему никогда не забыть, как она смотрела на него, когда он сжал ее в объятиях. Тогда она принадлежала только ему одному. Однако Лев не мог позволить этим мыслям отвлекать его от цели. Эта женщина воспользовалась своей красотой и невинностью как оружием, с мощью которого ничто не могло сравниться.
— Я хочу знать, почему этот браслет так важен для тебя.
Сердце Бьянки упало. Она растерянно взглянула на Льва, стоящего перед ней. Вокруг царило оживление, слышались голоса, но Бьянке показалось, что в целом мире сейчас есть только она и Лев. Ей захотелось подойти к нему, сказать, что браслет утратил для нее всякую ценность в тот миг, когда он поцеловал ее на пляже. Что, когда он опустил ее на постель и занялся с ней любовью, все остальное для нее перестало существовать. Никакие сверкающие драгоценности не могли заменить ей любовь, и в глубине души Бьянка была уверена, что дед согласился бы с ней.
Но что скажет Лев, если она признается ему в этом? Будет смеяться над ней? Поверит ли он, если она расскажет ему о своих чувствах? Если вспомнить, как он повел себя, узнав о ее невинности, вряд ли можно ожидать, что он поверит хотя бы одному ее слову.
— Это сложно объяснить…
Бьянка устремила взгляд на фонтан, величественно вздымавшийся в голубое летнее небо. Даже лилия в руке ангела, символизирующая собой чистоту, казалось, насмехается над Бьянкой. Лев наверняка уверен, что она обменяла свою девственность на браслет. Поверит ли он, если она скажет, что это не так?
Лев подошел и сел рядом с Бьянкой. Откинувшись назад, он положил руку на спинку скамьи.
— Я слушаю.
Бьянка закрыла глаза. Она знала, что должна рассказать ему все. Это единственный шанс убедить Льва в том, что она любит его. Она и так зашла слишком далеко, выбрав в качестве предмета своей страсти самого неподходящего из мужчин, но она так долго ждала любви, так можно ли сейчас повернуться к ней спиной?
— Как ты знаешь, мой дедушка болен… неизлечимо болен. — Она помедлила. Слова, сказанные вслух, словно обрели болезненную реальность. — Когда‑то этот браслет принадлежал ему. Я не знаю, купил ли он его для любимой женщины, или это была фамильная драгоценность, но, когда дед приехал в Нью‑Йорк в 1942 году, у него не было ничего, кроме нескольких безделушек. Должно быть, они много значили для него, раз он просил нас разыскать их, хотел увидеть их еще раз, последний раз.
Она повернулась и посмотрела на Льва. Его лицо было спокойно. Непохоже, чтобы ее слова поразили его, но рука, покоившаяся на коленях, сжалась в кулак.
— И ты решила обменять свою невинность на браслет?
В его голосе Бьянка услышала удивление, ее щеки вспыхнули. Неужели со стороны действительно выглядит так, будто ею руководил холодный расчет?
Она опустила глаза, стиснула тонкие пальцы. К своему стыду, она вынуждена была признать, что в его словах есть доля правды. Но той ночью все изменилось. Все утратило для нее значение, кроме мужчины, которого она любила и которого так долго ждала.
К несчастью, ему не суждено узнать правду. Если она скажет Льву, что отдала свою невинность потому, что любит его, он лишь оттолкнет ее. В его сердце царит холод, он не позволит чувствам затуманить рассудок. Все ее попытки обречены на неудачу, ничто не изменит его уверенности в том, что она продала свое тело в обмен на сверкающую безделушку. Кем же он считает ее? Холодной, бездушной, расчетливой женщиной, такой же, как и он сам?
Бьянка глубоко вздохнула, стараясь отрешиться от эмоций, и посмотрела Льву в глаза.
— Я сделала это и теперь хочу получить то, что ты мне обещал.
Лев медленно вынул из кармана потертую бархатную коробочку и протянул Бьянке, глядя ей в глаза. Да, его первое впечатление об этой женщине было верным. Она одурачила его, обвела вокруг пальца. Заставила его поверить в то, что он был для нее кем‑то особенным, в то, что, если бы все сложилось иначе, у них появилась бы надежда на совместное будущее. Она была такой же бесстрастной и расчетливой, как он. Нет, даже хуже. Он предложил ей сделку, а она решила сыграть на его чувствах.
— Полагаю, это осчастливит твоего деда, Бьянка… надеюсь, оно того стоило.
Она осторожно взяла коробочку. На мгновение их пальцы соприкоснулись, и по его телу словно пробежал электрический разряд. Он выругался про себя. Не важно, как она поступила, не важно, что она играла на его чувствах и воспользовалась своей невинностью, заставив его сделать то, что он никогда бы не сделал, — лишить ее девственности. Ничто больше не имело значения. Лев все еще желал ее. Хуже того… его чувства к Бьянке стали сильнее и глубже, но признать это значило потерпеть поражение.
— Да, стоило. Однажды, Лев, ты тоже поймешь, что такое любовь, и готов будешь ради нее на все.
Ее темные глаза смотрели так твердо, так уверенно, что на мгновение Лев ощутил острый укол ревности. Вся любовь Бьянки без остатка принадлежала ее деду. Она целиком заполнила ее сердце, не оставив Льву ни малейшего шанса.
Он стиснул зубы, не желая выдавать ей свои чувства.
— Значит, мы квиты.
— Квиты?
— Ты в самом деле думаешь, что я хотел лишь стать частью нью‑йоркского общества?
Рана, которую Бьянка нанесла ему в ту ночь, мучительно заныла, и Лев сейчас хотел только одного — чтобы она тоже ощутила боль. Бьянка взглянула на него так, будто перед ней был совершенно незнакомый ей человек. В ее глазах он видел страх, неверие и шок.
— Нет, Бьянка, все не так просто. Я хотел отомстить за смерть своих родителей и уничтожение компании отца. Всему виной ICE. Теперь, благодаря тебе, у меня есть все, что нужно, чтобы поставить компанию твоего брата на колени.
Не в силах поверить ему, Бьянка покачала головой. Постепенно она осознавала непоправимость случившегося. Она сама рассказала Льву о компании Дарио, о его новом продукте, который должен был выйти на рынок в самое ближайшее время. Да, она рассказала ему все. Должно быть, мысли о дедушке совсем затуманили ее разум.
— Ты… ты мне отвратителен. — Она отодвинулась от него, крепко сжимая в руке коробочку с браслетом. — Я ненавижу тебя.
— Может быть, мы не такие уж разные, Бьянка, — сказал он, придвигаясь ближе. В ее глазах сверкнул гнев. — Ты хотела заполучить этот браслет для своего деда, а я хотел уничтожить ICE. Я хотел отомстить за своего отца и исправить ошибки прошлого. Как и ты, я готов на все, чтобы добиться своего.
— Нет, — она, нахмурившись, покачала головой, — ты все не так понял.
— Фирма моего отца была уничтожена, разорвана на куски компанией ICE. Это убило его. Моя мать умерла раньше, отец вскоре последовал за ней, оставив меня одного. Мне пришлось бороться за выживание. Ты хотя бы представляешь себе, каково это — в двенадцать лет очутиться на улице, мерзнуть и красть хлеб, чтобы не умереть с голоду? Ты знаешь, что такое оказаться в колонии для малолетних преступников, когда одна только мысль о мести помогает выжить?