Особую роль афганская оппозиция отводила проведению диверсионных и террористических актов. В основном их объектами являлись линии связи и электропередач, государственные и культурно-просветительные учреждения, хозяйственные предприятия, сотрудники партийных и местных органов власти, представители интеллигенции.
Диверсии проводились силами специально подготовленных групп (отрядов) различной численности и, как правило, с наступлением темноты. Группа (отряд) обычно разделялась на части, каждая из которых выполняла свою задачу. Первая совершала нападение на охрану объекта или отвлекала ее на себя. Вторая (техническая) — осуществляла диверсию непосредственно на объекте. Третья предназначалась для наблюдения за обстановкой и ведения боя с подкреплениями.
Часто с целью маскировки и дискредитации народной власти и ВС при проведении диверсий и террористических актов мятежники использовали форму военнослужащих. Важно отметить, что бандформирования постоянно перемещались из одного района в другой, чтобы создать ложное представление о наличии большого количества вооруженных групп и отрядов на территории уезда или провинции. Одновременно с этим достигалась и другая цель — уменьшалась вероятность поражения формирований от ударов авиации, вертолетов и наземных войск.
Группам и отрядам мятежников запрещалось устраивать ночевки в одном районе (месте) более одного раза, а также организовывать их там, где банда находилась в дневное время.
Ночное время использовалось для совершения маршей или перемещения в район предстоящего нападения. Маршруты движения при этом тщательно изучались.
Методы и способы действий во многом зависели от местности, на которой приходилось вести бой: равнина это или населенный пункт, пустыня или ледник, просто горы или скалы и ущелья, слегка поросшая жидким полусухим кустарником местность или буйная «зеленка» (так называли солдаты виноградники и т. п.), где за каждой веткой сидит моджахед с автоматом или гранатометом.
Вначале афганской эпопеи, особенно в 1981–1983 годах, основную тяжесть боевых действий несли на себе наши войска. Но по мере укрепления вооруженных сил Афганистана, т. е. правительственных войск, последние все больше и больше включались в совместные с советскими войсками операции. А уже с конца 1985-го и особенно в 1986 году и далее советские войска в основном помогали афганцам, поддерживали их действия артиллерией и авиацией, а мотострелки или десантники находились рядом — в одном-полутора километрах за передовыми подразделениями афганских подразделений или блокировали район, памятуя, что боевые действия должны вестись между афганцами, а не между нами и афганцами-моджахедами. Со временем афганские войска начали кое-где уже самостоятельно проводить боевые действия. Правда, перехват караванов осуществлялся нашим войсковым спецназом, и отдельные операции проводились на равных.
В советских войсках в Афганистане все больше и больше укреплялся принцип — не допустить потерь среди личного состава наших частей, избегать жертв среди населения. Опираясь на официальный документ, изданный Генеральным штабом ВС СССР под руководством генерал-полковника Ф. Кривошеева, на основе достоверных архивных данных («Гриф «секретно» снят», Воениздат, 1993, с. 405), можно сделать вывод, что самые высокие потери были в период с марта 1980-го и по апрель 1985 года, т. е. за 62 месяца погибло 8945 человек (или 144 человека в месяц). С мая 1985-го по декабрь 1986 года, или за 20 месяцев, было убито 2700 наших военнослужащих (или 135 человек в месяц), а за период с января 1987-го (начало политики национального примирения) по февраль 1989 года, т. е. за 26 месяцев потери составили 1945 человек (или менее 75 человек в месяц). Другими словами, начиная с 1985 года и до конца войны, каждый год потери, по сравнению с предыдущим, были в полтора и даже в два раза меньше. Это в первую очередь потому, что методы действий были принципиально другими. И если кто-то думает, что опыт участника Великой Отечественной войны для Афганистана устарел, тот глубоко ошибается. Боевой опыт невозможно переоценить, где бы и в какое бы время он ни приобретался. Главное — чтобы носитель этого боевого опыта мог творчески его применять уже в новых условиях. Афганская война началась через 34 года после Великой Отечественной. А Суворов первый боевой опыт получил в 1756 году и лишь через 43 года совершил знаменитый Швейцарский переход (1799 год).
И вот, говоря о потерях и о нашем к этому отношении, очень странно слушать предвзято сделанные выводы по этому поводу людей, которые и близко не были в Афганистане и не имели какого-либо отношения к войне, а свои заявления делают понаслышке. Например, 8 ноября 1998 года в полночь по телеканалу НТВ в прямом эфире беседовали Станислав Сергеевич Говорухин и известный антисоветчик телекомментатор Киселев. Последний всячески изощрялся, чтобы Говорухин хотя бы чуть-чуть похаял 70 лет Советской власти. А тот ни в какую — у него о прошлом самые теплые воспоминания и особенно о комсомоле. «Я со своими друзьями студентами-однокурсниками объехал всю нашу страну. Разве это возможно сейчас сделать?» — воскликнул известный кинорежиссер. Но Киселев все-таки нашел слабое место у Станислава Сергеевича — Великая Отечественная война. Видимо, сказалось недостаточное знание истории. Ну, не знает Говорухин, как добывалась победа, вот и сказал, что «все эти генералы вместе с Жуковым и Сталиным ничего не стоят. Это наш героический народ добился такой Великой победы. Но наш народ по причине бездарности…этих полководцев потерял 35 миллионов человек!..»
Вот видите, даже этому умному, талантливому человеку вбили в мозги всю эту чушь, и он уже не может отказаться от лжи. Сам факт огромной роли полководца в сражении, военной операции и в войне в целом неоспорим. Александр Македонский провел свое войско с Балканского полуострова по всему Ближнему и Среднему Востоку (в том числе через Афганистан) и завоевал западную часть Индии. Это тысячи километров! Что, войско само могло соорганизоваться и совершить этот поход, без предводителя? Так и в битве наших предков на Чудском озере с тевтонскими псами-рыцарями: не было бы Александра Невского, не было бы и победы. Не было бы Дмитрия Донского — не было бы и победы над Золотой Ордой. Не дала бы наша земля Михаила Кутузова — неизвестно, чем бы кончилась Отечественная война 1812 года. Не было бы Сталина, а на его месте сидел бы Горбачев или Ельцин — попали бы мы в рабство уже тогда, в 40-е годы…
А что касается потерь, то они выглядят следующим образом (цитирую «Гриф «секретно» снят», с. 128 и 131):
— …Общие прямые людские потери страны за все годы Великой Отечественной войны оцениваются почти в 27 млн. человек.
— Фактически число безвозвратных военных потерь — 8668400 человек, в том числе не вернулось из плена (погибло, умерло, эмигрировало в другие страны) — 1 783 300 человек.
Вот так! А если эти цифры сопоставить с противником, то в этом же документе говорится (с. 392), что Германия и ее союзники потеряли 8 649 500 человек, из них почти 7 млн. — немецкие войска, а остальное — их союзники.
Да, большое число людей мы потеряли в начальный период войны. Но это далеко не те цифры, что у С. С. Говорухина.
Тему о потерях, но теперь уже в Афганистане, полезно продолжить. Как-то выступая на съезде народных депутатов СССР, уважаемый академик А. Д. Сахаров сказал, что он осуждает ввод наших войск в Афганистан. А потом, говоря о наших потерях в этой стране, начал нести такую околесицу, что было стыдно слушать. Он заявил, что якобы имели место случаи, когда наши боевые вертолеты своим огнем (разрывными снарядами и пулеметами) полностью уничтожили наших же солдат и офицеров, которые попадали в окружение. Делалось это якобы для того, чтобы наши военнослужащие не попали в плен.
Вначале я подумал, что Андрей Дмитриевич «выдал» это, не подумав. Видимо, кто-то буквально перед выступлением подсунул ему этот факт, а он, не проверив, воспользовался им. Однако это оказалось далеко не так. Когда я начал разбираться, то мне сказали, что у Сахарова это уже не первое выступление на эту тему, и дали мне видеокассету (я ее храню и сейчас). Оказывается, об этом же он говорил и на пресс-конференции в Канаде. И это была не просто откровенная ложь, но и гнусная клевета на наши Вооруженные Силы, на советских офицеров. В то же время у меня не укладывалось в голове — как мог опять же умный человек поверить в этот бред? Но если он действительно поверил, то это беда. Человек такого уровня и вдруг совершенно не знает реальной жизни, не имеет ни малейшего представления об Афганской войне! Скорее всего он оказался орудием в руках политических проходимцев, работающих на американцев. И, сожалея об этом, я задался целью как-нибудь при удобном случае повидаться с ним и раскрыть ему глаза. Увы, я опоздал. Смерть безвременно унесла А. Д. Сахарова. Жаль его, конечно, и как человека, и как ученого, и как политика, и как истинного демократа. Ведь если стряхнуть с него разную псевдодемократическую «шелуху», то зерно-то оказывается у него социалистическое. Вот почему «демократы» сегодняшнего дня «забыли» о нем.
Но вернемся к методам и способам боевых действий в Афганистане. Они находились в зависимости от видов боевых действий. На этом фоне покажу и некоторые операции, которые были проведены с моим участием.
Во время пребывания в Афганистане фактически каждый наш солдат и офицер без преувеличения всегда и везде должен был быть готов к бою. Основные виды боевых действий — наступление и оборона — имели много различных особенностей, тонкостей, которые характерны были только для Афганистана. Но хотелось бы, чтобы читатель хотя бы мысленно проникся тем чувством, которое испытывал каждый из нас в Афганистане. Когда находишься в своем советском военном городке, немного расслабляешься, чувствуя потенциальную силу большого коллектива, — какая бы банда ни напала, она обязательно получит по зубам. Вот почему и у нас, в Оперативной группе, на каждого офицера и генерала были не только пистолет, но и автомат с заряженным магазином, а также по несколько ручных гранат. Но когда выходишь или выезжаешь за пределы этого городка, весь внутренне собираешься — надо быть всегда готовым к отражению внезапного нападения. Ты весь — как сжатая пружина: улицы это Кабула, или скалы ущелья Пыджшер, или пустыня Марго.