– Где дежурный по полку?
Кто-то ответил:
– Здесь.
Я, конечно, удивился, но тут вошел среднего роста, но крепкого сложения капитан и четко представился:
– Дежурный капитан Сидоренко.
– Не дежурный, а дежурный по полку. А вообще-то, если по Уставу – то: «Товарищ полковник, дежурный по полку капитан Сидоренко».
– Так точно, товарищ полковник. А вы к кому?
– Я – к вам.
– К нам в полк или ко мне лично? – заулыбался капитан.
– В полк, конечно. Я назначен командиром этого полка. – Извините…
– Да за что извинять-то? Вы меня видите впервые, я вас – тоже. Лучше помогите разобраться с жильем. Я приехал с семьей, и, видимо, где-то мне отвели место для расположения. – Я не в курсе, но сейчас быстро разберемся.
Он послал солдата за каким-то старшиной, а мы присели и хорошо поговорили о полковых делах. Оказывается, он командир мотострелковой роты. Служит здесь два года – прибыл по замене с Украины. Дела в полку не блестящие. Замучили всех ЧП. Главная беда – плохое устройство.
Подошел старшина. Мы познакомились. Он оказался командиром хозвзвода и знал, где для меня отведена квартира, но никаких команд о ее подготовке не получал. Я посадил старшину третьим в кабину грузовой машины и сказал, чтобы он ехал к дому, где мы будем жить, а газик последует за ним.
Проехали по краю военного городка, свернули влево к жилым домам. Они состояли из нескольких двух- и одноэтажных домов, но все были сборно-щитовыми. В них все печи должны быть раскаленными, тогда тепло будет держаться. В одном из двухэтажных домов на первом этаже была отведена мне двухкомнатная квартира. Вошли, включили свет и, уже ко всему привычные, не могли удержать удивления. На окнах не только иней, а лед, который расплылся по подоконникам толстым слоем, как на улице. Разница лишь в том, что здесь не дует. В комнатах – шаром покати, нет даже табуретки. Только огромная нетопленая печь на обе комнаты. – Здесь что, никто не жил? – спрашиваю старшину.
– Да. Мы их используем только летом – для комиссий. Эту квартиру и на втором этаже. Зимой здесь холодно. – А зимой что, комиссии не может быть?
– Нет, к нам зимой никто не приезжает.
Мы занесли вещи. Постель (а она у нас большая) бросили в угол второй комнаты и укутали детей. У них поднялась температура, видно, простудились еще в Мурманске – был сильный ветер.
Приказал старшине немедленно принести колотых дров, угля, керосина, солдатский чайник с горячим чаем и вызвать ко мне начальника тыла полка.
Машины, которые привезли меня из Мурманска, отправил обратно, поблагодарив и приказав дежурному по полку накормить водителей.
Пока старшина копался с дровами и прочим, подошел начальник тыла – заместитель командира полка по тылу подполковник Г.А. Терьян.
– Хорошо же вы встречаете у себя новых офицеров, – сердито бросил я.
– Товарищ полковник, мы не знали, что вы приедете именно сегодня, – извиняющимся тоном сказал он.
– Я не намерен заниматься разбирательством, но в этой берлоге даже собака не сможет жить. Квартиру надо неделю отогревать. При чем здесь сроки? Ваша задача – не позже чем через час здесь должны быть: четыре солдатские кровати с полным комплектом постельных принадлежностей, два стола, стулья, шкаф для одежды. Пришлите также врача с жаропонижающими таблетками и солдата с шваброй, чтобы он мог смести с потолков и стен иней. Кроме того, передайте начальнику штаба полка, чтобы он сейчас же зашел ко мне.
Пришел старшина с солдатами, которые привезли на санях дрова, керосин, уголь и паклю.
– А паклю зачем?
– Хорошо горит.
Начали растапливать печь. Оказалось, это целая проблема: совершенно не было тяги. Думали, что на втором этаже перекрыта наша труба. Открыли верхнюю квартиру, но там свои дымоходы. Решили и там затопить печь.
Тепла не прибавилось, зато дыма было полным-полно. Лишь часа через полтора-два началась тяга. Все разъяснилось: просто в дымоходе образовалась пробка из морозного воздуха, и она давила вниз, не позволяя подняться теплу. Между тем нам принесли мебель. Солдатскими матрацами мы закрыли окна и прихватили вверху гвоздями, а сверху покрыли одеялами и прибили их по периметру. Чтобы вытянуло верхний дым, распахнули дверь. Печь была уже горячей, поленья полыхали. Нам принесли горячий чай, подошел доктор – майор медицинской службы Б. Дворкин. Жена поила детей чаем. Доктор мог осмотреть их только внешне, после чего дал аспирин. Потом, подумав, сказал, что всей семье лучше сейчас переехать в его медпункт – там тепло и уютно, в стационаре всего три солдата, а мест – на двенадцать человек. Я поблагодарил, но воздержался, хотя малышам в таких диких условиях, да еще с температурой, было не сладко.
Наконец появился начальник штаба – подполковник Д. Песков, представился. Я многозначительно посмотрел на часы, давая ему понять, что жду его слишком долго, а затем дал задание:
– Чтобы через полчаса у меня здесь был установлен телефон, по которому я мог бы говорить и с командиром дивизии, и со штабом армии в Мурманске, и, естественно, с каждым командиром батальона, и со всеми службами полка.
– Со штабом армии нас соединяет только Печенгский узел связи, – вставил подполковник.
– Второе, – продолжаю я, не обращая внимания на пояснение, – через час чтобы были телефонограммы в адрес командира 131-й мотострелковой дивизии и командующего 6-й армией, что я, в соответствии с приказом командующего войсками Северного военного округа (продиктовал номер и дату издания приказа), вступил в командование 61-м мотострелковым полком.
– Но я должен доложить, у нас в полку пока нет никаких официальных документов. Так… один разговор на уровне второстепенных лиц.
– Третье – завтра в 9.00 вы должны построить весь полк и доложить мне. Я выйду к полку и представлюсь в качестве их командира.
– Товарищ полковник, но у нас полк всегда строит заместитель командира полка.
– А вы что, не умеете этого делать? Заместитель командира полка болен. Поэтому вы строите полк, объявляете всем мое воинское звание, фамилию и что я вступил в командование полком. Ясно?
– Так точно, ясно!
– Четвертое. В 11.00 собрать весь офицерский состав в клубе.
В это время старшинам с сержантами один час заниматься с личным составом изучением устава внутренней службы, первой главы.
Пятое. В 12.00 в клубе должны быть собраны заместители командира полка, начальники служб полка, командиры батальонов и отдельных рот, готовые доложить о своем участке, и представить на этот счет письменные доклады. Очередность заслушивания: командиры батальонов, командиры отдельных рот, начальники служб полка. По мере принятия докладов офицеры могут уходить. Затем
останется командование полка, и мы обсудим состояние дел.
Шестое. Сегодня договориться с начальником штаба дивизии, когда командир дивизии сможет меня принять завтра во второй половине дня. Желательно часов в 16.00–17.00.
И седьмое. Послезавтра с утра разбираем подробно два документа: план боевой готовности и план боевой подготовки. После этого едем и смотрим основной и запасный район сосредоточения.
Все. Вопросы есть?
– Пока вопросов нет.
– Но если появятся, то я готов их выслушать сегодня. А сейчас мне нужен телефон.
Начальник штаба ушел. Кстати, он уже сидел за столом, который принесли солдаты, и записывал мои указания. В квартире становилось тепло, можно было снимать шинель и шапку. Присутствовавший при моем разговоре с начальником штаба полка начальник тыла неуверенно спросил:
– Какие-нибудь указания будут?
– Никаких. Готовьтесь завтра к докладу. Скажите командиру хозвзвода, чтобы мне принесли месячный продовольственный паек (в Заполярье давали продпайки), так как в связи с болезнью детей жена на склад пока ходить не может. И естественно, в коридоре постоянно должно быть достаточно дров и угля. Одновременно надо протапливать квартиру на втором этаже. Вот все.
Терьян ушел. Все вроде нормализовалось. Принесли и установили телефон. Я позвонил – работает. Наконец мы с семьей остались одни. Детишки после горячего чая и аспирина уснули. Постелив постель, мы перенесли их на свои кровати. Немного прибрались и сами сели поужинать. В квартире уже было тепло, хотя от пола все еще сильно несло холодом. Жена немного поворчала по поводу «заботы», которую о нас проявили полковые начальники, но потом успокоилась.
Было уже за полночь.
Однако я, попивая чай, сидел и думал. Вот сменил я двух Беловых – на Рыбачьем Белова Сергея Ивановича, а здесь – Белова Михаила Ивановича (ирония судьбы – менять Беловых). Но Сергей Иванович, хоть и командовал слабо, зато был нормальным человеком, добрым и порядочным. Подготовил жилье, продукты, поручил заняться семьей. При этом там все происходило летом, условия были более благоприятные. А здесь – полярная противоположность. Мало того, что стоит трескучий мороз и ветер, так еще – никто палец о палец не ударил, чтобы хоть чуть-чуть проявить внимание. И вроде у Михаила Ивановича ко мне лично не было никаких претензий, нигде вместе не служили. Единственно, где мы «пересеклись», так это на двухмесячных курсах танкистов в Медвежьегорске, но и там все было в норме. Откуда здесь такое бескультурье? Приехал в полк такой же, как он, человек с края света, в разгар зимы. Неужели нельзя было хотя бы формально отдать необходимые распоряжения (если личное барское положение не позволяет)?
Хорош и заместитель командира полка подполковник А. Фомичев – второе лицо в полку. Ну, если у Белова чего-то там не хватало, чтобы сделать благородный шаг, то заместитель командира, которому в последующем вместе со мной служить, должен проявить такт и уважение. Но он сам даже не соизволил появиться. Оказывается, Михаил Иванович Белов гарантированно обещал Фомичеву, что именно он остается командовать полком, что все уже готово и т. д. Однако если даже и так, то разве можно вести себя подобным образом по отношению к офицеру, которого назначили сюда приказом. Эти действия свидетельствуют о том, что понятия о чести у них капитально размыты.