и здесь не просто грунтовые, а очень скверные, в непогоду ими вообще пользоваться нельзя; в-четвертых, коль маршрут проходит поблизости от государственной границы, душманы будут постоянно и непрерывно обстреливать колонны правительственных войск; в-пятых, авиация не сможет поддержать свои войска в связи с непогодой; в-шестых, эвакуация раненых и больных, а также подвоз необходимых запасов будут крайне ограничены. Все это я рассказал Салманову, но Григорий Иванович настроен операцию проводить. Он сказал, что «машина» уже запущена. Хотя я лично считаю, что даже если что-то уже и двигается, надо срочно остановить и переоценить обстановку. – Хорошо. Я поговорю с Сергеем Леонидовичем (министром обороны. – Авт.), – сказал Ахромеев. – Заодно спросите его и о моем выезде в Москву на съезд. Ахромеев помолчал, а затем говорит: – В отношении поездки на съезд вам лучше самому обратиться к нему, тем более что до съезда еще далеко (XXVII съезд КПСС проводился с 25 февраля по 6 марта 1986 года. – Авт.). А что касается операции, то я все выясню.
Сергей Федорович был прав: конечно, мне лично надо было выяснить у Соколова, ехать мне на съезд или не ехать. Но у меня не было желания ему звонить. А вот в отношении операции Ахромеев хоть и выслушал меня внимательно, но не сказал, согласен ли он с моими доводами или нет, будет меня в разговоре с министром поддерживать или не будет.
Однако уже на второй день он мне сообщил:
– Сергей Леонидович при мне переговорил с Салмановым, и тот его заверил, что успех обеспечен, и операцию поэтому надо проводить.
Вот так. Переговорил с Салмановым, а со мной говорить не захотел. Выглядело это очень странно.
– Григорию Ивановичу Салманову с позиций сохранения престижа не хочется менять сроки. Я же летал в эти районы. Садился с трудом в нескольких местах – там уже сейчас фактически бездорожье. Совершенно не представляю, как будут двигаться здесь войска и на что они будут способны после этого марша? Вообще будут ли они способны вести боевые действия?! Мне также совершенно непонятно, чем обусловлены сроки проведения операции? Что это, горит, чтобы обязательно проводить ее в марте? Что изменится в военно-политической обстановке в целом по стране и в округе Хост, если операция состоится в мае?
Сергей Федорович со мной соглашался: да, действительно, можно было бы осуществить ее попозже, но решение уже принято… Будто это стартовала ракета, и уже вернуть ее на стартовую площадку нельзя. Ведь пока идет всего лишь «говорильня». Можно тысячу доводов найти, чтобы обосновать этот перенос, но проводить зато операцию без риска и сомнения. Я знал, что переубеждать Салманова – бессмысленно. Поэтому как-то после очередной утренней работы в Центре боевого управления 40-й армии по реализации обнаруженных разведкой данных я пригласил к себе в Оперативную группу (наш двухэтажный домик стоял метрах в 250–300, не доезжая до КПП штаба армии) начальника штаба советнического аппарата, который тоже был в ЦБУ, генерал-лейтенанта Л. Печевого. В прошлом он был командиром одной из дивизий, которая входила в Прикарпатский военный округ, поэтому я знал его отлично. Мы поговорили с ним начистоту. Он прямо сказал, что Григорий Иванович ничего переделывать не будет, тем более что днями должна приехать ему замена. Действительно, приехал генерал-полковник Владимир Андреевич Востров – прекрасный офицер, я его службу наблюдал начиная с лейтенанта. Вместе мы долгое время служили в Заполярье.
Шло время, и вот в самый канун съезда я получил официальное решение министра, что мне, делегату XXVII съезда КПСС, необходимо вылететь в Москву и принять участие в его работе. Одновременно быть в готовности доложить о состоянии дел в Афганистане. XXVII съезд проводился под лозунгом «Перестройка, гласность и демократия». Прошло ровно десять месяцев, как Генеральным секретарем стал М. Горбачев. Съезд утвердил новую редакцию Программы КПСС, а также «Основные направления экономического и социального развития СССР на 1986–1990 годы и на период до 2000 года». Началась так называемая перестройка. Народ жил надеждами. В стране во всем чувствовалась невостребованность, неиспользованные возможности, громадный незадействованный потенциал. Во времена Косыгина это не было так выражено. До нас доходили его мысли о перспективе развития страны. Это действительно были взгляды на перестройку, достойную нашего народа и нашей великой державы. И если бы не ревностная позиция Брежнева (к чему довольно успешно его подталкивал Устинов), то вопросы повышения темпов развития нашего народного хозяйства, конечно, еще во второй половине 1970-х годов могли быть более высокими. Косыгин ушел из жизни в декабре 1980 года. Вместо него утвердили Тихонова, который был у Алексея Николаевича первым заместителем. Тихонов, конечно, не Косыгин. Никаких новаций ждать от него было нельзя. Все его взоры устремлены были на генсека – как скажет, так и будем делать. А поскольку тот был больной и сказать уже ничего не мог, то дело закисало. С приходом Андропова ожили и наши надежды. Но безвременная (и все-таки загадочная) его смерть оборвала и эти чаяния. Совершенно больной Черненко окончательно «зацементировал» предсовмина Тихонова. Конечно, за свои пять лет председательствования он экономику не двинул. Она вяло поворачивала свои шестеренки еще по инерции, выдавая «нагора» всего лишь 3–4 процента ВВП в год. Естественно, тогда мы это считали застоем, хотя в капиталистическом мире в таких процентах трагедии не видели. В 1985 году к руководству страной пришел Горбачев. Хоть и за его плечами никакой производственной практики не было (только комсомольско-партийная работа), но он разделял прогрессивные взгляды Андропова (так нам казалось), а последний унаследовал это от Косыгина. Особо положительно расценен был факт назначения председателем правительства Н.И. Рыжкова. Это и отличный производственный практик (один только Уралмаш чего стоит), государственный масштабный деятель (Минтяжмаш, Госплан, заведующий отделом ЦК). Ну, у кого могли быть сомнения в том, что мы раскрутим маховик экономики на полную мощь? Ни у кого! Я не хочу цитировать Горбачева и других выступавших на съезде, но вывод был один: «Наконец-то!» Имелось в виду, что период с конца 1970-х и до середины 1980-х, отмеченный траурными событиями, закончился: страна проводила в последний путь А.Н. Косыгина, Л.И. Брежнева, Ю.В. Андропова, К.У. Черненко, других видных государственных деятелей. И каждый раз создавалось впечатление, что они уходят и что-то «уносят» с собой, не оставляя всего необходимого, чтобы стартовали новые силы и тем самым обеспечивалось бы поступательное движение вперед.
И вдруг на орбиту восходят Горбачев и Рыжков. Программу нового экономического и социального развития принимает XXVII съезд. Конечно, этого ждали все – народ, страна в целом, наши друзья, весь мир.
Правда, справедливости ради надо сказать, что у нас и в этот, так сказать, «застойный» 5—6-летний период были и такие события, которыми можно гордиться и по сей день. Назову хотя бы некоторые из них (хотя это была инерция еще от А. Косыгина).
Во внутренней политике: была проведена перепись населения (высокий прирост); на стройки Западной Сибири был торжественно отправлен 50-тысячный отряд комсомольцев; завершено строительство большого Ставропольского канала; введена на полную мощность Нурекская ГЭС в Таджикистане; завершено строительство Армянской АЭС; на Белоярской АЭС введен новый энергоблок с реактором на быстрых нейтронах; завершено строительство мощного угольного разреза «Богатырь» Экибастузского комплекса, а также Северного горнообогатительного комбината имени Комсомола Украины и первой очереди цеха холодной прокатки стали на Новолипецком металлургическом заводе; введены в действие: Навоийская ГРЭС (Узбекистан), Зейская ГЭС (Дальний Восток), вторая очередь КамАЗа; сдан в эксплуатацию первый энергоблок Ровенской АЭС; стартовала орбитальная научная станция нового поколения «Салют-7»; запущен космический корабль «Союз Т-5» и т. д.
В области внешней политики: подписан Договор между СССР и США об ограничении стратегических наступательных вооружений (ОСВ-2, подписали Брежнев и Картер); отмечалась тридцатая годовщина ГДР; введена в действие межгосударственная линия энергопередач СССР – Венгрия; введен в строй магистральный газопровод «Союз» – в строительстве принимали участие СССР, Болгария, Венгрия, ГДР, Польша, Румыния, Чехословакия; в Москве проходили XXII Олимпийские игры; с территории ГДР выведена часть группировки советских войск; советским ракетоносителем выведен индийский спутник «Бхаскара-2» на околоземную орбиту; СССР и США подписали соглашение о модернизации специальной линии связи «горячая линия»; в Москве проведены Игры доброй воли, в которых приняли участие ряд стран.
Ничего себе «застой», не правда ли? Если бы сейчас повторился такой «застой», вся пресса била бы в литавры по поводу неслыханного успеха ельцинских «реформ».
Все это и многое другое говорило о мощи Советского Союза, его высоком престиже. Для меня лично, как и для других соотечественников моего поколения, важным событием было восстановление В.М. Молотова в рядах КПСС. Это произошло 5 июня 1984 года. Спасибо К.У. Черненко – хоть это успел сделать. Вячеслав Михайлович был исключен из партии и снят со всех постов Хрущевым – интриганом и авантюристом. Полезно знать читателю, что расправа над Молотовым и другими произошла именно в период так называемой «хрущевской оттепели», о которой так много теплых слов было сказано в свое время Горбачевым и его тенью Яковлевым. Конечно, в это время у нас были и тяжелые явления: ввод советских войск в Афганистан; политическая эпопея в связи с появлением в Польше «Солидарности» (Англия против СССР ввела экономические санкции); сбитие южнокорейского лайнера «Боинг-747»; принятие Постановления ЦК КПСС от 7 мая 1985 года (сразу, как Горбачев стал у власти) «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма» – эта кампания нанесла колоссальный экономический и социально-политический ущерб; роковое назначение Шеварднадзе министром иностранных дел СССР; такое же роковое назначение (не избрание) Ельцина первым секретарем МГК КПСС… Но основной рок, главная трагедия в жизни нашего общества, конечно, были связаны с появлением Горбачева у власти, а вместе с ним и предателя Яковлева, которому впоследствии российское телевидение так много уделило и уделяет внимания, что возмутился даже Юрий Михайлович Лужков. Но многие перечисленные и неперечисленные личности проявились и стали для нас явными значительно позже. А на XXVII съезде КПСС мы все были исполнены больших надежд. В перерывах между заседаниями съезда я, конечно, находился в Генеральном штабе (в основном в вечернее время). Отдельно доложил о ситуации в Афганистане начальнику Генштаба Маршалу Советского Союза С.Ф. Ахромееву, министру обороны Маршалу Советского Союза С.Л. Соколову. Повстречался со всеми, от кого зависит состояние наших дел в Афганистане, и со всеми обо всем договорился, кроме министра обороны. Хотя Сергей Федорович и предупреждал меня, что не надо поднимать вопрос о предстоящей Хостской операции, я все-таки попытался логически убедить Сергея Леонидовича в необходимости перенести операцию месяца на два. Но министр обороны даже не стал меня слушать – решение принято, н